Похищение Европы

Пий Двенадцатый наклонил голову и прикусил губу. Ведь как раз от и был одной из тех политических сил, которые вооружали и благословляли Гитлера на его борьбу с коммунистами и евреями. Хотели в их представлении как лучше, а получили гноище и пепелище.

– И все же, сеньора Нина, – после некоторой паузы продолжил настаивать Папа, – в чем причина? Почему в этом мире события пошли именно так, а в вашем мире все было иначе?

– Все дело в испуге, – со вздохом сказала я, – этот полудурок Гитлер ужасно перепугался своего поражения, которое обозначилось сразу после нашего появления в этом мире, и втемяшил себе в голову, что, обратившись к могущественным потусторонним силам зла и совершив для них массовые жертвоприношения, он сможет получить поддержку с их стороны. Несчастный художник-недоучка так и не понял, что господин, к которому он обратился, питается исключительно негативными эмоциями: как ужасом жертв во время жертвоприношения, так и страхом палачей перед неизбежностью справедливого возмездия. Обращающимся к таким силам необходимо понимать, что Нечистый ни в грош не ценит жизни тех, кто предал ему свою душу. Единственный его интерес – это увеличение масштабов разрушения и смертей. Его цель – полностью уничтожить мир, убив всех мужчин, женщин и детей. И так называемая раса господ(или же богоизбранная нация, суть от этого не меняется) не будет в этом убийстве исключением, ей только будет предоставлена возможность умереть в последнюю очередь. Но чем больше масштаб злодеяний, тем сильнее будет оказываемое им сопротивление. Если первоначально силы зла маршируют парадным маршем, с легкостью сметая любые препятствия, ибо их противники разобщены и дезориентированы, то чем дальше, тем больше людей осознают масштабы творящегося зла и берутся за оружие, а те, что уже сражаются, вместо отступления при малейшем натиске начинают драться с врагом насмерть, не уступая ему ни на шаг. Момент нашего появления в этом мире – это как раз та точка перелома, когда зло потерпело первое поражение и было вынуждено отступить, чтобы зализать раны. Мы только добавили в наступательный порыв Красной Армии своей ярости и своих умений с целью превратить обычное, по сути, поражение врага в сокрушительные разгром. Последствия разгрома, в отличие от поражения, измеряются не только квадратными километрами оставленной территории, а десятками разгромленных и уничтоженных дивизий, сотнями тысяч пленных и убитых солдат. Пытаясь противодействовать этому неудержимому натиску, Гитлер не понял, что, когда в дело вступают истинно вышние силы, то Князь Тьмы становится не в силах помочь своим адептам, даже если бы он этого захотел. Мощь Всевышнего и Сатаны несоизмерима, и каждая локальная победа Врага Рода Человеческого неизбежно оборачивается его фундаментальным поражением, а мир, отстроенный из руин, становится еще краше и благоустроеннее.

– Аминь, – со вздохом сказал Папа и добавил: – Возможно, вы и правы, сеньора Нина, и в дальнейшем нас ждет красивая и счастливая жизнь, да только мне совершенно не ясны контуры того мира, который вы и ваши товарищи в союзе с товарищами-большевиками собрались строить после того, как эта злосчастная война завершится.

После этих слов Папы между собой переглянулись товарищи Громыко и Карпов – как раз те самые товарищи-большевики, в союзе с которыми мы, по словам Папы, должны будем строить новый мир. Андрей Андреевич уже хотел было что-то спросить, но я не упустила момент и произнесла:

– Ваше Святейшество, только не надо разделять нас, пришельцев из мира будущего, и большевиков. Мы все представляем собой единое целое, плоть от плоти нашего великого народа, и среди нас нет ни слуг, ни господ. А те, что были не согласны с нашим видением будущего этого мира, давно нам не товарищи, а враги народа – троцкисты.

– Так все же, сеньора Нина, – продолжал настаивать Папа, – вы и большевики видитесь нам в совершенно разном свете. Это именно после вашего прихода в наш мир они начали совершать вполне разумные поступки, а до того момента мы не могли сказать о них ни одного доброго слова. Естественно, нас теперь интересует, не вернутся ли после войны старые времена и не начнется ли новая волна гонений на Божию Церковь, неважно какая она: римско-католическая или русская ортодоксальная…

Тут пришла пора переглядываться мне и товарищу Карпову. Он явно понял вопрос Папы и теперь чуть заметно кивнул мне. Какие уж тут гонения, когда Хрущ уже застрелился, а его соратники и единомышленники один за другим переселяются – кто в адское пекло, кто по обвинению в банальном воровстве в ГУЛАГ, а кто и на малозначащую должность в заштатном райкоме. И, кроме того, уже есть решение: то, что останется в партии от троцкистской группы поддержки, после войны будет самым беспощадным образом соскоблено и брошено на создание государства Израиль нужного нам социального профиля. Чем плох товарищ Мехлис в качестве президента первого в мире государства трудящихся евреев? Пусть они там свирепствуют среди своих и не мешают нам строить Советский Союз с человеческим лицом. Ненавидишь Христа, Магомета или Будду? Делай это тихо у себя на кухне, не возбуждая межнациональной и межрелигиозной розни и не беспокоя друзей и знакомых. В противном случае – не обижайся, если что не так.

Поэтому я отрицательно покачала головой и произнесла:

– Никаких гонений не будет, Ваше Святейшество, ибо это непродуктивно. Люди должны сами решить, куда им идти в воскресенье: в клуб, в церковь или имеет смысл просто вдумчиво покопаться на личном огороде. К тому же если бы Христос родился в двадцатом веке, он непременно стал бы коммунистом, ведь именно коммунистическая партия подняла на свои знамена лозунги о равенстве всех людей, вне зависимости от их национальности и благосостояния. По сути мы не враги, просто священствующим стоит вспомнить о том, что они не только церковослужители, но еще и пастыри своего народа, которые должны разделять с ним все то, что предписал им Господь. Несомненно, церковь должна будет взять на себя значительно большую социальную роль и уделять внимание не столько накоплению богатств, сколько образованию и опеке над бедными слоями населения. Не во всех католических странах советское государство сразу сможет выделить на это значительные средства. Как только церковь приблизится к народу, народ сразу потянется в ее сторону, и иного тут просто не дано. Впрочем, все это прописано в подписанном товарищем Сталиным конкордате между Римско-католической церковью и СССР, а следовательно, все это надо выполнять, а не обсуждать.

– Очень хорошо, сеньора Нина, – сказал Папа, – но если у вас нет желания изменить условия конкордата, я не понимаю, с какой целью вы приехали сюда такой представительной делегацией?

– Мы хотим поговорить с вами не как с главой Римской-католической церкви, – ответила я, – а как с главой государства Ватикан. Нет, мы не хотим каким-либо образом ущемлять ваши права, напротив, чтобы предоставить вам дополнительные возможности в борьбе за царство Божие на земле, мы предлагаем вам ассоциированное членство Ватикана в СССР. Согласившись на наше предложение, вы получите военную защиту, финансовую стабильность и дипломатическую поддержку. И в то же время вы сохраните весь существующий набор свобод. Единственные ограничения касаются дипломатических сношений с теми странами, которые уже ведут войну против СССР… С этого момента говорить с вами будет господин Громыко, а мы с товарищем Карповым пока скромно постоим в сторонке.

11 апреля 1943 года, вечер. Обстановка в Ватикане, Италии и мире