Страница 196 из 313
Именно в этот момент на пороге гостиной возник Емитсу.
Немая пауза начинала существенно затягиваться. Папаня смотрел так, будто не хотел верить в то, что видел. Судя по взгляду, его мозг просто всё отрицал.
— Привет, ото-сан, это мой друг — Му-кун, — сообщила я, сев на диване нормально. — Мы с ним совсем недавно познакомились.
— Добрый вечер, — мягко произнес Рокудо, легонько приобняв меня за плечо. — Как хорошо, что Акира-чан представила меня своему отцу. Согласен, это произошло немного рановато, но я не намерен медлить.
Вывернувшись из объятий, я отвернулась от каменной рожи Емитсу, посмотрев на Мукуро с немым вопросом; «Что за дичь?». Разноглазый растянул губы в ещё более широкой и шкодливой улыбке:
— Должен признаться, я следил за тобой всё это время, Акира-чан, — смотря мне в глаза, поведал он, — и мои намерения всё ещё тверды. Меня не волнует одобрение твоего отца, но сообщить ему я просто обязан.
В глазах Рокудо плясали черти. Причём такие заподлистые, что я затылком ощущала растущую недобрую ауру позади. Зная Мукуро, я понимала, что всё прозвучавшее вполне можно отнести ещё и к вопросу становления союзником-хранителем, но, чёрт, Емитсу этого не мог понять. У него просто не было повода так подумать. Так что пошёл этот Рокудо к чёрту за такую подставу!
Подскочив с дивана, дабы разорвать расстояние, я выпалила:
— Пожалуй, схожу приму душ. Ну, а вы пока располагайтесь. Чувствуйте себя как дома, — и я вышмыгнула из гостиной в коридор, ведущий в ванную.
Если Рокудо хочет повеселиться и поиграть на чужих нервах, то это без меня. Нет желания дергать тигра за усы. Но любопытство, как же решится их проблема, заставило меня хлопнуть дверью ванной, замереть и прижаться к стене в коридоре, прислушиваясь.
— Что ты себе позволяешь? — голос Емитсу пробрал дрожью аж до самого нутра.
— Оя-оя, неужели ты думал, что сможешь меня остановить, если я чего-то захочу? — самоуверенный и насмешливый голос Мукуро.
— Держись подальше от моей дочери.
— Как жаль, но мне слишком нравится, когда меня называют «Му-куном». Я знаю, что ты хочешь сказать. Что-то вроде: «У меня в руках жизни твоих товарищей, Рокудо», — передразнил Мукуро грозный тон Емитсу. — Но видишь, в чем дело. Свобода Кена и Чикусы стала платой за хранителя Тумана для Савады Тсунаеши. Про Саваду Акиру речь не шла.
— Мне всё равно. Если я увижу, что ты к ней прикасаешься, я тебе руки оторву.
Кто бы подумал, что папаня может быть таким грозным. Но я почему-то верю. Из-за тона воображение дорисовало Емитсу ушастую маску Бэтмена.
— Оя-оя, — с досадой протянул Мукуро. — Стоит прояснить, если ты попытаешься её от меня спрятать, я её найду. Если будешь мешать подойти, я всё равно это сделаю. Я же сейчас здесь, — сдержанно засмеялся разноглазый. — Если бы я хотел навредить кому-либо в этом доме, я бы уже это сделал, пока тебя не было. Вместо этого я мило пообщался с твоей женушкой и запер Ядовитого Скорпиона в иллюзии на втором этаже. Ах да, я не причиню вреда Акире-чан. Это не в моих интересах. Но кто знает, что может произойти, если ты сейчас захочешь использовать силу?
Охренеть, он ещё права качает! И кому? Тому, кто его за жабры держал!
— Тогда просто уходи сейчас же, — хмуро потребовал Емитсу. — Я не позволю, чтобы моя семья находилась рядом с таким, как ты.
— Как невежливо с твоей стороны, внешний советник Вонголы. Ты хочешь настроить хранителя Тумана против Савады Тсунаеши? — наигранно удивился Рокудо. — Очень недальновидно. Будет жаль, если кто-нибудь случайно умрет.
— Ты будешь гнить в Вендикаре до скончания времен, — в голосе Емитсу проявился сдерживаемый гнев. — Я тебе обещаю.
— Одни и те же угрозы, — наигранно вздохнул Мукуро.
В гостиной раздался какой-то грохот, потому я невольно вздрогнула от неожиданности и отступила в ванную. Гадать, что произошло, пришлось недолго.
— Он сломал вам диван, — сообщил голос Рокудо над ухом, а затем в клочьях расплывающейся серо-синей дымки появился сам иллюзионист, закрывший за собой дверь.
— Ты совсем с ума сошел? — прошипела, не рискнув повысить голос.
Он уперся ладонью прямо возле моего лица и переместился, зажав к стене. Если он приблизится ещё хотя бы на пару сантиметров, то познает фирменный боксерский апперкот в челюсть.
— Тебе тоже стоит кое-что знать, Акира-чан, — всё с той же змеиной улыбкой нагло навис сверху, воспользовавшись разницей в росте. — Пользуясь японскими терминами, меня можно назвать яндере. Это не янгире, так что ничего страшного. Для убийств и жестокости мне всё-таки нужен повод. Однажды тебе откроется и вторая моя сторона.
— Если я правильно тебя сейчас поняла, — осторожно протянула я, — то ты сказал, что если я дам задних, ты попытаешься меня убить?
— Именно, — весело сверкнул глазами.
Мукуро всё-таки слишком наглеет, и я не выдержала, врезав коленом по уязвимому месту. На удивление, желаемый эффект с хватанием за причинное место и стонами боли не был достигнут. Он всего лишь чуть-чуть поморщился.
— Довольно неприятно, но больше морально. Я ничего не чувствую, ведь это тело не моё. Нюансы, — с прежней доброжелательностью пояснил разноглазый, продолжая нависать.
— Не понимаю, — нахмурилась я. — С чего такие обвинения? Я не собираюсь нарушать наш уговор. Зачем эти игры?
— Потому что мне нравится, — пожал он плечами. — Ты сказала, чтобы стать хранителем, надо заслужить доверие. Я уже решил, поэтому предупреждаю, что не отвечаю за свои действия, если ты захочешь сбежать.
У меня даже дар речи пропал. Я даже не рассматривала кандидатуру Рокудо себе в хранители всерьёз, а он себе что-то там решил, и права на отказ я, выходит, уже не имею. Нет, я была бы не против, но не с такой постановкой вопроса, как это делает Мукуро.
— А как же твоя ненависть к мафии? — спросила я, припомнив его слова о том, что его семью убила мафия. — Ведь я, как ни посмотри, часть мафии.
— Ты не похожа на её часть. Скорее, ты похожа на меня. Просто смирись.
Этого моя душа выдержать не могла. Я уперла ладонь, охваченную слабым пламенем, которое не может навредить, ему в грудь.
— Если бы я могла просто смириться, — зло прищурилась, — то была бы давно счастливо помолвлена. Давить на меня не лучшая идея. Выбери другой путь.
Рокудо перевел задумчивый взгляд на пламя, которое, если и пекло, то он явно не чувствовал. Делать пламя более концентрированным, а значит, более сильным и горячим, смысла не было, ведь так я могу навредить только одержимому.
— Приму к сведению, — произнес он. — Но помни, ты обещала не убегать и сражаться вместе.
— Свое слово я сдержу, — кивнула в ответ.
— Кира-чан, — вместе с гулким стуком по двери ванной раздался голос Емитсу, — ты там в порядке? Ответь папочке!
— Он почувствовал твоё пламя. Не моё, — приблизившись, прошептал разноглазый и отступил, исчезнув в серо-синей дымке.
— Да, всё в порядке! — крикнула я папане и со вздохом принялась приводить себя в порядок.
Тсуна устало скинул кроссовки у входа и, еле переставляя ноги, побрел в дом. Заметив маму, подметающую какие-то щепки в гостиной, он поинтересовался:
— А где имото?
— Ох, Тсу-кун, — улыбнулась ему Нана. — Она уже легла спать.
— Так рано? Только же девять часов! А детей кто укладывать будет? Я замотался за весь день.
— Не волнуйся, они тоже уже спят. Кира-чан погуляла с Ламбо-куном и принесла его уже спящим.
Реборн, незаметно стоящий у стены, поправил шляпу. Тсуна нахмурился, раздосадованный тем, что не может задать вопросы младшей сестре лично.
— А где отец? — спросил он.
— Тоже уже спит наверху.
— Не может быть! — воскликнул мальчик и понесся вверх по лестнице.
Добравшись до второго этажа, он открыл раздвижные двери комнаты для гостей, откуда доносился громкий храп, и очумело уставился на отца. Емитсу лежал на футоне, раскинув руки и ноги в стороны, а рядом с ним стоял поднос с тарелкой еды, двумя бутылками и стаканом.