Предначертанная Грону

Она посмотрела на него и снова поджала губы, выводя его из транса. Он предложил ей фрукты, и она выбрала те, что хотела, на этот раз поедая их без колебаний. Он проткнул для нее водяной плод, и она отпила из него, после чего жестом предложила ему тоже поесть.

Она сказала что-то, чего он не понял, коснувшись его руки, но он отвлекся на каплю розоватого сока, медленно скользящую мимо водяных дорожек на ее груди.

Рут проследила за его взглядом, и ее лицо запылало. Она взяла одну ягоду и протянула ему, позволив откусить кусочек, зажатый между ее пальцами, затем прижалась к нему губами, чтобы насладиться вкусом сока с его губ. Она отстранилась и выбрала для себя еще пару ягод, съела одну и проделала что-то странное со второй. Она сдавила ягоду так, что сок пролился красной струйкой ей на грудь. Рут перевела красноречивый взгляд на Грона, обвив его руками за шею и прижавшись к нему грудью.

Грон не нуждался в большем поощрении. Он действовал инстинктивно, не раздумывая, не прерываясь и не удивляясь. Ее тело подсказывало ему, чего она хочет.

Его губы сомкнулись на ее коже, и она ахнула, когда он очистил ее своим языком. Он слизнул длинную струйку, подмахнув сок кончиком языка, затем позволил нежному давлению ее рук притянуть его ниже, к своей груди. Несколько красных капель подчеркивали манящую наготу ее полностью обнаженной кожи, и он слизнул их.

Он не был дураком, он прекрасно понимал, что дело не в том, чтобы очистить ее от сока. На это у него ушло не так много времени, но Грон не остановился, вместо этого глядя на ее лицо, пока дразняще кружил языком по ее соску. Он переместил руку к ее талии, чтобы удержать. Рут учащенно дышала, застонав, когда он наконец накрыл ее сосок, захватив его во влажный, жаркий плен своего рта.

Может это и выходило за рамки того, что было принято в его племени, но он угождал своей Королеве, не в силах отказать ей в удовольствии. Самец делал все, что хотела его Королева, гордясь и упиваясь этим. Грон накрыл рукой другую ее грудь и нежно огладил ее, именно так, как ей нравилось. Она раздвинула ноги, когда он опустился перед ней на колени.

Ему пришло в голову, что, возможно, причина, по которой она наслаждалась прикосновениями к своей груди, заключалась в том, что она хотела детей. Если это правда, то Грон сделает все, что в его силах, чтобы стать тем достойным самцом, кто подарит их ей. Его будоражила мысль о детях, похожих на Рут.

Что-то привлекло его внимание к деревьям, возможно движение или какой-то тихий звук, но он внезапно насторожился, резко повернул голову и увидел наблюдающего за ними Крану.

Грон зарычал.

Хотя не должен был этого делать. Когда Королева дергала самца за хвост или притягивала к себе, это было счастьем, в этом не было ничего постыдного, ни в том, чтобы наблюдать, ни в том, чтобы за тобой наблюдали. Грон много раз в своей жизни видел спаривание, как Граста или его мать получали удовольствие от своих самцов. Это делалось в открытую, делилось с племенем, независимо от того, были они Связаны или нет.

Но он все равно не хотел, чтобы Крану наблюдал за ними. Возможно, потому, что Рут не была Королевой Крану, а Грон и его брат формально принадлежали к разным племенам. Может, именно его странное собственничество и ревность к Рут вынуждали его скрывать ее удовольствие от Крану, словно оно принадлежало только Грону. А может он подозревал, что Крану хочет стать Связанным и рассматривал Рут, как одну из своих возможностей, но Грон понимал, что его брат был высокомерным и требовательным самцом, который не подойдет Рут и сделает жизнь Грона, как его брата-партнера по супружеству, невыносимой.

Пока за ними наблюдал его брат, Грон чувствовал, что удовольствие, которое он разделял с Рут было своего рода представлением, каким-то образом оскверняющим их близость, будто Крану уже встал между ними.

Рут проследила за его взглядом, но увидела Крану только тогда, когда тот спрыгнул с дерева на землю, приземлился на ноги и медленно встал. Она вскрикнула и попыталась прикрыться, подтянув ноги к груди.

Грон встал лицом к Крану и пошел ему навстречу, чтобы другой самец не смог приблизиться к Рут. Он услышал тихий всплеск, когда его Королева, по-видимому, скользнула обратно в воду, чтобы спрятаться за валунами.

— Крану, чего ты хочешь? — спросил он, понимая, что ведет себя агрессивно без всякой на то причины, но не желая приветствовать брата рядом со своей Королевой.

Крану мельком глянул на него, но его внимание по-прежнему было сосредоточено на пруду за плечом Грона, где пряталась Рут.

— Что ты делал? — спросил он.

— Служил моей Королеве, но это тебя не касается. Ты следил за нами? — ответил Грон, возмущенно размахивая хвостом.

Крану хмуро посмотрел на него, сердито хлестнув хвостом.

— Все племя пользуется этим прудом, Грон, — произнес он. — Зачем мне было следить за вами?

— Чтобы увидеть Грут. Понаблюдать за нами и узнать, что Связанный самец делает для своей Королевы. Вероятно, ты надеялся, что я оставлю ее одну и ты сможешь подойти к ней. Решение Грасты тебя не устроило, а ты ведь не привык признавать свое поражение.

Крану приподнял верхнюю губу, обнажив свои клыки.

— Я знаю, что делает Связанный самец, Грон. Наши родители не такие застенчивые, как ты. Но ты не служил ей. Я не знаю, что ты делал. Насколько я могу судить, подражал младенцу.

Грон старался не показывать своих клыков и не угрожать Крану. За годы юношеского соперничества он понял, что это не сработает. Крану всегда вступал в драки, особенно с Гроном. Он мог часами провоцировать своего брата, пока Грон не срывался и не набрасывался на него с кулаками, вот только в конечном счете оказывался в грязи, а Крану с торжествующим видом удалялся. На стороне Крану всегда были рост и возраст, а также моральное превосходство. Грон дрался только тогда, когда не мог сдержаться, но Крану сам выбирал битвы и заканчивал их на свое усмотрение. Это была одна из самых раздражающих черт в его характере.

Грон старался не поддаться на уловку Крану. Ему пришлось напомнить себе, что его брат настроен против него враждебно, потому что у Грона наконец появилось нечто особенное, чего не было у Крану, и он завидовал.

— Не твоего ума дело. К тебе это не имеет никакого отношения и знания эти тебе не потребуются, ни одна Королева тебя не выбрала, — ответил он, не в силах удержаться от словесной атаки на брата.

Его слова попали точно в цель и задели за живое, потому что Крану больше не пытался заглянуть ему за спину и отыскать Рут в пруду, вместо этого сосредоточившись на Гроне.

— Граста объявила, что вы двое Связаны. Ты, наверно, счастлив, что тебя похитили и подарили Королеве. Нет сомнений, что она Королева, раз Связала тебя Узами. Это все меняет. Королевы не делятся своими племенами, но с ее появлением, как ты думаешь, скольким самцам захочется большего, нежели обслуживать Грасту, не имея ни положения, ни статуса? Грут уникальна, она слаба и зависима. Ей нужны самцы, способные позаботиться о ней и не дать погибнуть, это даже дураку понятно. Она сможет Связать их, подготовить к спариванию, но она не сможет доминировать над ними. Сейчас ты защищаешь ее, оберегаешь, но если тебя не окажется рядом, ей придется взять других самцов, чтобы заменить тебя, самцов, которые знают свое место, в отличие от тебя. Ты всегда был странным, а теперь еще хочешь дать понять, что будешь ее единственным самцом? На всю жизнь? Ты знаешь, что этому не бывать. Обманываясь, ты наживаешь себе врагов в племени. Врагов, которые найдут причину избавиться от тебя, чтобы у Грут было племя, в котором она нуждается.

Грон злобно зарычал, выпрямился в полный рост и шагнул к Крану, шерсть его встала дыбом.

— Ты мне угрожаешь?! — потребовал он ответа.

Крану без колебаний скопировал его позу.

— Я обращаю твое внимание на сложившуюся ситуацию. Тебя уже похищали, возможно, похитят снова. Возможно, тебе причинят боль. Может случиться все, что угодно, и тогда Грут останется одна. Я знаю, что не нравлюсь тебе, Грон, но ты же знаешь, что я сильный и агрессивный боец. Ничто не причинит ей боль, если она Свяжет меня Узами. Ей нужно больше самцов, чтобы выжить. Если ты отойдешь в сторону и позволишь ей выбрать меня, ты тоже будешь защищен.