Бог из пустоты

====== Пролог ======

Что такое Бог? Вы когда-нибудь задумывались об этом? Думаю, что да. Скорее это был риторический вопрос, ведь рано или поздно любое разумное существо задумывается о своём предназначении и цели существования. А где смысл жизни, там и мысли о появлении на свет. Кто или что создал меня, тебя и всё вокруг? Каждый из нас думал об этом и не важно, к чему пришёл: старец ли с седой бородой и лысиной сидит на пушистом облаке или многорукое нечто, дарующее искру жизни, а может быть единый космос или вселенский разум. Всё это лишь образы, рождённые мыслями разумных существ.

Удивляешься почему я не говорю о людях, используя вместо этого странное словосочетание «разумные существа». Всё просто, за долгое время я видел множество видов, наделённых искрой разума. Мириады религий и верований прошли через века и расы, сменяя друг друга в нескончаемом потоке жизни.

Когда-то очень-очень давно, может быть в пять или шесть лет, мне тоже пришли идеи о боге. Тогда не было сомнений, что Он – это тот самый старик на облачке. Да и что ещё ожидать от дитя, с молоком матери впитавшего христианство. Моя мать была истинно верующей. Посты, молитвы и походы в церковь составили значительную часть моего детства. Так с молчаливого согласия отца и доброй настойчивости матери, я стал преданным фанатом Бога.

В то время множество организаций и важных людей в дорогих костюмах кричали с трибун о вреде религии. Учёные мужи в белых халатах и очках спорили о нейтронах и антиматерии, лишь усмехаясь над несчастными, серыми массами, поклоняющимися Богу. А страны одна за одной принимали закон об упразднении религиозных идолов. Я же рос и не задумывался о громадном мире за ширмой семьи.

Как водится, розовые очки мне сняли в школе. К 2103 году от рождества Христова в нашей стране не осталось религиозных школ или чего-то подобного им. За неимением выбора пришлось поступать в обычную светскую среднюю школу. К тому же специализированную на программировании. Миру требовались специалисты в IT сфере и различные курсы, учебные комбинаты и прочие образовательные прилипалы в спешке вводили кибернаправление в свои программы.

Мои проблемы начались уже через полгода обучения. Один мальчик с копной рыжих волос и грязным носом заметил на моей груди крестик. Что и говорить, к концу занятий в школе кажется не было ни одного ученика, не знающего о свихнувшемся юнце, поклоняющемся Богу. В тот же вечер дома раздался звонок. Я смутно припоминаю лицо матери, слушающей вежливые просьбы представителей школы. Однако хорошо запомнил собственные чувства. Смятение, удивление и обида на неведомых людей, заставивших мать нервно теребить серебряный крест и бросать в мою сторону печальные взгляды.

С тех пор я больше не носил крест… то есть ритуальный символ в форме креста в школу. В предупредительном письме, пришедшем на почту через несколько дней, говорилось о запрете открытого поклонения религиозным идолам и штрафе, который сулит родителям в случае повторения моего проступка. После этого было множество разговоров, попыток объяснить мне несправедливость этого мира и бесконечная забота родителей. Думаю, именно благодаря любви матери и поддержке отца я сумел преодолеть трудности в общении со сверстниками. А их, скажу я вам, было предостаточно.

С младших классов прослыв фанатиком и безобидным слизняком, никогда не дающем сдачи, я плавно перешёл в подростковый возраст. Именно тогда я получил неожиданный подарок от общества. Повсеместное развитие компьютерной техники и виртуальной реальности в конце двадцать первого века вылилось в настоящую деградацию следующих поколений. Молодые мальчишки и девчонки увлекались робототехникой, программированием, виртуальными средами и многими другими развлечениями цифрового века. За бортом истории остались: спорт, альпинизм, туризм и большая часть офлайн развлечений. Современных людей можно было понять. Зачем стараться на беговой дорожке или потеть на шведской стенке, если можно надеть виртуалошлем и отправиться в настоящее приключение по неведомым далям. Испытывая весь спектр ощущений и совершенно не перегружая собственный организм. Именно в такой среде росли мои сверстники, и с каждым годом между нами ширилась пропасть физической силы.

Благодаря отцу я с детства приобщился к походам в лес и рыбалке. Возможность побыть подальше от мира, пытающегося перекроить меня на свой лад и отформатировать сознание, воспринимались как яркий свет среди тусклого флуоресцентного освещения ночных улиц. Сложно описать мой восторг от первой пойманной форели или костра, разожжённого от одной спички. В четвёртом классе я записался в кружок спортивной подготовки, став его двенадцатым членом. Открытое презрение ребят быстро сменилось искренним восхищением. Ещё бы, никто из них не мог похвастаться серьёзными результатами, когда приходил на первую тренировку. Медленно, но верно симпатия между нами превратилась в крепкую дружбу. К шестому классу среди сверстников уже не нашлось бы парней способных без страха подшучивать над фанатиком, во всяком случае, один на один. Даже не представляю какая злость копилась у меня за спиной. Верующий, да ещё и спортсмен, не трудно догадаться, что мальчишки ненавидели меня, девчонки обходили десятой стороной. Бывали и исключения, но за чередой насмешек и издёвок я не припомню даже десяти человек, относящихся ко мне с пониманием.

Есть у меня и очень чёткое воспоминание. Оно осталось со мной, пройдя через тысячи дней и миллионы лиц. Родом оно из марта 2111 года. За окном стояла оттепель, а я учился в восьмом классе. Изумительные капли весело соскальзывали с карнизов, норовя отвлечь от занятий. Превозмогая их притягательную силу, я старался внимать голосу учителя. Он постоянно ускользал, а перед глазами упрямо возникали искрящиеся капли и солнечные лучи. Уроки тянулись, словно в замедленной съёмке, но мысли о скорой свободе и беге через ближайший парк грели душу.

После обеда мне, как обычно, захотелось в туалет. Стараясь не привлекать лишнего внимания, фанат бога отправился через третий этаж школы. Вокруг сновали ученики, так же изнывающие от бремени учёбы. Хотелось надеяться, что хотя бы парочка из них стремилась выбежать на улицу, навстречу солнцу, а не погрузится в прохладные объятия виртуала. Погружённый в мысли я сам не заметил, как оказался в мужском туалете. Тут-то и начался обратный отсчёт.

Джек Харви сплёлся с Мари Струмгольд в страстном поцелуе. Их тела плавно раскачивались, привалившись к дальней стене. Джек упорно пытался нащупать ещё не распустившиеся округлости девичьего тела и походил на безумного гитариста, яростно перебирающего струны, но не находящего нужного мотива. Первой гостя заметила Мари. Её затуманенный взгляд, медленно остановился на мне, и девчонка резко оттолкнула от себя ухажера.

- Что такое, зай? – недовольно осведомился Харви, вырванный из мира наслаждений.

- Смотри! Это тот псих, – слова срывались с её губ легко и непринуждённо. В них не успело проникнуть презрение и насмешка. Она просто озвучивала неоспоримый факт. Перед ней стоял псих, и она явно не планировала делиться с ним своей личной жизнью.

Резко развернувшись, молодой любовник с прилизанными темными волосами бросил на меня злобный взгляд. В нем читалось всё: раздражение, ненависть и даже обида, но точнее всего можно было различить мою судьбу на ближайшее время. Начав прокручивать в голове шансы быстро сбежать, я попытался отступить обратно к двери, как вдруг таймер проблем щёлкнул и громогласно возвестил о конце отсчёта:

...Почему я вообще должен уходить?! Этот прилизанный даже не отожмётся двадцать раз, что он может сделать? Обозвать меня? Брось, ничего нового он всё равно не придумает...

Именно такие мысли свалились на меня, и ноги сами собой остановились. До слуха донёсся характерный вдох сквозь зубы, визитная карточка Джека, а следом и его голос нарочито прибавивший в басе.

- Чего встал? Давай, давай, вали! – махнул в сторону двери парень. – Не видишь, мы с Маришей заняты.