Несломленные

В самолете Тэйт сел отдельно, слушая музыку и игнорируя нас с Ронаном до выхода из аэропорта. Я несколько раз порываюсь обсудить с ним это, вспоминая то, что было в тот раз, когда он так молчал и что это дорого всем обошлось, но Ронан хватает меня за руку, сжимая запястье и держа над подлокотником. Без слов говоря о том, что я не прав и этот разговор сделает только хуже, какие бы ни были у Тэйта причины, он имеет право на них, как и злиться — он в отличие от нас начал, наконец, нормальную жизнь, мы же пытаемся по крупицам собрать прошлую, медленно двигаясь вперёд. Конечно, Тэйт не хочет терять это чувство.

По тем данным, что у меня есть, Лоренс может жить или в отеле, или в загородном доме. На неделе его чаще видят в отеле, так ближе до работы и до больницы, в которой он тоже почти что прописался, сейчас ему явно нужно решить дела насчет похорон, и он не станет делать это, сидя в отеле как в скорлупе.

Но меня волнует не только это, но и то, что мы узнали с Ронаном — Синий лёд вернулся, производство прекратилось на время и вот снова. Хотя с другой стороны, может, производство не прекращалось, это мы не знали об этом и значит, ребята ошиблись, решив, что Питер и Квентин мертвы или кто-то другой взял дело в свои руки, что же тогда вообще нам делать?

Я боюсь грузить Лоренса еще и этим, сейчас ему будет не до этого, как и Тэйта, который не готов узнать правду совсем.

У аэропорта нас ждет заказанная машина, Тэйт садится назад с Ронаном, я же остаюсь с водителем, повторяя адрес назначения — путь не самый близкий, но всё решаемо. По дороге через одно я замечаю, как Тэйт немного оживает и достает фотоаппарат из сумки, приоткрывая окно, чтобы сделать кадры. Оказывая перед воротами, я нажимаю на кнопку вызова.

— Добрый день, это частная территория. Чем могу вам помочь? — раздается по связи.

— Мы друзья Лоренса Мидлтона, приехали поддержать его после смерти матери. Ноа Моро, Тэйт Лефевр и Ронан Фишер.

По громкой связи ничего не раздается больше, но ворота им открывают. Я прошу выйти здесь и что водитель может уезжать. Мы доходим оставшееся время пешком, каждый держа по дорожной сумке. На пороге нас встречает Бен, как и в тот раз.

— Мистер Мидлтон будет вам очень рад. Я сейчас извещу его о вашем приезде, а вы располагайтесь в гостиной, он решает вопросы по… похоронам, — глаза Бен отводит в сторону, поглядывая на сад и заходя в дом обратно.

Лоренс спасается через пять минут, замирая на входе и поглядывая на нас, как будто мы не реальные, а просто ему привиделись, но потом он понимает, что всё по-настоящему. Ронану он первому жмет руку, Тэйту и потом мне. Для того, кто потерял мать, он очень спокоен, некоторые могли бы сказать, что чересчур, но я вижу некоторую нервозность в движениях, которой он раньше не показывал. Он просто держится, снова боясь показать настоящего себя.

— Спасибо, что приехали. Я благодарен вам за поддержку, правда, даже не думал, что вы… приедете. Мне нужно закончить дела наверху, и я спущусь обратно. Бен поможет вам расположиться в комнатах и подготовить их.

Бен просит следовать за ним на второй этаж по другой лестнице, Тэйт буквально как будто плетется, отбивая носки кроссовок о ступени, а потом шаркая по деревянному покрытию. И он делает это специально, Бен показывает на двери комнат и спешит вниз, чтобы позвать слуг.

— Тэйт, ты нам скажешь, что не так? — я уже не могу терпеть его отношение ко всей поездке, к Лоренсу и к нам.

— А что в этой жизни, с вашим появлением в ней, вообще так? — Тэйт бросает сумку на пол у двери, шагая ко мне навстречу.

— А что тебя сейчас не устраивает? Озвучь нам.

— Ребят, сейчас не место и не время, — начинает Ронан.

— Нет, Ронан, сейчас как раз самое время, чтобы сказать Ноа, что он имеет слишком уж большие на всех планы, что он буквально везде. Ты вообще в силах остановиться? — Тэйт толкает меня в грудь. — Или тебе нравится рушить и менять жизнь каждого? По сути, ты мог оставить нас с Ронаном уже в покое, хотел ехать — вот и ехал бы. Тебе нравится чувствовать себя нужным, или боишься одиночества? И хватит лезть ко мне и к моей семье, понял, Ноа? Мне кажется, ты должен был уяснить, что делаешь всегда только хуже. Поэтому после этой поездки, я больше не хочу видеть тебя даже близко с моим домом.

Тэйт отходит раньше, чем я скажу что-то, касательно его семьи, его и, конечно, Делии, и исчезает за дверь комнаты. Ему и не нужен мой ответ, он не поменяет своё время. С другой стороны — он прав, мы действительно последнее время проводили с Делией, один раз случайно встретившись в городе, я угостил её кофе и позвал пойти еще раз, когда у неё будет время и желание. Наверное, сначала она согласилась из вежливости, в потом всё выходило само собой. Она заново интересовалась миром, считая, что теперь она вправе думать не только о семье, она начинала верить в что-то более продуманное, чем-то, что было до этого, что она заслужила время для себя. Мне же нравилось проводить с ней время и видеть улыбку, не обремененную прошлым — настоящую, ради этого я вставал по утрам, считая, что могу сделать её счастливой. Это хорошая цель. Тэйт же видел в этом другое, как будто я мог сделать ей больно или намеренно разрушал всё, к чему прикасаюсь, как сделал в своё время с ним. Я мог бы понять Тэйта, его страхи и боль после того, как он начал новую жизнь, стараясь не смотреть назад, в прошлое, но не хочу. Эгоистично, но я устал обвинять себя во всех бедах мира, я тоже пострадал. Может, и не как Тэйт, но я не хочу чувствовать её вновь.

— Пойдём, ему стоит остынуть, — произносит Ронан, опуская руку на плечо и разворачивая обратно к лестнице. Я благодарен ему за это. Если бы я зашел сейчас в комнату, там бы и остался не в состоянии справится с этой правдой. Слова Тэйта снова и снова прокручиваются в голове, заставляя меня падать в пустоту. В черное ничто.

Лоренс так и сидит на диване, смотря в стену, как будто его вообще здесь нет. Всего лишь тело и ничего больше. Со спины рядом с нами проходит Бен и аккуратно трогает Лоренса, видно, как напрягается всем телом, сжимаясь и возвращая себя на место.

— За дверью стоит девушка, она говорит, что ваша знакомая и настойчиво просит с вами встречи, Лоренс.

— Впустите, Бен. Уверен, что так оно и есть.

Лоренс поднимается с дивана, поправляя одежду и вставая как перед самыми влиятельными людьми на свете. Вряд ли мы увидим на его лице улыбку, но я продолжаю смотреть на него, когда он слегка покачивается и его защитная оболочка даёт трещину. Я поворачиваюсь, чтобы понять, что так поразило Лоренса и мне самому становится не так уж и хорошо.

— Астрид…. — на выдохе её имя получается как молитва. Я просто не верю, что это сейчас происходит. По её одежде и волос течет вода, образуя под ногами небольшую лужицу. Кажется, что никто и не собирается начинать разговор. Я делаю шаг вперёд, потом ещё один и ещё, оказываясь прямо перед ней и притягивая к себе. Астрид прячет лицо у меня на плече, и я чувствую, что она сама еле сдерживается, чтобы не выплеснуть все свои чувства.

— Я рад тебя видеть, — шепчу ей на ухо, прижимая чуть сильнее и чувствуя аромат от волос — всё такой же. Хоть она и изменилась за это время — отросшие волосы, поджарое тело, загар — она не отдыхала это время. Более того — возможно, ей пришлось пережить куда больше, чем все мы могли думать.

— Только ты, — хлюпая носом говорит Астрид, поднимая лицо.

Отступая, я даю Ронану обнять Астрид, Лоренс так и стоит на своём месте, не шелохнувшись, только выхватывая каждое её движение, как будто стараясь запомнить. Когда он, кажется, наконец, находит в себе силы подойти, то за спиной Астрид его что-то останавливает.

Бен приводит незнакомую девушку, явно зная гостью. И Лоренсу это явно придаёт сил, потому что он встает рядом с нами, буквально разделяя нас от неё.

— Познакомьтесь, это Роза. — Лоренс переводит взгляд на нас, показывая по очереди. — Ноа, Ронан и Астрид.

Он не смотрит на нас, акцентируя всё внимание на Розе и тому, что она делает.