Страница 5 из 18
— Борец с преступностью с такими идеалами в наши времена подобен вымирающему виду, — парень подбоченился, давая мне себя рассмотреть и мягко улыбнулся. — Не помрут. Вон кони какие здоровые. Разве что простуду подхватят, да голова поболит. Полагаю, тебе после праведных трудов не повредит чашка хорошего кофе?
Невысокий, рыжеволосый, худой как вешалка, на которой болтается явно широковатое и длинноватое ему пальто, с подвижным пластичным лицом и яркими зелёными глазами. Ровесник или даже чуть младше меня. Манера говорить и плавная жестикуляция выдавали в нём как минимум хорошее воспитание. Которое он не преминул немедленно подтвердить.
— Честь имею представиться — Алексей Соколов. Коренной житель этого славного во всех отношениях города.
— Хаттори. Леон Хаттори, — после недолгой паузы я представился и по привычке слегка поклонился.
— Надо же! Японец! Мне никто не поверит, если вдруг кому расскажу, — Алексей всплеснул руками и, приблизившись, ловко выдернул у меня из-за пазухи биту, тут же исчезнувшую под полами его пальто. — Это я тебе потом отдам, нечего шататься в непотребным виде по улицам. Полицмейстера ещё не хватало на наши головы. Мячика то у тебя наверняка нет и в помине. Пойдём, пойдём, я знаю тут шикарное место неподалёку, с крепчайшим кофе и нежнейшими круассанами. Ты оценишь, гарантирую…
И я пошёл, доверившись абсолютно незнакомому человеку. Потому что моя интуиция безошибочно распознала в нём того, кого я искал. Но мой Пятница нашёл меня сам.
***
Судьба эмигранта довольно часто зависит от случайности. И мне, откровенно говоря, повезло. Госпожа Удача расщедрилась на полноценную, во все тридцать два зуба, улыбку.
Пятница из Алексея получился отличный. Он уверенно пёр меня на буксире, тактично соблюдал приличия и безостановочно говорил. Говорил обо всём на свете, знакомил городом и его достопримечательностями, интересовался моим мнением и, как и обещал, доставил меня в шикарное заведение — кофейню под названием "UnderGround".
Полуподвал, в котором оно располагалось, ошеломил меня голыми кирпичными стенами с выступающими из них гипсовыми масками, пустым залом с кучей свободных столиков, лакированной барной стойкой из черного дерева, уютной атмосферой и ненавязчивой музыкой, в которой я с удивлением распознал джаз. Исполняемый вживую. Музыканты играли даже без посетителей, и было видно, что занимаются любимым делом. И этим фактом действительность добила меня окончательно. Разоблачившись и устроившись на удобном и мягком диванчике возле низкого столика, я обеими руками вцепился в объёмный, клубящийся паром бокал и, втянув шлейф из запахов кофе, шоколада и сливок, поплыл. Адреналиновая встряска сошла на нет. Наступила расплата — меня можно было брать голыми руками.
— Круассаны здесь бесподобные. Я взял на себя смелость заказать уже начиненные вишнёвым и апельсиновым джемом. Налетай! — Алексей приглашающе махнул рукой, указывая на только что принесенное с кухни блюдо с горкой выпечки. — Как давно ты в Сибирске?
— Три месяца. Плюс-минус неделя.
— О! Неожиданно. Отправиться одному в ночное путешествие, не имея представления о нашем городе…
— Аааауумммф, — промычал я с набитым ртом, чувствуя как краснею, — Я в первый раз за всё время вышел на улицу. Рекогносцировка местности, так сказать. Но получилась разведка боем.
Соколов безмятежно улыбнулся и тряхнул рыжими кудрями, словно прогоняя непрошенные мысли. И огорошил вопросом в лоб:
— По-нашему ты болтаешь здорово. Акцента я, во всяком случае, так и не услышал. Ты шпион?!
Не поперхнулся я только чудом. Только сделал очень большие глаза. И очень удивлённые. А Пятница не успокоился и продолжал:
— А что ты так удивляешься? Я может всю жизнь мечтал, чтобы меня кто-нибудь попытался завербовать в иностранную разведку! Ты вон дерёшься как заправский супер-агент. Пять секунд и три бессознательных тушки. Я, например, так не умею. Только если Силой. То-есть, бахиром по-вашему. Так ты шпион?
Мне тогда очень хотелось ответить согласием. Но обмануть его полные надежды и доверия глаза было бы свинством.
— Увы, Алексей. Я не шпион. Прости, если разочаровал.
Тут же последовал следующий вопрос, с оттенком надежды в нетерпеливом голосе этого странного парня:
— Аманат? Это было бы весьма и весьма интересно!
— Кто?! Я и слова-то такого не знаю. — с чистым сердцем сообщил я, делая ещё глоток моккачино и наслаждаясь теплом. Декабрь в Сибири оказался гораздо холоднее декабря в Японии. А моя тонкая куртка никак не тянула местный климат. — Я всего лишь эмигрант. Временно. По ряду обстоятельств.
— От твоих слов за версту несёт горечью и тайной. Так что…не буду настаивать, — сделикатничал Пятница, задумчиво покачав головой и просветил меня неожиданно цепким, оценивающим взглядом, — Ты меня сегодня опередил. Я этих мерзавцев давно хотел проучить. Вышло бы не так быстро, тут тебе стоит отдать должное.
— А зачем это тебе? — без тени сомнений я перешёл в наступление, желая узнать о своём собеседнике хоть что-то. Ответить он не успел.
Колокольчик входной двери тихонько звякнул, мимолётный сквозняк промчался по залу и в заведение вошёл невообразимый для меня персонаж. Сказочный.
В Японии национальная одежда неотделима от повседневной. В России же от неё, по факту, отказались ещё в девятнадцатом веке, даже аристократия предпочитала европейскую моду, хоть и основательно подогнанную под суровые реалии Гипербореи. То, что я увидел, опровергало все мои представления.
Он шёл, громыхая каблуками высоких сапог, позвякивая колёсиками шпор и десятком цепочек, обвивающих широкий кожаный пояс, из-за которого торчала рукоятка массивного револьвера. Небесного цвета кафтан до колен, расшитый серебристыми снежинками, отороченный серебристым мехом по воротнику, дополнялся этим поясом весьма и весьма гармонично. Светловолосый и бледнолицый, с двумя ярко-синими льдинками вместо глаз, этот человек из прошлого чинно прошествовал к нашему столику и, не говоря ни слова, в полном молчании вольготно расположился по соседству.
— Шериф пожаловал, — кисло отреагировал Алексей, всем своим видом выражая разочарование в жизни.
— Соколов, Опричный Приказ в моём лице предупреждает тебя в последний раз. Привлеку ведь за неуважение к представителю власти, — укоризненно проговорил незнакомец, не спуская с меня холодного, изучающего взгляда, — Это ты мне подарок возле "Кубика" оставил?
Вопрос, как ни странно, предназначался именно мне. Я подобрался, прикинул ситуацию, начал просчитывать варианты и…
— Спокойно, юноша. Спокойно. Я тебя ни в чём не обвиняю. Ты ведь Леон? — спросил этот человек, доставая из кармана пачку сигарет. Мне оставалось только не дёргаться и коротко кивнуть, — Вот и славно. Гена мне чуть плешь не проел. "Наш мальчик потерялся!" Только вот скажи мне, как ты умудрился сразу нарваться на Сеньку Биту и его шакалов? Талант, иначе и не скажешь.
Вопрос повис в воздухе и отвечать мне на него не хотелось. Поэтому я тоже достал из кармана сигареты, выщелкнул одну, и, заметив удивлённо приподнятую бровь шерифа, из другого кармана штанов извлёк золотистую зажигалку знаменитого американского бренда с накладкой из драгоценных камней на боковинах. Крышка щёлкнула, колёсико вжикнуло, выбрасывая щепотку искр — по мановению пальцев тонкий язык пламени заплясал между мной и этим странным человеком в одеждах давно ушедшей эпохи.