Пожиратель снов

— Я больше похож на тебя, чем ты думаешь, — Кен чуть сжал мое запястье, распрямил мои пальцы по одному и прижал ладонь к влажному хлопку его рубашки. Его сердце колотилось, все тело гудело.

«Опасно. Отойди», — больше никакой близости. Я не хотела больше его соблазнительные туманные сны. Физическая хватка Кена на мне была крепкой, словно он мог силой успокоить панику, прогнать ее теплыми ладонями и твердой грудью.

Его глаза стали хищными, темными. Глазами зверя.

— Пусти меня, — я хотела звучать властно, но получилась мольба.

— Если ты ворвешься в кабинет Хайка, будет только хуже, — прорычал он.

Гнев никуда меня не заведет. Я заставила плечи опуститься.

— У меня осталась только Марлин, — сказала я, усталость и печаль проникли в моей голос. Я прижала лоб к своей пойманной ладони. — Если с ней что-то произойдет из-за меня… — слова утихли, приглушенные рубашкой Кена. Он ослабил хватку на миг, чтобы прижать меня к себе обеими руками.

Я извернулась под его рукой и побежала, скользя и спотыкаясь на мокрой дорожке.

Я добралась до подножия холма, где ученики в дождевиках и мокрых толстовках брели по тропам между бетонных зданий, а потом Кен поймал меня, поравнялся со мной у ступенек здания Хайка.

— Так не честно, — сказал он.

— Ты удерживал меня своей силой, — я прошла мимо него, шагая через две ступеньки. Кен ждал внизу. Меня бесило, как быстро он мог двигаться.

— Я дал обещания, — сказал он. — Совету, твоему отцу, себе.

Я замерла с ладонью на дверной ручке, хмуро посмотрела на него.

— Прости, но мне плевать на твои обещания.

Кен пошел за мной в коридор. Мне пришлось остановиться снова, прижав ладонь к грязной стене, чтобы не упасть. Кардамон. Голод. Давящее присутствие Улликеми.

— Ты хоть знаешь, что будешь делать, если он там?

— У меня есть план, — сказала я.

Кен кашлянул и встряхнулся, как собака, вышедшая из воды.

— Почему ты не рассказала он нем в такси?

— Я только что его придумала, — я замерла, переводя дыхание. — Я обменяю себя на Марлин.

— Неприемлемо.

— Это не твой бой!

Висок Кена пульсировал. Он отпрянул.

— Не мой бой, — повторил он и вытащил телефон из кармана.

— Хорошо, что ты понял это, — сказала я, хотя хотела провалиться под серый ковер. Отличный план — настроить против себя единственного сверхъестественного помощника.

— Хайк не просто помогает Улликеми добраться до Буревестника. Он что-то хочет для себя, — сказал Кен. Его пальцы танцевали на поверхности телефона. Я отвела взгляд, грудь сдавило.

Его последние слова преследовали меня в коридоре.

— Не приноси себя в жертву убийце.

Дверь кабинета Хайка открылась в паре футов от меня, золотой квадрат света упал на ковер.

— Блин, мне надоело приходить сюда за семьей, — проворчала я.

Из кабинета донесся гул камня, царапающего бетон, и вдруг присутствие Улликеми сдавило тисками мою голову. Я упала на колени. Кен за мной пыхтел от боли.

Я впилась в стену и смогла встать. Она была ледяной под моими пальцами, пока я брела сквозь давление Улликеми, подползая к двери.

— Приветствую на нашем занятии, — сказал Хайк. Он сидел в черном крутящемся кресле за столом, самодовольно улыбаясь, как кинозвезда, показывая белые зубы. Марлин сидела прямо на одном из стульев перед его столом, ее стеклянные глаза рассеянно смотрели на стопки бумаг на столе Хайка.

Я прижалась к дверной раме. Легкие едва ощущали воздух с такой близостью к камню Вишап.

— Чего ты хочешь? — выдавила я с кашлем.

— Марлин была доброй и помогла с исследованием, — Хайк лениво указал на стопку бумаг.

Я ощутила, как Кен подобрался к краю двери, прижался к стене рядом. Мою шею покалывало от желания посмотреть, но я подавила это. Он не зря не показался Хайку.

— Марлин, — сказала я. — Думаю, мы опаздываем.

Сестра издала скулящий звук, но не двигалась.

— Ну-ну, мисс Пирс, — сказал Хайк. — Твоя сестра так помогла. Нельзя увести ее, когда мы на грани невероятного открытия.

Я миновала порог. Марлин была потной, когда я коснулась ее руки.

— Что ты с ней сделал?

Улыбка Хайка стала шире.

— Ты бы не принесла мне те переводы. К счастью, когда твоя сестра пришла в мою квартиру как к клиенту, оказалось, что и она знает диалект Хераи. И она помогла с фразой, которую я особенно хотел перевести.

Хайк вдруг встал, и стало видно скрытую правую руку. Тонкий изогнутый серебряный кинжал вспыхнул во флуоресцентном свете. Он медленно облизнул губы, сделал тонкий порез на указательном пальце.

Я потянула Марлин, но она не двигалась. Я потянула снова, изо всех сил, тащила ее со стулом по полу. Хайк прошел к камню и прижал к нему окровавленную ладонь, добавляя пятно к коричневым следам на вершине.

— Это ты оценишь, мисс Пирс, — сказал Хайк. Он что-то тихо и быстро пробурчал на языке, который я не знала. Камень гремел по бетону. Я накренила стул Марлин и потянула обеими руками.

Вырезанное лицо Вишапа потемнело, линии извивались, становились толстыми полосами зеленого металла, словно древний слой патины на меди. Линии отделились от камня, зависли в трех футах над полом. В воздухе медленно появились очертания. Длинная пасть, как у крокодила, ряды зубов, похожих на акульи, большие глаза, сияющие и дымящиеся. Дракон. Улликеми.

Я охнула.

— Не смеши. Ты знаешь существ другого мира, маленькая баку. Не будем долго знакомиться, — нетерпеливым тоном профессора сказал Хайк.

«Где моя поддержка?» — почему Кен не выбежал в хищном режиме кицунэ и не помогал мне поднять Марлин со стула? Боялся Улликеми? Я изо всех сил потянула ее наверх, и стул сложился, сестра рухнула на меня.

— Так спешишь уйти, — сказал Хайк. — Не хочешь посмотреть, какую фразу помогла перевести твоя сестра?

Я выбралась из-под Марлин. Ее сердце колотилось, как рыба на крючке. Что он с ней сделал?

Следя за пульсирующей парящей головой Улликеми, я смогла поставить Марлин на ноги. Хайк что-то сказал на резком языке, и пасть Улликеми открылась.

Холодный влажный воздух вылетел из пасти дракона, пронесся паром. Он направлялся ко мне.

— Твоя сестра научила меня диалекту Хераи для сильного удивления, которое сковывает тебя, — сказал Хайк. Последние слова прозвучали сухо и драматично, что было бы смешно, если бы фраза не звенела многослойной гармонией. Сущность дракона наполнила фразу вспышкой кардамона, силой Улликеми. Глаза жгло, выступили слезы.

И вдруг шевелиться во мне смогло только бьющееся сердце.

Та фраза. Как тогда, когда он заставил меня пойти к нему после занятия Канэко-сенсея. Хайк говорил на английском, но за ним будто повторял хор других языков, словно в песне. Я уловила диалект Хераи, испанский и немецкий языки и несколько непонятных. Словно все языки мира объединялись в одной фразе.

Хайк отошел от камня, пересек расстояние между нами. Силуэт Улликеми летел за ним, глаза мерцали, как солнце на рыбьей чешуе.

— Я могу весь вечер искать в голове твоей сестры полезные фразы для исследования. Но у моего друга другая цель, — сказал он и опустил ладонь на плечо Марлин. — Теперь вы будете вежливее, мисс Пирс, — его другая ладонь дрогнула, я посмотрела на тонкий кинжал с красным пятном на лезвии. — Или лучше звать вас Хераи-сан?

От резких слов Хайка лед отпустил меня. Я пошатнулась, едва устояла на ногах.

— Отпусти ее, — сказала я после пары глубоких вдохов. Ладони сжимались и разжимались в ярости.

Хайк рассмеялся, склонился к Марлин, задевая щекой ее волосы.

— Я — разумный человек. Я хочу отдать ценный источник, но за кое-что ценное взамен. Мелочь. Пустяк.

Я упрямо смотрела, стиснув зубы, по спине пробегала дрожь. Я еще никого так не ненавидела в жизни. До этого.

«Я ненавижу Хайка».

— Что? — рявкнула я.

— Я предлагаю торг. Твоя сестра уходит свободной, целой, — последнее слово Хайк растянул, исказив и наполнив холодом, — а ты ведешь нас к местному Тому, с которым была днем.