Страница 30 из 37
<…> Чтобы уложиться в отведенные сроки, трудились днем и ночью. На сон отводилось четыре-пять часов. На боевую подготовку мы затрачивали ежедневно лишь один-два утренних часа. Боевую подготовку отделений, взводов и сколачивание рот приходилось проводить поочередно, выводя их в ближайший тыл и на стрельбище.
13, 14 и 15 июля дивизия возводила полосу обороны на участке Кузьминское – Теряева Слобода – Любятино общим протяжением 15 километров. 17 июля она перешла на реку Ламу. Здесь к 25 июля была закончена оборонительная полоса на участке Ошейкино, Ярополец, Ивановское (северо-западнее Волоколамска). Эта полоса составляла северный участок Можайского оборонительного рубежа, сыгравшего свою роль в отражении первого наступления немецко-фашистских войск на Москву в октябре 1941 г.
Командир 2-й стрелковой дивизии (бывшей 2-й дно) генерал-майор В.Р. Вашкевич
В середине июля пять дивизий московского народного ополчения (2, 7, 8, 13 и 18-я) вошли в состав 32-й армии. Командующим армией был генерал-лейтенант Н.К. Клыков, а начальником штаба – полковник И. А. Кузовков.
25 июля 2-я дивизия народного ополчения получила приказ штаба 32-й армии выйти к 31 июля на реку Вязьму, подготовить и занять оборону с передним краем на этой реке от Ордулева до Сережани (3 км севернее автострады. – Л.Л.) – общим протяжением по фронту 18 километров. Армия вошла в состав Резервного фронта, который, образуя второй стратегический эшелон, развертывался для обороны на Ржевско-Вяземской оборонительной линии. Переход с Ламы на реку Вязьму (190 километров) дивизия совершила в пять суток с одной дневкой. Помогла физическая закалка, приобретенная на тяжелых окопных работах.
На Вязьме к нам прибыло около 2 тысяч солдат и сержантов призывного возраста. Это позволило доукомплектовать роты и батареи, создать дивизионную школу по подготовке сержантов численностью 800 человек из солдат молодых возрастов, к тому же имевших уже боевую подготовку.
На реке Вязьме дивизия и ее полки были переформированы по штатам регулярных войск Красной Армии и получили общеармейскую нумерацию. Дивизия стала называться 2-й стрелковой дивизией. 4-й полк переименовали в 1282-й, 5-й – в 1284-й, 6-й – в 1286-й стрелковый полк и артполк – в 970-й артиллерийский полк. Здесь же мы получили и оружие. Стрелковым отделениям выдали по две винтовки СВТ и ручные пулеметы. В каждую пулеметную роту поступило по 12 станковых пулеметов, в минометную роту – по шесть минометов. Полковые батареи получили по четыре 76-миллиметровые пушки образца 1927 г. Артиллерийский полк расстался со своими старыми пушками, получив взамен 24 отечественных 76-миллиметровых орудия, восемь гаубиц и четыре мортиры. Пополнился и автотранспорт дивизии. Транспортная проблема была в основном разрешена, но тягачи для орудий по-прежнему отсутствовали. Только в конце сентября, уже на Днепре, в дивизию поступили артиллерийские лошади. Артиллерийской же амуниции [для них] получить так и не удалось.
На реке Вязьме дивизия построила главную полосу обороны с передним краем по этой реке и полосой заграждения, а также вторую (тыловую) полосу обороны. Эта полоса имела передний край по линии Ломы – Марьино – Пекарево – Богородицкое и далее на юго-восток по восточному берегу болотистого ручья Бебря общим протяжением около 18 километров (выделено мною. Читателю стоит запомнить этот, по существу, отсечный рубеж. – Л.Л.).
Солдаты и здесь день и ночь рыли в сухом глинистом грунте окопы и создавали противотанковые препятствия. Если на Ламе работы протекали в относительно спокойной обстановке, то на Вязьме почти не было дня, когда одиночные самолеты противника, а иногда и целые группы не обстреливали бы из пулеметов работавших солдат.
На боевую подготовку, как и раньше, отводилось по два утренних часа. Роты и батареи поочередно выводились в тыл на стрельбища и полигон.
К середине августа дивизия уже представляла оформленное воинское соединение. В ответ на приказ № 270 от 16 августа 1941 г., требовавший резкого повышения выучки, боеспособности и стойкости войск в бою, умелого управления ими, а также беспощадной борьбы с трусами, паникерами и дезертирами, командир дивизии в 19 часов 30 минут того же числа доложил Верховному командованию, что 2-я дивизия народного ополчения напряженно работает и учится, что она в предыдущих походах и в работе показала высокие моральные качества, свою преданность Родине и партии.
Со второй половины августа начались боевые стрельбы и тактическая подготовка рот. К концу августа дивизия уже имела подготовленные роты и вчерне сколоченные батальоны и полки. Но отсутствие средств борьбы с самолетами противника, артиллерийской тяги (лошадиных упряжек или сильных машин повышенной проходимости) и радиосредств связывало маневренные возможности дивизии и в значительной степени затрудняло управление ею. Последнее обстоятельство особенно тяжко сказалось в октябрьских боях.
1 сентября 2-я дивизия народного ополчения сменила на Днепре 133-ю стрелковую Сибирскую дивизию на участке Серково – Спичино – Яковлево, седлая автомагистраль и железную дорогу Москва – Минск. Свой левый фланг она протянула на 2 километра южнее железной дороги. 133-я стрелковая дивизия ушла в район Ельни для участия в контрударе 24-й армии.
Полосе, занятой для обороны 2-й стрелковой дивизией, придавалось особо важное значение. Она прикрывала главнейшее направление на Москву. Поэтому шоссейный железобетонный и железнодорожный мосты через Днепр были подготовлены к взрыву огневым и электрическим способом. Подрывные команды, состоявшие из саперов Резерва Главного командования, влились в состав дивизии.
<…> В каждом батальонном районе обороны имелось по два-четыре дота, вооруженных противотанковыми орудиями. Строительство дотов продолжалось. По всей долине левого берега Днепра мы возвели две полосы проволочных заграждений и плотно заминировали противопехотными и противотанковыми минами. Между первой и второй позициями главной полосы обороны на участках Шатилово – Яковлево и Горяиново – Костенки были установлены электризованные проволочные сети. Построенные 133-й стрелковой дивизией ячейковые окопы ополченцы превратили в сплошные траншеи с ходами сообщения, которые связывали все позиции главной полосы обороны. Пулеметные и орудийные окопы пополнились двумя-тремя запасными позициями.
Каждый взвод располагал надежным блиндажом. Командный пункт дивизии и двух стрелковых полков состоял из долговременных железобетонных сооружений. Дивизии придали 57-й тяжелый артдивизион и 596-й гаубичный артиллерийский полк. Количество боеприпасов доходило до восьми комплектов для стрелкового и до шести комплектов для артиллерийского оружия. Таким образом, полоса обороны дивизии представляла собой развитую и сильно укрепленную полевую позицию с элементами долговременных оборонительных сооружений, с большой плотностью артиллерийского и ружейно-пулеметного огня. Ее занимали стойкие и мужественные люди, готовые беззаветно драться с врагом» [37].
Вспоминает А. А. Леляичев, рядовой 1286-го стрелкового полка (6-го полка 2-й дивизии народного ополчения Сталинского района Москвы):
«Первый батальон двумя стрелковыми ротами и одной пулеметной ротой занимал оборону по обеим сторонам шоссе от села Иванники до села Ильино. Одна рота первого батальона находилась в боевом охранении за Днепром в селе Надежда. Между селами Надежда и Камчаткой были минные поля, охранявшиеся этой ротой. Боевое охранение полка находилось в 6–7 км от Днепра на высоте 288 у отдельных бараков. Второй батальон занимал позиции по Днепру между шоссейной и железной дорогами. Третий батальон, седлая железную дорогу, занимал оборону по Днепру до села Звягино, что 1,5 км восточнее железной дороги. Штаб полка разместился в блиндажах, вырытых в кустах, что 500 м юго-восточнее села Иванкино. Штаб дивизии разместился в Каблуково»[55].
55
Рассказ ветерана записан исследователем А.И. Курбатовым.