Все бури

Дей, не зная о сложностях жизни, тихо спал на ее руках.

— Наша дочка останется новорожденной, — остановив Мэренн, произнес Майлгуир.

— Я поняла! — прикусила губу Мэренн, не сказав: «сколько можно меня мучить?» надо думать о Дее, надо думать о сыне, пусть весь мир превратился в один враждебный ужас.

— Пожалуйста, тише, — попросил Майлгуир. — И прости меня за все.

Он сделал шаг в сторону от дороги и потянул за собой Мэренн. В этом месте не было ничего прии свете дня, а сейчас в бархатной мгле шевелились полупрозрачные ветви, гладили плечи волчицы. Она шла за мужем все дальше и дальше, не понимая, в каком они мире. Может быть, это уже мир теней?

— Я никуда не пойду, пока ты мне все не объяснишь. Скажи, где Гвенн?

— Вынести ее в ночь рождения было необходимо, — отвел вгляд Майлгуир.

— Как ты мог? Что ты за отец?

— К сожалению, я не только отец.

— Да какая мне разница, если ты! ты отдал ее! ты отдал мою… нашу дочь! ты отдал ее друидам! — Мэренн чуть не выронила Дея.

— Я отдал ее, я отдал нашу Гвенн…

— О пресветлый Луг!

— Но не друидам, — договорил Майлгуир и улыбнулся. — Пойдем, я все покажу. Осталось немного.

Вокруг светлело, словно светила яркая луна. Около лица Мэренн закружилась большая стрекоза.

— Пил-л-лик, это наша королева? — сказала стрекоза.

От удивления Мэренн остановилась и уставилась на феечку. Феечка сложила ручки на груди и тоже уставилась на Мэренн.

— Вынести дочь незаметно для всех было трудно, но необходимо. «В этот год родится только один»? — усмехнулся Майлгуир. — Что же, пусть так и будет! Мы объявимся через год и покажем годовалого Дея и новорожденную Гвенн. Ты будешь рядом с обоими своими детьми.

— Так мы не умерли?

— Нет.

— Но… ты говорил, нельзя слишком долго быть в Грезе? — недоверчиво спросила Мэренн.

— Это не Греза, это ее преддверие. Здесь прожить можно, если разрешат феечки.

— Мы разрешил-л-ли, пил-л-лик! — зажужжало волшебное создание и затрепетало крылышками.

— Что ты сделал?

— Не знаю насколько, но я обманул смерть. Я нашел проход.

— Ты смог обмануть друидов?

— Не нарушив ни один закон.

Майлгуир отодвинул тяжелые лапы высокой ели.

Где-то недалеко довольно журчал ручей, пели птицы, а в огромном дупле в гамаке из паутины лежала маленькая девочка с черными волосами. Раскосые глаза ее были плотно закрыты, крохотные ручки сложены на груди. Феечки покачивались на ее плечах.

— Доченька! — рванулась Мэренн, но Майлгуир удержал ее.

— Только не трогай колыбельку! Здесь свои законы, но зная их, выжить можно. Ничего не ешь, иначе потеряешь память. Питье нам будут приносить феи. Напиток сладок, но не приторен. Год пролетит незаметно, а твоя любовь и твоя жизнь останутся при тебе. Как ты и хотела, я буду тут простым ши. После возвращения нельзя будет…

— Но что ты отдал за это? — перебила его Мэренн.

— Ничего, стоящего жизни нашей дочки, — прикрыв глаза, произнес Майлгуир.