Магиран из Прошлого

- Как это понимать? Значит, я должен все бросить и пойти к вам на службу? – сказал я. – Что же в ней для меня привлекательного? И какие будут мои обязанности?

- Для начала при путешествиях в Прошлое и Будущее вы будите уже в ранге сержант, а не стажёр, - ответил Штерн, легонько похлопывая по ручке кресла ладонью. И продолжая искушать меня, добавил: – Многие живущие отдали бы за это, не задумываясь, полжизни.

- Но не я, - возразил я. – Зачем мне это надо? Я – крупный финансист с безупречной репутацией, человек вполне обеспеченный и довольный жизнью. Допускаю, что какой-нибудь неудачник и ухватится за такую возможность, но только не я. Нет, увольте.

- Но почему вы отказываетесь, Михаил Аркадьевич? – вкрадчиво заговорил Штерн. – Вы же абсолютно ничего не теряете. Путешествуя в другое время, вы не тратите ни минуты своей жизни здесь. Там, куда вы отправляетесь, может пройти и десять и двадцать лет, а обратно вы вернётесь ни постаревшим, ни на йоту. Это почти бессмертие! Кроме того, ваш труд не будет бесплатным. Он хорошо оплачивается. Я забыл вам сказать, что за путешествие в 1949 год вам за стажировку начислены деньги, которые вы можете немедленно получить.

- Деньги? – я позволил себе улыбнуться. – И какую же сумму позволю вас спросить?

- По десять тысяч австралийских долларов за каждый месяц, проведённый в Прошлом плюс подъёмные. Итого сто сорок тысяч. Признайтесь, где вы сможете из обычной командировки привести такую, а главное честно заработанную сумму?

Я решил схитрить:

- А если я не соглашусь? Я получу эти деньги или нет?

Вместо ответа Штерн поднял с пола пакет и протянул мне.

- Получите ваш гонорар!

Я принял пакет, заглянул внутрь. Вытащил оттуда два первых попавшихся кирпичика и, надорвав упаковку одного из них, извлёк одну из купюр. Повертел ее в руках, посмотрел водяные знаки на свет. Банкнота по всей вероятности была настоящей или мастерски сделанной подделкой.

- Деньги самые настоящие, - заверил меня Штерн. – Дело в том, что мы имеем весьма значительные суммы в различных банках по всему миры. Скажу больше, мы, шутя, смогли бы купить такие крупнейшие корпорации как, допустим, Самсунг или Сони, космодром Байконур или остров Манхэттен, если увидели, что это приблизит нас к поставленной цели. Деньги для нас не самое главное и мы готовы честно оплачивать труд наших помощников.

Штерн дал мне время прийти в себя от лёгкого шока и добавил:

- Это не игра, господин Рабер! Всё очень серьёзно.

- Допустим, я соглашусь, - наконец смог выговорить я. – Как это будет всё выглядеть на практике?

- Вы путешествуете во времени и занимаетесь поиском различных аномалий, - ответил Штерн.

- Но каким образом я смогу определить, где есть аномалия, а где её нет? – спросил я.

- В этом вопросе я смогу вам помочь, - успокоил меня Штерн. – Я приведу для вашего сведения небольшой исторический пример аномалии. Троянская война. Ахейцы сломили сопротивление Трои за десять лет и разрушили её. Армии троянцев и ахейцев были вооружены примерно одинаково, они использовали похожую тактику, их солдаты были храбры и выносливы в равной степени. Но почти никто не принял во внимание один интереснейший факт. Ахейцев было в несколько раз меньше, чем троянцев и их союзников. Примерно один к семи.

Бросив внимательный взгляд на меня, Штерн продолжил:

- Посудите сами! За ахейцев сражался лишь Пелопоннес, Коринф, Микены, остров Крит и некоторые острова Греческого архипелага. Армию одного из этих островов – крошечного царства Итака – и возглавлял легендарный Одиссей. За Троянцев – сама Троада, Фригия, Лидия, Ликия, Кария, хеттские солдаты, восточные солдаты Мнемона, которого почему-то называют эфиопом. В Греции их поддерживали Фессалийцы и ряд других северных областей и племён. И Фракийский союз, который был очень могущественный. Война шла десять лет на материковой и островной Греции. И троянцы, имея громадный численный перевес, с позором проиграли войну, закончившуюся взятием ахейцами Трои. Невероятно, но это факт, от которого невозможно отмахнуться. Как будто на стороне ахейцев присутствовали некие силы, которые решили исход войны.

- Действительно, очень странно, - согласился я. – Этого я не знал. Вы и в Трою забрасываете своих наблюдателей?

- Нет,- Штерн качнул головой. – Так далеко наши действия не распространяются. Самый последний порог внедрения наших агентов не превышает 1905 года. Мы считаем, что истинная причина Апокалипсиса каким-то образом связана с последними столетиями и вероятнее всего с ядерным оружием.

Я помолчал некоторое время, обдумывая его слова. Наконец повернулся к Штерну:

- Допустим, вы правы! – сказал я. – Но есть одно обстоятельство, которое мне совсем не нравиться. Я побывал в Прошлом, в котором мне пришлось изображать из себя матёрого вора-рецидивиста. В основном я увидел там тюрьмы и лагеря. Я сыт этим по горло! По-вашему я обязан всю жизнь слоняться по тюрьмам Прошлого и Будущего?

- Ну почему же по тюрьмам? – поморщился Штерн. – Вовсе не обязательно. Постарайтесь уяснить ситуацию с заброской резидента. Мы обычно даём нашему агенту знание обстановки, снабжаем его нужными документами и дензнаками, некоторыми необходимыми материалами. Однако риск у наших резидентов попасть в места заключения крайне велик. И тот, кто не проходит испытания тюрьмой, нам не подходит. Мы отбраковываем таких людей. Вы нам подходите. Вы проявили нужную выдержку, изворотливость, находчивость и даже храбрость. Вы не из болтливых и это огромный плюс. Во время тренировочного задания вы Михаил Аркадьевич, себя зарекомендовали положительно. А теперь посмотрите на все это с другой точки зрения: чтобы понять то или иное столетие, найти нужных людей, необходимо быть заброшенным в него несколько раз.

- Но начинать мою заброску в ГУЛаг.., - я не договорил.

- Все начинают именно с этого, - твёрдо произнёс Штерн. – Но не потому, что нам это необходимо. Это нужно в первую очередь самому резиденту. Представьте себе, что вы оказались не на станции Чёрная, а в колхозе "Светлый путь" Нижегородской области. Сценарий был бы тот же самый. Без паспорта колхозника и справки о командировании на какой-то хозяйственный объект, вас бы точно также арестовали за бродяжничество и отправили по этапу. Никакой разницы, вы не находите?

- Но, погодите, Самуил Александрович! Вы же сами недавно сказали, что даёте резиденту нужные бумаги! – возразил я.

- Даём, - подтвердил Штерн. – Но не сразу и не всегда. Предположим, вы с документами и дипломом бухгалтера прибыли в 1949 год. Благополучно сняли или купили жильё и устроились на работу. Ваша жизнь там окажется крайне скучной и однообразной. И никому не нужной. Какие наблюдения сможет сделать молчаливый и замкнутый бухгалтер из города Н, если кроме дома и конторы, где он работает, он нигде не бывает. Телевидения ещё нет, люди живут сообща, тесно общаясь во дворах и на улице. Ваше затворничество и нелюдимость, непонятное поведение вызовет неподдельный интерес к вашей персоне. А обороты речи? Вы будите говорить иначе. Вы станете использовать в разговоре неизвестные людям слова и целые фразы. Вас начнут подозревать. И всегда найдётся доброхот, который напишет на вас кляузную анонимку в органы, в которой обвинит вас в шпионаже. Или я не прав?