Моя Мерлина

На экране телефона под звуки оркестра на темной сцене двигался мужчина в обтягивающих трико. Движения его были настолько завораживающими, что я чуть ли не впал в гипноз от всех этих скачков и взмахов. Даже рот слегка приоткрыл. Кира тут же заметила мою реакцию и с победной торжественностью сказала:

–Ну как? Гений! Талант! Я же говорила!

Мерлина сдала позиции.

–Ладно, Кир, если это Виктор, то мы сходим,– согласилась она, но взгляд ее тут же пал в мою сторону, – ты пойдешь с нами, персик.

Я чуть было не принял ее утверждение, но опомнился – пятница! Я еще не готов совершать это предательство по отношению к детям. Но, боже, насколько мудра и человечна Кира! Она сразу заметила смятение, осадившее мои глаза, и еще не зная его причины, уже решила спасти меня:

–Мери, билеты уже куплены. Два.

–Ну, я так не играю, – шутливо фыркнула Мерлина и вышла в уборную.

–Закурим? – предложила Кира, доставая пачку тонких ментоловых сигарет.

Я кивнул. Достал свои. Куда-либо выходить она не собиралась. Видимо, тут принято курить на кухне. Я последовал ее примеру. Мы сидели друг напротив друга, дым постепенно заполнял пространство между нами.

–Не обольщайся, билеты действительно уже куплены, – Кира остудила меня своим ледяным взглядом.

До меня сразу дошли все ее мысли, и чтобы она не успела произнести их вслух, я сам все резко выпалил:

–Я не женат!

Ее густая черная бровь вскинулась дугой, порождая на лице выражение недовольного недоумения. Взгляд буквально говорил мне: «продолжай». И я продолжил:

–Но у меня есть дети.

Оковы напряжения спали с плеч Киры, лицо покрыла блаженная улыбка. Она все поняла. Дальше можно было не продолжать. В пятницу они идут на балет, где будет танцевать Виктор В. В пятницу я иду на встречу к своим детям. Мы с Кирой подружились. Мерлину у меня никто не отнимает.

Топот ножек по деревянному полу оповестил нас о том, что хозяйка возвращается. Она влетела на кухню, взмахами рук разгоняя дым.

–Вот заразы! Накурили, – с напускным возмущением сказала Мерлина и села на свое место.

Мы с Кирой принялись поспешно тушить сигареты.

–Мерлина, я не знал, просто…

–Да все можно, это я так, – отмахнулась хозяйка, раскурочивая креветку.

–А было б нельзя, разве б я закурила? – подтвердила ее подруга.

–А почему тогда потушила? – удивился я.

–Чтобы не злить Мери, она у нас бросила курить. Не хочу раздражать ее этим механическим движением руки, тащущей сигарету в рот и изо рта.

–А дым? – не унимался я.

– Я убеждена, что курение – это всего лишь привычка тащить сигарету в рот, – парировала Кира, – поэтому дым роли не играет. И если курить при Мери, она будет смотреть на этот оральный акт и вспоминать механику своего прошлого. Это и будет для нее раздражителем. А дым, он раздражает, но иначе, в обратную сторону, так что черт с ним.

Мерлина лишь утверждающе кивала. Мне ничего не оставалось, кроме как принять их позицию.

На улице уже смеркалось. Мерлина зажгла на кухне свет. Было уютно, по-советски. Я, в отличие от них, еще помню то время. Ностальгия по детству. Это родило в моем хмельном уме ощущение тепла. Мы были уже изрядно пьяны. Домой я не хотел, но понимал, что надо. Ведь начало рабочей недели не за горами, а терять лицо перед подчиненными мне не хотелось. Но я уже знал, что предложи мне эти девушки остаться с ними, я сдам позиции без боя. А они расходиться не собирались. Их молодость внушала им, что если пить, так пить. От Мерлины поступило предложение:

–А давайте пойдем на квартиру к Роме?

–А ты думаешь, там кто-то ждет троицу изрядно пьяных гостей?– рассмеялась Кира.

–А мы сейчас им позвоним, – сказала зачинщица, схватившись за телефон. – Я уверена, что ждут. Там всегда таких ждут, ты же знаешь.

Пока ее пальцы набирали номер на сенсоре экрана, я думал. Думал о том, что находиться к компании подруги Мерлины еще куда ни шло. А вот идти к какому-то незнакомому мужику… Кира сразу заметила смятение и, коснувшись своими длинными холодными пальцами моей руки, успокаивающе сказала:

–Не бойся, ты не пожалеешь.

Больше мне никто ничего не объяснил, так что оставалось довериться словам этой мудрой девушки. Я был пьян и слишком громко думал внутри своей головы, так что пропустил мимо ушей весь телефонный разговор Мерлины. Но, судя по тому, что она заявила, закончился он успешно:

–Выдвигаемся!

Она вскочила, смахнула в пакет со стола креветочную шелуху и двинулась в коридор. Мы с Кирой собрали в другой пакет пустые бутылки, взяли оставшееся пиво и пошли за ней.

На улице было холодно, но хмель грел нас изнутри, так что погода казалась терпимой. Еще даже не поздний вечер, а кругом тьма, вокруг ни одного фонаря, только свет из окон немного освещает старый двор. Гуськом мы вышли на главную улицу: Мерлина, Кира, я. Глава отряда повела нас к мусорным бакам, где мы избавились от лишнего. С пакетом остался я – там было пиво. Отряхивая руки, Мерлина объявила:

–Ну что, придется чуть спуститься, к набережной!

Она взяла нас с Кирой под руки и повела по намеченному пути. Смешно, конечно, но уже только лишь от того, что любимая девушка держала меня под руку, я готов был уделать штаны от счастья, и выпитое пиво тут ни при чем. По дороге мы много разговаривали, но один монолог Мерлины особенно запомнился мне:

–Цветы любят меня. Вот сколько я себя помню, они сами идут ко мне в руки. И неважно, от надоедливых поклонников, от мамы, от подруг. Цветы всегда находят способ попасть ко мне. В моем доме так не бывает, чтобы подоконник долго стоял не украшенным хотя бы одной розой. И вот, казалось, неоткуда мне их ждать, но они все равно откуда-нибудь появятся. Найдут себе посредника и через него окажутся в моих руках. Связь у нас такая с ними.

Я мотал на ус. Наверное, это намек.

Тем временем, мы уже подошли к району набережной. Пройдя по хорошо знакомой мне аллее, мы обогнули площадь с памятником Влюбленным, прошли еще метров сто и оказались у закрытых ворот многоэтажного дома, который был мне хорошо знаком, потому что когда-то я выбирал квартиру бывшей жене и детям, а здесь чуть было не купил ее, но бывшая жена изъявила протест, и мы остановились на том жилье, где она с детьми сейчас и живет. Я прекрасно знаю цены на жилплощадь в этом доме. И кто же такой этот Рома? Куда они меня привели? Пока я метался в своих ошалелых мыслях, Кира уже набрала на воротах номер квартиры, трубку подняли молча, молча впустили нас. Я даже не услышал голоса хозяина этого дома, чтобы хоть что-то понять. А мы уже шли по хорошо освещенному чистому двору, заставленному дорогими машинами. Кира набрала квартиру еще раз, только уже на домофоне подъездной двери. Молчаливый ритуал повторился. Мы зашли внутрь и направились к лифту.

–Восемнадцатый этаж,– с веселой загадочностью объявила Мерлина.

Черт возьми, как у меня! Неужели у нее уже давно есть такой же папик, как и я, только по имени Рома?! Неужели я изначально был лишним звеном?! Что за ерунда?! А как же история про дно и яхты? И зачем меня сюда привели? Тем более, на восемнадцатый этаж…

Много пьяных беспокойных мыслей прокрутилось в моей голове, пока мы поднимались на лифте. Но я взял себя в руки. Решил, не смотря ни на что, принять сражение, держать оборону.

Когда я опомнился, мы уже стояли перед открытой дверью. А открыла ее высокая блондинка, которую вряд ли звали Ромой. Роста они с Кирой были одинакового. Однако в ней не было той несуразности, что была присуща Кире. В этой девушке худоба, граничащая со здоровой стройностью, выглядела изящно и привлекательно. Пшеничные волосы были хорошо уложены, пухлые губы подведены, зеленые глаза подкрашены. Плавным движением руки она пригласила нас войти. Мы переступили порог и попали в сильно прокуренную квартиру, от дыма заслезились глаза.

–Вероника, привет! – радостно воскликнула Мерлина, та поздоровалась кивком, обрамленным благодушной улыбкой, – как вы тут без нас?