Пламя моей души

— Я не устал, — заметил уязвлённый этими словами Хибари, снова схватил меня за ухо и потянул, заставляя подняться. — У нас с Акирой есть разговор.

Хорошо, что он на этот раз никуда не собрался идти, но я всё равно была возмущена. Просить отпустить гордость не позволяла, ругаться рядом с ним — чувство самосохранения, поэтому я просто злобно смотрела. И-пин куда-то потащила Ламбо за собой, предпочтя оставить нас наедине. И Ламбо как-то не сильно возражал.

— И вообще, нет у меня никаких приступов лени, — скрестила я руки на груди. На вопросительно вздёрнутую бровь, пояснила: — У меня бывают приступы активности, лень же со мной постоянно.

— Тогда просто выбьем её из тебя, — «добродушно» предложил он.

— Как сказал Ламбо, заменять лень трудоголизмом — не лучшая идея.

— У меня накопилось много вопросов, зверёк, — выдохнул он холодно, как-то сразу посерьёзнев и потемнев лицом. — Начнем с простого. Что ты знаешь о наркотиках?

— Кёя, — выдохнула я, мгновенно среагировав и подобравшись, — спокойно. Я знаю о их вреде.

— Взрослая версия коровы упоминала их дважды. Не думаю, что это совпадение, — прищурился он.

— У тебя паранойя, — заверила я. — Я знаю, о чём говорю.

Совершенно неожиданно прилетел пинок по пятой точке. Не сильный. Но от такой наглости я опешила.

— Ты что это делаешь? — прищурилась и я, угрожающе сверля его взглядом, насколько это было возможно, когда ухо продолжают с силой сжимать.

Угроза не подействовала. Он среагировал ещё одним ударом, заставившим меня дернуться в сторону и схватиться за ухо, мгновенно подавшее сигналы боли.

— Кёя! — не выдержала я, начиная закипать. – Отпусти немедленно!

— Отвечай на вопрос, — потребовал он.

— То, что ты меня старше на три года, не означает, что ты можешь…!

Договорить он мне не дал, с силой выкрутив ухо так, что я схватилась за его руку.

— Зверёк, — многообещающе выдохнул он, — я тебя достану. Как глава дисциплинарного комитета, я не могу позволить происходить таким вещам. Если я узнаю, что эта твоя банда позволила тебе хоть что-то попробовать…

— Да знаю я, что это за мерзость! — повысила я голос. — Знаю о последствиях. Не надо мне доказывать, что это за гадость!

— Ты уверена в этом? — не желал тот успокаиваться.

— Стопроцентно. В руках не держала и в глаза не видела.

В коридор выбежал Каваллоне со своим помощником.

— Кёя, так нельзя! — укорил Дино, заметивший необычную картину. — Ей же больно! Отпусти Киру-чан.

А неплохо, он может заступиться.

Заметив мой взгляд, направленный на блондина, Хибари с силой дернул за многострадальное ухо и с арктическим холодом процедил:

— Не смей к ней приближаться, Конь, иначе я за себя не ручаюсь. Она — мой зверёк.

— Кёя, ты не можешь так поступать, — посерьёзнел Каваллоне, вновь доставший свёрнутый кнут.

Хибари меня отпустил только для того, чтобы ввязаться в новую драку. Пока они выясняли отношения, я решила, что объясниться с Кёей по поводу Каваллоне можно чуть позже. Ну, или никогда.

Появление папани я заметила в последний момент, а потому едва в того не врезалась. К этому моменту я только успела тихо и незаметно покинуть коридор. В этот момент Емитсу показался мне таким жутким памятником, что сердце ушло в пятки в предчувствии нехорошего.

— Объясни-ка мне, Кира-чан, — опустил он тяжелую руку мне на плечо. — Хибари тебя обижает или заставляет что-то делать?

Звуки боя где-то за моей спиной прекратились. Я почувствовала приближение новой неприятности.

— Ото-сан, он ничего плохого не делает, — выпалила я, испытывая странное ощущение дежавю.

— Кира-чан, — глухо отозвался Емитсу. — Папочка хочет серьёзно поговорить с Хибари-куном наедине.

— А мебель ломать будешь? — не удержалась я.

— Если буду, то обязательно куплю новую, — заверил он меня.

— Я не нуждаюсь в подачках, — холодно заметил Кёя. Вокруг него уже начинал расти ореол темной ауры. Мне не нужно было этого даже видеть, чтобы понять: он готов вступить в бой. — Если Каваллоне подойдет к ней на расстояние меньше десяти метров, я забуду, что это тренировка, и забью его до смерти.

Я аж задеревенела. Напрямую заявлять такое Емитсу, даже в порыве злости… Где у них с Мукуро чувство самосохранения?!

— Хибари-кун, ты не вправе что-то запрещать человеку, который не является учеником средней школы, — ответил на это Емитсу, превратившись то ли в грозного папашу, то ли во внешнего советника. — А я, как отец Акиры-чан не могу позволить тебе как-либо навредить моей дочери, и хотел бы объяснить тебе недопустимость подобных действий.

У меня в голове созрел план, и я тут же решительно вмешалась, попросив Емитсу отойти в сторону, чтобы не заострять конфликт.

— Ото-сан, Кёя ничего подобного не делал. И вообще, он прав насчёт Дино-сана. Как-то он подозрительно себя ведёт. А Кёя очень однозначно относится ко взрослым парням, которых часто можно заметить в компании школьниц. Он — глава дисциплинарного комитета и думать о безопасности учеников его обязанность.

— Вот оно что… — растерянно протянул Емитсу, перестав быть похожим на человека, готового кому-то шею свернуть. Он заглянул мне в глаза: — Но, Акира-чан, он опасный человек, и я не хочу, чтобы ты находилась рядом с такими.

— Всё в порядке, — уверенно заверила его я. — Он мой друг, как и Рёхей.

— Точно? — с явно различимым недоверием поглядел Емитсу на молчаливого, но хмурого Хибари. — Акира-чан, папа не хочет, чтобы ты с ним дружила.

Я, впечатлённая до глубины души такой наглостью, просто уставилась на него, не в силах подобрать подходящих слов, а Емитсу продолжил:

— Он жестокий и беспринципный человек, — он положил сверху мне на плечи ладони. — Поверь моему опыту, ему ничего не стоит сделать нечто ужасное, и он не будет испытывать угрызений совести. Я не позволю этому произойти.

Я смотрела ему в глаза и понимала — Емитсу что-то увидел. И это что-то на самом деле не то, о чём он подумал. Хотя это, возможно, и к лучшему. Узнай он, что Кёя уже всё для себя решил и хранителем Тсуны не станет даже под страхом смерти… Последствия будут ужасны. А так папаня, видимо, подумал, будто Реборн ошибся, когда сказал, что между мной и Кёей ничего нет. А я не видела надёжного способа разубедить его в увиденном. В конце концов, ведь не могу же я избегать Хибари по такой причине?! Да он меня тогда из-под земли достанет! Потом изобьёт и объяснит, что чхать он хотел на чьё-то мнение.

— Не говори так, — попросила я, показав обуявшее меня возмущение. — Он занимает важную ответственную должность и бережёт порядок в Намимори. А иностранец этот порядок нарушает!

— Могу тебя заверить, что у Дино и в мыслях ничего подобного не было, — серьёзным тоном убеждал меня папаня. — Я был знаком с его отцом и с детства знаю Дино. Он хороший парень, Акира-чан, даже несмотря на то, что иностранец. Я знаю, в Японии гайдзинов преследуют предубеждения, но попробуй узнать его получше, и ты убедишься, что я прав.

— Мне он не нравится, — поджала я губы.

Разговор на этом был окончен. Видно, что он беспокоится за меня, и я бы этот шаг оценила, если бы папаня не закончил разговор на Каваллоне. Емитсу уверен, что рано или поздно я вынуждена буду согласиться с ним. Ведь всё так и есть: у Кёи не самый лёгкий и приятный характер, а Каваллоне, в целом, кажется хорошим человеком. Но я не могла сказать Емитсу правду.

Он вернулся к Хибари с Каваллоне, которые в ожидании будто стояли на высоковольтном проводе и, не проявляя угрозы, пояснил ситуацию. Дино тут же замахал руками, убеждая, что всё в порядке и он не в обиде. Кёя чуть отвернул голову в сторону, будто не слушает, но остался стоять на месте молча.

— Хибари-кун, ты не можешь так вести себя с девочками, — всё-таки высказался Емитсу.

Под взглядом папани я закрыла рукой опухшее, до сих пор пульсирующее ухо и решила не вмешиваться. Насчёт этого пусть сам выкручивается.

— Это моя воспитательная работа, — высокомерно заявило это чудо. — Как глава дисциплинарного комитета школы Намимори, я обязан отреагировать на слухи о наркотиках среди учащихся, не взирая на то, какого они пола.