Страница 4 из 10
– М-да? Класс. Хайповая ты наша. Элис Сигизмундовна… – я попыталась не засмеяться, обратив подкативший хохот в кашель.
Лучше бы попридержать собственные колючки на их месте или вообще упрятать их куда поглубже. До нелучших времён оставить наточенными, чтобы в случае поганого нежданчика сразу проткнуть виновника насквозь, а не пуляться ими в маму шутки ради. Все равно она шуток вообще не понимает. А у меня сегодня очень плохое настроение. Так и до ссоры недолго довести. Лучше заткну рот, пока дело керосином не запахло.
– Я правда инглиша не понимаю, к сожалению, мам. Так что не знаю, что такое хайп. А может, и счастью, что не знаю.
– Да ты со своими вечными заботами совсем отстала от жизни, Роза. Совсем-совсем не смотришь телевизор, что ли? Ладно дома некогда, но на работе то он всегда включен. Да о хайпе и его сути уже давненько и пылко распинается Нагиев! Каждый ребёнок в курсе, что такое хайп.
– Ну…
– В общем, это что-то крутое и популярное, если вкратце объяснять… – поймав в ответ мой кивок с выпученными глазами типа: "Вау, крутяк! Вот это я, чудище лесное темное, не знающее элементарных вещей и отставшее от жизни лет на сто, чертовски поумнело сегодня благодаря своей продвинутой мамане!", и последующий отворот головы в сторону включенной горелки, мама решила, что проделала надо мной ликбез. И вот теперь я уже просвещённая и готова к коронному номеру, который она припасла напоследок, чтобы окончательно ввести меня в транс очередной шокирующей неожиданностью. – А у мамы для тебя, дочечка моя ненаглядная, но чуточку вредная, между прочим есть важная новость! Просто суперская новость! Хочешь узнать, какая? Тогда присядь, а не то упадешь!
– Извини, мам, но не могу оторваться сейчас. А то каша пригорит, и тогда придется возиться с новой. А так я бы с радостью присела. И прикорнула бы заодно. Спать охота аж сил нет.
Что ж за новость такую я не знаю и от которой могу запросто упасть, если не сяду? Неужели мама подумывает о смене пола? Если это так, то я действительно упаду. В обморок.
А если всерьез, то… Не думаю, что эта новость, какой бы она не была, произведет на меня столь сильное впечатление. Это просто мама любит навешать интригу на что-то до идиотизма элементарное. Вроде того, что скидку ей в чеке дали на следующую покупку от тысячи рублей в супермаркете, куда она ходит только для того, чтобы купить хлеба и молока. Ну или что-то типа того.
– Ты не поверишь… – мама развернула стул, на котором сидела, поставила поближе ко мне, уселась на него, вульгарно растопырив ноги, и мечтательно заговорила. – Я тут недавно познакомилась с таким классным мальчиком… Ну как, мальчиком. Старше тебя лет на -дцать, так что он вполне уже не мальчик. В общем, хрен с этим возрастом, перейду сразу к делу… Он такой богатый, такой крутой, такой душка…а какой щедрый, так и раскидывается деньгами… – поймав удивление, застывшее на моем, вероятно, побелевшем лице, мама с чувством продолжала, – а что ему деньги жалеть, у него их куры не клюют. Имеет собственное прибыльное дело. Какой-то бизнес, связанный с металлом, я особо не расспрашивала, все равно не запомню, так как не разбираюсь в этом, да и зачем мне в этом разбираться. Он без ума от меня. И уже намекнул на женитьбу. А я, кажется, – она ненадолго замолчала. Сладко вздохнув, мама выдала отпадное признание, которое окончательно убило меня. – влюбилась в него с первого взгляда. Его пылкость и ненасытность не могли оставить меня равнодушной…
Моя челюсть отвисла ещё с того момента, как я услышала, что мама с кем-то познакомилась, и продолжала падать с каждым сказанным ею словом. Новость, поданная мамкой, и впрямь похожа на удар под дых.
У мамы моей появился воздыхатель. Богатый, крутой, не мальчик. Вот тебе раз…
Мама везунчик.
Я в шоке. И совсем не везунчик. Как в последнее время, так и по жизни в целом.
– И причем тут байкеры и твой ненасытный возлюбленный, ма?
– Видишь ли, в прошлом мой возлюбленный был помешан на этом деле. Мотоцикл есть, о котором он постоянно говорит. А я хочу ему понравиться так, чтобы никогда не убежал. Для него все это и надела.
Вот оно что…
Маму потянуло в те же брутальные дебри, что и меня в свое время. Повелась на байкера с дуру. Богатого, красивого… И не факт, что богатого. Он мог и наплести ей с три короба, а она у меня доверчивая. А вдруг альфонса подцепила мама? Тогда маму спасать скорее надо, пока этот ее возлюбленный наш дом на поршни и ступицы не обменял.
– Не советую тебе связываться с ним, ма. Такие люди очень ненадежные. – не стану, конечно, рассказывать маме о собственном неудачном опыте общения с байкером, папочкой Кирюши, но все же.Мама вкратце знает, как дела там обстояли. И однозначно, поскольку злободневная тема о моих ошибках упомянута, сейчас мама начнет говорить о том, что хуже моего бывшего никого не могло уродиться. Это ошибка природы, подправленная радиацией. Так она обзывала Вольфа. Всегда. Даже не видев его ни разу. Заочно окрестила.
– Знаешь, что я думаю… – мама цокнула языком и сложила ногу на ногу. – Никогда не поздно меняться, дочь. Вот мой возлюбленный изменился, повзрослел, ума набрался, достиг много чего, но холостяк. Это проблема, не спорю. Но это поправимая проблема. Вот охомутаю его навсегда, и у нашего внучка появится очень даже состоятельный дедушка. А твой дружок-пирожок заделал тебе ребенка, и долой от испуга в точку на горизонте. А этот другой. Он готов к семейной жизни. Так что впредь не сравнивай говно и конфету.
– Ясно. – я пожала плечами. Все равно маму не разубедить. Пусть обжигается и сидит потом у разбитого корыта, коли хочет. Лично я теперь на воду дую. – Ну удачи тебе и твоему возлюбленному. Желаю, чтобы у вас все сложилось, как у нормальных людей. Кирюша, иди кушать! – крикнула и поставила манную кашу, перелитую в миску, на стол. – Кирюша, каша стынет!
Нервничала я. И снова лютый депрессняк тарабанит в мои мысли, просить впустить его на ПМЖ. Как-никак, а вспоминать, из-за чего у моего сына нет отца, неприятно. А то, что отец его, по маминой логике, говно – вдвойне неприятно. Он ведь любовь моя первая.
– Ты мне завидуешь, что ли?
– С чего бы, мама? У меня прекрасная жизнь. Мне и без мужа хорошо.
Конечно, завидую.
– Ну да. Самая что ни на есть распрекрасная. Работаешь на двух работах, толком не спишь, не ешь, мира не видишь, мужика нет, на внешность забила. Все сама да сама этот воз тянешь, как ослик в рабстве у араба. Разве эту жизнь можно назвать прекрасной?
– Вполне устраивает меня такая жизнь. – пробуровила я и снова позвала сына. Где он там застрял?
Чувства зависти было не скрыть. А потому я не хотела оставаться дома, чтобы мама этого не видела. Надо бы поскорее смыться отсюда.
– Мам, покормишь его? Мне надо на рынок успеть до работы.
– Куда я денусь… – мама кивнула и позвала внука по-своему. – Уважаемый Кирилл Вольфович, кушать подано! Садитесь жр…, то есть, трескать, пожалуйста! Вольфович… В честь кого ты дала ребенку такое отчество? Папы Жириновского, Месинга или в честь Моцарта? А не, последний был не Вольфом… – увидев, сколько каши я наварила и теперь предлагаю скормить малышу, мама удивилась.
Так и не получив ответа на свой вопрос, который стал за три года риторическим, поскольку мама не в первый раз задавалась, почему я дала Кирюше именно это отчество, насупилась.
– Это все ему? Так много? Этого даже мне раза на три хватит, а ему так вообще на неделю.
– Сколько обычно он съедает. На двести граммов молока сделала.
– Будешь так много его кормить, наш Кирюша скоро станет толстым, как колобок.
– На таком пайке его молодому организму не растолстеть. Пусть ест, сколько захочет. Не доест, так не доест. Но вообще-то он схуднул. Ты, надеюсь, не даёшь ему свое жиросжигающее зелье?
– Нет, он же ещё слишком маленький. Вот подрастет, и будем исправлять мамины ошибки. А потом что? – она снова перевела внимание с двери из кухни на меня. – Какие планы на вечер, Роза?