Пламя моей души

Другой бы давно попал в такую передрягу, из которой не смог бы выбраться, но меня всегда спасало пламя. Всё, чем я отделывалась за такое странное развлечение — это синяки на руках да ногах.

Внутри разгоралось пламя, придававшее мне сил, защищавшее от повреждений или намного уменьшавшее урон. Пламя приносило мне решительность и уверенность перед группой малолетних хулиганов, утешало и ласкало синяки и ссадины, направляло, когда требовалось сделать выбор. Так как мои мелкие ссадины заживали буквально за пару часов, в семье даже не догадывались о моих «драках».

В очередной раз правила уличной драки изменились. Малолетняя банда из шести человек сама меня нашла, и рыжеволосый главарь лет двенадцати бросил вызов:

— Это ты Желтоглазый?

Меня удивило такое определение, в принципе, сопоставимое со мной. Ведь во время драки из-за активного использования силы глаза действительно становились ярче. Хм, видимо, обо мне пошли слухи. Это не очень хорошая новость.

— Возможно, — кивнула я. — Что надо?

— Сразимся!

Я, довольная, вытащила руки из карманов. Парнишка лет двенадцати принял стойку. Судя по положению ног, он будет драться с их помощью.

Я дала ему немного времени показать себя и всё время уклонялась либо блокировала удары. Его атаки действительно были сильны и выгодно выделяли его среди одногодок. Особенно удар пяткой сверху. Не буду ручаться, смогла ли бы я его словить на блок из рук без серьёзных последствий для себя. Всё же я и младше, и росту меньше.

Победа получилась чистая, и противник отделался малой кровью, а именно — парой синяков от ударов и, возможно, чем-то на челюсти, куда я врезала одним точным ударом ноги, опершись руками в асфальт. Мне хотелось одержать победу именно так — атакой ноги. Такая себе дань уважения, всё-таки техника была хороша, видно, что долго тренировался. Если бы не моя сила, скорость и реакция, уходившие корнями в раздел сверхъестественного, чёрта с два я бы хоть его задела. Он же меня и так пару раз сумел вскользь достать, но я также отделалась по большей части испугом.

Очнувшись, он, не успев подняться на ноги, огорошил меня новостью:

— Постой, Желтоглазый! По правилам теперь я должен передать свою банду тебе в руки и стать твоим подчиненным.

— Но? — приподняла я брови.

— Что? — не понял он сразу. — Никаких “но”. Я, Мэдзухиро Коичи, передаю свою банду в твои руки. В нашей банде в чести верность своему слову, поэтому я стану твоей правой рукой.

Мальчишки из банды зашептались, но почему-то открыто не возмущались и уставились в ожидании. Чёрт бы побрал этот японский менталитет, который я никак не пойму до конца. Такое развитие событий я не предвидела.

— А если я откажусь? — осторожно спросила я, желая вначале выяснить подробнее про эти правила.

— Тогда я вынужден буду покинуть банду, — помрачнел он.

— Нет, в смысле, если я оставлю тебя главарем банды? Мне незачем собственная банда мальчишек. Я не знаю даже, чем вы обычно занимаетесь. Грабежи, погромы?

— Нет! — сразу же возмутился Коичи, не предпринимая попыток подняться на ноги и продолжая сидеть в обычной японской позе для сидения. Мы не за столом, так что это странно. Это должно что-то значить, надо подумать. Может, у него всё ещё голова кружится от удара?

— Мы просто отстаиваем свою территорию вокруг наших домов! Мы все живём недалеко друг от друга, и чтобы другие не заходили к нам, мы их всех отгоняем.

Я задумчиво покивала. Как же я могла забыть, что в Японии своеобразная гопота развита довольно сильно? Правда, я думала, что это начнется уже в старшей школе. С другой стороны, несмотря на общий повышенный уровень культуры и сознательности граждан, дети уже в начальной школе знакомятся с дедовщиной в клубах. А вступление в какой-либо клуб обязательное! Я пока что в клубе гимнастики и успешно отбрыкиваюсь от всяких соревнований.

При этом школьных клубов обидно мало, и часто они разделяются по половому признаку. Например, в клубе кулинарии в основном девушки, мальчики могут записаться теоретически, но их выгонят с позором и обсмеют все мальчишки. Рёхей пока держит мой напор и даже чисто формально не даёт записаться в клуб бокса, куда ходит сам — говорит, не для девочек это. Переклинило его что-то на своём клубе бокса, но против спаррингов между нами не возражает.

Подозреваю, не доверяет остальным боксёрам и думает, что мне достанется. Откуда, интересно, такие мысли?

Можно записаться в клуб садоводства, там разделения нет, не слышала про случаи дедовщины оттуда, но они наверняка есть. Двенадцатилетние подростки гораздо сильнее восьмилеток, если, конечно, у восьмилетки нет пламени, хе-хе.

О, кажется, я подвисла, и Коичи, а заодно и мальчишки вокруг начинают нервничать. Надо бы вынести какое-то решение. Вот только что решать-то? А интересно, почему сейчас-то вдруг такое правило всплыло, ведь не могла я раньше не встретить ни единого лидера банды? Да полно.

— А вам с моего вступления в вашу банду какой прок? — вкрадчиво поинтересовалась, вглядываясь в реакцию. — Зачем сильный боец?

— Для драк, конечно, — не стал отрицать Коичи. — С твоей помощью мы отобьём право владеть территорией возле школы у других банд.

— Зачем вам территория возле школы?

— Если она будет наша, то остальные не будут с нами драться.

— Это вроде Защитника, да? — вспомнила я, что про это слышала.

— Да.

Про должность Защитника знают все, даже не хулиганы. Это такой парень, самый задиристый и зачастую самый наглый. Отвоевав себе этот титул, он брал территорию школы под своё крыло и фактически «крышевал». Получалось, что только хулиганы из его прихлебателей могли вымогать деньги у учеников этой школы. Если это делал кто-то другой, то начиналась драка. Я даже как-то раз попала в такую ситуацию, и пришлось поделиться карманным. Не критично, ведь я могла их вернуть вечером из «трофеев». А выследить обидчиков несложно. Город маленький.

Хм, если так подумать, то мне даже удобней будет. Установлю мирный флаг хотя бы на территории школы, по мере возможностей попробую заставить хулиганов стать добропорядочными гражданами. Другим ученикам тоже меньше проблем. Сама останусь в тени. Мне наверняка будут бросать вызовы, так что и без тренировок не останусь. Вон, у меня ещё и шесть боксёрских груш просятся. Тем более, один из них в самом деле умеет драться.

— Раз такое дело, будем действовать по правилам, — со всей серьёзностью кивнула я. — Но правила мои. Я возьму главенство, но тебя оставлю руководить этой бандой. Вы можете и дальше отстаивать свою территорию при условии, что курить, пить, принимать наркотики, вымогать деньги и серьёзно избивать других детей, чтобы они в больницу попали, вы не будете. Если будет кто-то, с кем вы не можете справиться, зовите его на спарринг со мной.

Не можешь прекратить — возглавь.

Я была очень довольна найденным выходом, да и маленькая банда, кажется, облегченно вздохнула. Идти против системы и разрушать эту «банду» глупо и бессмысленно. Они ведь все друзья и сбегутся снова. Никаких действительно противозаконных действий, кроме обычных мальчишеских драк для сброса пара, они не делали, а если начнут делать, то я тут же вмешаюсь.

— Ты не представился. Может, хоть нам покажешь лицо? — спросил неожиданно Коичи, когда я уже считала разговор исчерпанным.

— Этого я делать не буду. Разве что… Желтоглазый — это так я известен? Мне не нравится. Пусть будет… Азазель. Да, — я, довольная быстрой выдумкой, кивнула. — Если услышу прозвище «Желтоглазый», буду бить.

— Понятно. А как с тобой связаться?

Телефон пришлось дать. Хорошо, что мне недавно купили мобильный. Также хорошо, что я мало кому давала свой номер.

Меня ждал сюрприз, когда мне представились члены группы. Мне как бы мало интересно это было, но услышав знакомое имя, я всмотрелась в лицо и узнала Масато — моего бывшего одногруппника с детского сада и первого класса. Он вроде бы меня в маске и капюшоне не признал, хоть что-то радует.