Сказки Рускалы. Василиса

— Величайшая честь выпала вам сегодня! — Кышек поднялся с трона и загромыхал на весь зал. — Расскажите об увиденном каждому, кого встретите, будь то свой или чужестранец! — он вытащил из рукава обрывок заклятья Вечности.

Тотчас двое чародеев вынырнули из-за стражников. Один прижимал к груди теткину книгу, второй поспешил пододвинуть к государю писарскую тумбу. Ох, матушки, кажется, началось…

Народ замер, с интересом наблюдая, что же будет дальше. Не много кто из собравшихся понимали «как им повезло». Туга довольно заулыбался, словно не Кышек силу обретет, а он. Яр ни жив, ни мертв — зацепился глазами за книгу, жадно сглотнув слюну.

— Путы с ведьмы снять, сюда ее, — возвращая кусок страницы на место, самозванец подрагивал от нетерпения.

Меня вывели еще ближе к трону и поставили напротив тумбы. Ладонь ощутимо запекло, я тихонько шикнула. Веревки на запястьях лопнули от прикосновения ножа. Только Кышек коснулся бумаги, знаки ожили и вспорхнули верх, поравнявшись с его глазами. Пара рун на моей руке отчаянно забилась, желая занять место рядом с остальными. Разодранная до мяса кожа — и черные знаки птицами улетели в строчку. Боли не почуяла, смотрела, как по руке тонкими ручейками стекает кровь, исчезая каплями на богатом ковре. Молодец, крепко державший меня, в ужасе отшатнулся, оставив одну. Народ в зале загудел, заерзал, стражники схватилась за оружие.

— На десятке дверей есть десяток замков… — Кышек прочел первые руны, и знаки тотчас исчезли у него во рту.

Огромные куски стен начали проваливаться, зал пропадал частями, оголяя бездонную темную пустоту. Из щербин мрака наружу порывались выскочить чудища. Морда Потапа по сравнению с безобразными рожами этих существ могла сойти за образец красоты. Лже-царь произносил заклятье Вечности медленно, смакуя каждое слово. Твари потянули лапы к перепуганному народу. Видала, как чудовище сгребло Тугу, и колдун навсегда исчез из Яви. Паника чумой прокатилась по залу. Грохот опрокинутых лавок, смятые ковры, топот каблуков и неистовые крики за пару мгновений перебили рычание нечисти из разломов. Люди в ужасе ломанулись к дверям. Падая, наступали на головы товарищей по несчастью, поднимались и снова стремились к спасению — пошла кутерьма разгульная. Стражники позабыли о службе и тоже пытались уцелеть, не попасть в безобразные пасти чудовищ. Народ в дверях копошился муравьями, только мешая друг другу выйти.

— Что это? — мой вопрос почти неслышно улетел вникуда.

— Плата вечности за силу, — отозвался за спиной Кощей. — Не дергайтесь, стойте смирно, и вас не тронут.

Обернувшись, поняла, что колдун опоздал с предупреждением — Ярки и след простыл. Со страху кинулась было в толпу искать друга, но Бессмертный вырос огромной стеной передо мной, и я уткнулась в грудь, обмотанную цепями.

— Сказал, не шевелись, — нешуточная злость в голосе Кощея пугала почище чудовищ из стен. — Нажрутся и уйдут.

— …У меня есть ключи, я вас отворю… — продолжал государь под предсмертные вопли своего народа.

Когда безумие остановилось, в живых осталось с десяток людей, сообразивших замереть в центре зала, подальше от хищных дыр в стенах, да мы с Кощеем. Кучка спасшихся пятном поползла к порогу. Кышек остановил чтение и, замерев, с благостной улыбкой глядел на последние руны заклятья Вечности. Лиходей медлил. Не замечая ничего вокруг, глядел на пылавшие черным огнем знаки и, кажется, смаковал момент «перед».

— Ведьма, — Кощей позвал тихо, но его голос больно впился в уши, — повторяй за мной. — Треском вертко…

— Треском вертко… — послушно вторила я.

— Руки крутят…

— Руки крутят… — на кончиках окровавленных пальцев начал собираться небольшой шарик слабого света. Он мягко скользнул в разодранную ладонь.

— Набирая силу лихо…

— Набирая силу лихо…

— Бросай, — выдохнул шепотом Бессмертный.

Выпустила морный шар в Кышека и замерла. Мое первое боевое заклятье в жизни, вышло слабым да неумелым. Шарик ударился в грудь ворога, всего-то заставив его сделать несколько шагов назад, но этого хватило, чтобы оборвать заклятье. Руны, что самозванец успел прочесть, выпорхнули из его рта и, вернувшись к незаконченной строчке, замерли над страницами.

Обезумевший от злости государь завыл раненым зверем и бросился ко мне. В последний момент Кощей встал между нами, загородив собой от злодея. Руки колдуна в зачарованных цепях, крепко прижатые к телу, рвались на свободу, но тщетно. Кышек не глядя запустил пятерню за спину колдуна и, ухватив меня за шиворот, поволок к чернеющей дыре. Короткий путь пролетел слишком резво — не успела толком сообразить, что к чему. Лиходей упорно толкал меня в горло пустоты, я вырывалась, но чувствовала, как холодный язык смерти облизывает меня. Чудовищ в темноте больше не было, да от того не легчало. Взглядом искала Бессмертного, отбиваясь от Кышека. На мгновение глаза поймали широкоплечую фигуру колдуна. Лицо Кощея скривилось от натуги: синие толстые реки жилок проступили на лысой голове. Он выпустил боль надрывным криком, и оковы с грохотом рухнули на пол. Тяжело дыша, шатаясь от бессилия, колдун отправился мне на помощь.

Плохо понимала, что происходит. Запомнила пальцы Кощея, кряхтение Кышека и звенящую тишину после.

— Выродок, — последнее, что сказал Бессмертный перед тем, как медово-карие глаза закрылись, и он обмяк без чувств рядом с разломом, где только что исчез враг.

— На десятке дверей, есть десяток замков… — обернувшись к трону, я увидала Яра.

Кузнец быстро читал заклятье Вечности, торопясь обрести колдовскую силу. Не сбежал — спрятался и спокойно глядел, как Кышек пытался меня прикончить. Выжидал момента, чтобы завладеть великой силой. Друг…

— Не смей! Слышишь?! — бегом бросилась к трону.

Яр, не прекращая читать заклятье, вскинул широкую ладонь, и меня что ветром сдуло. Шлепнувшись на пол, больно ударилась головой. Научили кузнеца колдовству. Хоть и бесталанный, а кое-что сумел, и от веревок на запястьях избавился.

— Не смей! Не смей! — я рвала горло, пытаясь подняться.

— Уходи, ведьма! — Кощей очнулся и ползком отправился ко мне.

Последние знаки, и Ярка облизал губы, будто после вкусной трапезы. Из мрака вырвались черные языки пламени. Они расползались по залу быстро, что настоящий пожар. Обжигали, коптили дымом, лишая возможности дышать. Друг запрокинул голову, с улыбкой принимая колдовской огонь у ног. Костер вечности унес его, наконец, исполнившего мечту стать чародеем.

— Василиса, — ладонь Бессмертного сжалась на моем запястье, — уходим.

Царские сады весенней ночью — лучшее место в Яви, по крайней мере, сегодня. Глотая долгожданную колодезную воду из фляжки, смотрела вверх. Звезды бисером рассыпались на темном небе, улыбка месяца подбадривала, мол, легко отделалась, Василиса Дивляновна. Может, и так… Не понимала, как с Яркой могло случиться такое? Задурманило голову любимого желание стать колдуном. Я злилась, ненавидела и безумно любила этого молодца. Как вырвать из сердца того, кто предал, но остался мил? Как?

— Кощей нашел Гороха, — Яга, запыхавшись, появилась в саду. — Так упрятали государя — жуть одна. Несмеяна там разрывается между отцом и Потапом. Эти двое даже сегодня собачатся.

— Пусть, — я безразлично мотнула головой.

— Ну что ты, девочка? — ведьма сдвинула косматые брови. — Не шибко-то хороший жених этот кузнец, будет у тебя лучше.

— Не надо мне, — я отвернулась от утешающего взгляда, — ни лучше, ни хуже — никого не надо.

— Вот и правильно! — подхватила баба Яга. — Пока сердечко заживет, так и думай.

За деревьями недалече кто-то закопошился. Тело напряглось, помня недавние события, но ведьма успокоила, взяв за руку.

— Выходи уже, нечего прятаться, — строго позвала она.

— Я и не прячусь, — голосок чертовки из темноты позволил расслабиться. — Просто стыдно, столько бед из-за меня случилось.

— Брось, — я грустно улыбнулась. — Нет твоей вины…

— Лучше погадай Василисе на жениха, авось углядишь кого интересного, — шутливо заявила Яга.