Пламя моей души

— Я понял, — кивнул он и отвёл глаза.

Видимо, я слишком резко ответила на вопрос, и он посчитал, что в данном случае за любопытство могут наказывать. Следовало немного подправить свой ответ.

— Мукуро оказался в такой же неприятной ситуации, как и вы все. Не хочу оправдывать его действия, возможно, он сам понимает, насколько они глупы, только действовать иначе у него нет ни сил, ни возможностей. Хоть он демонстрирует пренебрежение к своим друзьям, но они ему близки. Хотя бы потому, что единственные близкие люди. Рокудо потянул их за собой… впрочем, вряд ли их жизнь стала бы лучше даже после его смерти. Они все потенциальные тюремные заключённые.

Просто сидеть и ждать оказалось до жути скучно. Хуже, наверное, было только Кёе, который тоже играл жертву, и эта роль ему ощутимо не нравилась. Главное, чтобы он не полез драться со своими ранами и спокойно дождался своего «спасения», сидя под моим присмотром. Я чувствовала, что он ещё принесет неожиданные проблемы со своими выбрыками, но и без того я испытывала сильные сомнения, что всё пойдет согласно плану. Потому что никогда ничего не идет четко согласно плану.

====== Глава 39 ======

Мир потемнел от того, как сильно Тсуна зажмурился, сжавшись... до внезапного появления звуков скользящих по земле подошв и стука мелкой дроби.

— Ямамото! — пораженно воскликнул Тсуна, едва открыв глаза.

— Это называется «скользящий в базу»! — обернулся бейсболист с широкой улыбкой.

Через мгновение он повернулся лицом к своему противнику и весь подобрался. В его руках сверкала сталью катана, взмахом которой, очевидно, были отбиты летящие иглы.

— Эй, я твой противник! — голос всегда беззаботного Ямамото стал совсем незнакомым.

Тсуна замер, будто вдруг увидел совершенно другого человека. Но бейсболист не видел реакции Тсуны, замершего в новом незнакомом страхе. Он был полностью поглощен противником. Тсуна же будто увидел новую, ранее незнакомую сторону Ямамото Такеши, но что это было такое, Тсуна и предположить не мог. В какой-то момент он даже засомневался, Ямамото ли это.

Воспоминания пережитого совсем недавно всё время возвращались и вставали перед глазами неимоверно ярко, заставляя переживать всё ещё несколько раз. Но не только Ямамото внезапно вызвал приступ дрожи. Гокудера-кун лежал в больнице в крайне тяжелом состоянии после нападения. К тому же старший брат Киоко-чан тоже пострадал.

Тсуна вздрогнул от окрика мамы:

— У кого-то день рождения? — заглянула Нана в комнату сына. — Ты надел свою любимую одежду.

— Ухм… В общем… — растерялся он, не желая врать, но и не зная, что сказать матери, если он собирается к той самой банде, что уже избила столько людей.

— Тсуна! — влетел в комнату неугомонный Ламбо, за которым бежала И-пин. — Ты не видел Киру? Куда она пошла?

— Не знаю, — ответил ему парень чуть более раздраженно, чем следовало, но виной тому тяжелые воспоминания. — Может быть, в больнице с Сасагавой-семпаем.

— Тсуна дурак! — обиделся ребёнок и показал ему язык.

— Ламбо-кун, нельзя так говорить, — пожурила его Нана, но тот уже убежал. Она перевела свое внимание на девочку: — И-пин, поможешь мне развесить белье?

Девочка перед такой дружелюбной улыбкой не устояла, улыбнулась в ответ и часто закивала.

— На этот раз, Тсуна, всё должен сделать ты сам, — услышал он голос Реборна, когда мама ушла. — По правилам, я могу только выстрелить пулей предсмертной воли.

— Это худшие правила! — возмутился Тсуна. — Тебе ведь ничего не стоит разобраться с этими сбежавшими преступниками, если ты такой суперкиллер.

— Я не буду вмешиваться, — холодное замечание заставило его прекратить ворчать. — Это твоя задача — показать себя как можно лучше. У меня всего одна пуля предсмертной воли.

— Я должен радоваться, что в меня выстрелят всего раз, но не мог бы ты достать их ещё? — не веря самому себе за такую просьбу, спросил Тсуна.

— Нет. Видишь, в каком состоянии мой хамелеон? Он не сможет их делать некоторое время, но зато он даст моему ученику оружие, когда оно будет необходимо. Хватит сопли жевать, нам пора идти, — как всегда бескомпромиссно заявил репетитор и направился к лестнице.

Тсуне ничего не оставалось, как пойти следом, хотя его не оставляло ощущение, что репетитор что-то предвкушает, и это заставляло его беспокоиться.

— Простите, кто-нибудь дома? — услышал он у самых дверей калитки и с удивлением узнал Ямамото. — О, Тсуна! Малыш объяснил мне всё, что касается школы Кокуё.

На это заявление Тсуна со страхом опустил глаза на невозмутимого Реборна, а бейсболист продолжил:

— Это внешкольная ролевая игра в мафию, да? — улыбался Ямамото, и Тсуна выдохнул от облегчения.

Он оставался таким же идиотом, который думал, что это игра. Но тут же совесть в очередной раз уколола его за то, что он никак не мог признаться, что это всё не игра. Да и как вообще можно сообщить, что тебя выбрали следующим боссом мафии?!

 — Сейчас самое время с ними поквитаться! — дернулся Тсуна на решительный голос Гокудеры-куна. — Я тоже иду, Десятый!

— Но твои раны… — с сомнением протянул Тсуна, осматривая с виду здорового друга.

— Всё в порядке, Шамал подлечил меня! — бодро отрапортовал подрывник и тут же согнулся пополам.

— Если мой брат идет, то и я тоже, — из дома выплыла Бьянки, скрестившая руки на груди.

Тсуна глубоко вздохнул, собираясь с силами. Он начал подозревать, что уговорить Бьянки чем-то закрыть лицо будет неимоверно сложно. И всё же… Идти с кем-то не так страшно, как одному. Может быть… может быть, они сами справятся, и Реборну даже не придется стрелять в него?

Пока команда штурмующих выдвигалась к трассе, маленький Бовино Ламбо спешил в городскую больницу. Там он продолжил поиски до тех пор, пока не увидел знакомую медсестру, которая не раз его осматривала.

— Акира-чан? — уточнила она на вопрос. — Да, она приходила к своему другу, Сасагаве-куну.

Малыш с трудом заставил себя слушать дальше. Узнав только, где находится Сасагава-семпай, он понесся к нему в палату. Боксер, хоть и выглядел не очень, чувствовал себя здоровым и бодро поприветствовал его. К счастью, соседей у него не было и никого этот ор не разбудил. Кроме разве что больных из соседних палат.

— Рёхей, Рёхей, — подпрыгивая на месте от нетерпения, с порога быстро заговорил Ламбо, — а где Кира?

— Не знаю, — ему удалось озадачить боксера. Лицо последнего осенила догадка: — Может быть, дома?

— Нет! — резко выкрикнул малыш. — Там только мама и Тсуна. И то, Тсуна тоже собрался куда-то уйти.

— Уйти? — переспросил Сасагава. — А Хибари? Хибари ты видел?

— Нет, — замотал кудрявой головой теленок. — Но я видел тут, в больнице, его друга. Того, с батоном на голове.

Боксер поднялся с кровати и, придерживая раненую руку, поковылял в коридор. Малыш Ламбо посеменил следом за ним.

Бедняга Кусакабе, который тоже стал жертвой нападения, был вздернут за грудки и долго не мог понять, почему Сасагава на него орет.

— Савада Акира? — наконец, уловил он хоть что-то сквозь звон в заложенных ушах. — Что с ней? Хибари-сан…

— Нет ни Киры-чан, ни Хибари! — заорал снова Сасагава ему в лицо. — А ведь этому парню я могу доверять! Ты знаешь, куда они ушли?!

— Да! — поддакнул ему ребенок в пятнистой одежде, скорчив сердитую рожицу, которая скорее умиляла девушек, чем кого-либо пугала. — Где Кира?!

— Хибари-сан сейчас очень занят, — осторожно ответил Кусакабе, поморщившись от нывших синяков, — он разбирается с нападавшими учениками. Акира-сан, насколько мне известно, в школе.

Сасагава Рёхей отпустил его и, заорав, что пошел в школу, умчался восвояси. Ребенок, что был с ним, едва успел схватить боксера за одежду, а потому развевался за спиной парня, как флаг.

Кусакабе недоуменно проводил их взглядом, затем чертыхнулся и достал телефон. Вздохнув, он набрал номер Хибари-сана, но его телефон по-прежнему был отключен.