Страница 110 из 112
Мастиф оскалился и вернулся к работе. Трубку от уха он не убрал.
- Говорит адмирал флота Тихомиров… Назовите себя…
Мастиф улыбался, продолжая копаться внутри боеголовки. Он уже избавился от электронной начинки, обнаружил основной и резервный аккумуляторы, сковырнул «таблетки», закоротил или вырвал все схемы. Теперь с электронной защитой покончено. Осталась механическая.
- Говорит адмирал флота Тихомиров… Назовите себя… Они там что, издеваются?
- Тут должен быть обратный взрыватель, - сказал сам себе Мастиф. – Он должен срабатывать как самоуничтожитель…
- Что? – не поняли в трубке.
- Говорю, что если не можешь помочь, то не суйся! - рявкнул Мастиф.
- Кто говорит? Назовите себя…
- Эй, ты, адмирал, - проворчал Мастиф. – Пошел в жопу. Или нет… подключи мне пару спецов. Знаешь, что я сейчас делаю?
- Если вы сейчас же не передадите трубку кому-либо из офицеров, то я вас под трибунал…
- А что, идея, - проворчал Мастиф, оторвался от работы и подошел к боцману. Пнул неподвижно сидящего человека – но тот не пошевелился.
«Опять драться полезет» - с сожалением подумал Саша.
Но боцман уже не мог драться. Лицо под противогазом посинело и сморщилось, точно моряк собирался чихнуть, да так и не смог.
- Такого человека загубил, - мрачно сказал Александр.
- Немедленно… - ревела трубка.
- Пасть захлопни, - посоветовал Саша. – Нету здесь офицеров. Был один, здоровый такой, чуть челюсть мне на затылок не снес. Потом задушить хотел, и еще – застрелить. А я знал, что топливо ядовитое, противогаз ему надел, а шланг проело. Едкая, сволочь… Задохнулся он…
- Какое топливо? - не понял адмирал.
- Говорит каперанг борта семнадцать Симонов. Что случилось с младшим лейтенантом Кузнецовым? У вас утечка ракетного топлива? Кто вы? Говорите…
- Я – Смирнов Александр Сергеевич. Ты уж, каперанг, извини… Радиста твоего я кокнул, и команду твою… и Кузнецова не уберег. Хороший был человек, могучий. А топливо по лодке разлилось – так это я топливные баки вскрыл, когда боеголовку вытаскивал…
- Боеголовку, - похоже, что на той, далекой трубке, начали понимать, что дело приняло далеко не детский поворот.
- Зачем вам боеголовка?
- Я ее сейчас взорву, если вы своих водолазов от борта не уберете, - рявкнул Мастиф и снова улыбнулся, представив, какой переполох поднялся на командном пункте.
Прошло минут пять, прежде чем кто-то смог сказать хоть что-то внятное.
- Вы не можете ее взорвать, - уверенно сказал уже четвертый голос.
- А вот и специалист, - удовлетворенно сказал Мастиф. – Слушай теперь меня. Я вскрыл основной корпус, вытащил одну боеголовку на палубу. Здоровая такая, это я уже потом догадался, что третья ступень от нее не отделяется. В общем, аккуратно отрезал ее от баков, потом вскрыл по шву. Электрику сразу оборвал – мне она ни к чему. Там аккумуляторов до черта, их тоже. С механикой почти разобрался. Тут стопора стояли, чтобы конуса друг в друга не пошли – их тоже срезал.
- Конуса?
- Стопора на ядерном заряде… Обратный взрыватель вытащил – мало ли что… И мудрую теперь с гидравликой. Похоже, что вот эти два цилиндра под высоким давлением обеспечивают плавный ход… на направляющих ничего нет, но вот клапан такой впервые вижу. Похоже, что он у вас трехходовой… Импортный, что ли? Догадались тоже, тут ведь просто медяшки перебросить надо… хрен бы я с отечественным производителем разобрался…
- Что вы делаете…
- А вы что думаете? - Мастиф от злобного удовольствия чуть не хрюкнул.
- Александр Сергеевич, я лейтенант медицинской службы, Соколова Наталья Николаевна. Вам плохо? Вы ранены?
В ответ послышался смех. На командном пункте у адмирала Тихомирова встали дыбом остатки волос на голове – там, на глубине, на атомной подводной лодке, сумасшедший бандит ковырялся рядом с девятью килограммами обогащенного плутония, а на корме – еще тонна актиноидов, и в самой середине - десятки, сотни литров трития… Адмирал примерно знал – что это означает. В любом случае – погоны долой, и при самом счастливом исходе – пенсия без выслуги…
- Что с вами?
- Мою жену звали – Наталья Николаевна, - почти шепотом сказал Мастиф. – Вы какая – высокая или маленькая?
- Постарайтесь успокоиться, дышите глубже…
- Да не дышу я, Наташа. Не могу дышать. Сынок наш, Ванька, подлец, меня «зафиксировал». А у тебя как дела – все в порядке?
- Со мной все хорошо… скоро придет помощь…
- Знаю, Наташ, знаю. Помнишь, мы с тобой мечтали, как поедем на море? Ты ведь никогда моря не видела… здесь темно, холодно и страшно… И горючее их поганое кирзачи разъело. Пятки жжет. Третьи сапоги уже меняю… За этот год…
- Уберите её немедленно…
- Что, генерал, в штаны наложил? – Мастиф - сама серьезность. Голос звенит, бьет в голову, в самый висок. Вот ведь заноза…
- Погоди, сейчас еще доложишь… Я вот вижу перед собой донце, написано на нем – взрыватель инерционный, на донце аж семь капсулей. Если по одному ударить – что будет? Надо гвоздик искать…
- Подождите…
- Жду… закурить охота, только тут все в вашем гребанном топливе, аж дым стоит… гвоздь мне надо… надо же, не подумал…
Конечно, про гвоздь он просто так, пошутил. Какой к черту гвоздь! Страшно… Жуть как страшно. А вдруг как взорвется? Нет, бомба-то, конечно, взорвется; тут будет ад – но сумеет ли в этом аду уцелеть Мастиф? Как это вообще возможно? Неужели Иван и в самом деле всесилен? Даже представить трудно степень этого всесилия.