Мария

«Всем все видно и слышно?»

— Слышно и видно, господин полковник, — отвечала Мария, будто полковник её слышал.

Грибов стоял возле выхода из метро, у Тверской улицы.

Через пять минут к нему сзади подошел молодей человек.

— Роман? — спросил он

— Геннадий? — в свою очередь поинтересовался Грибов.

— Неплохо держится? — заметила Мария.

— Вы принесли? — спросил Геннадий

— Принес, — ответил Грибов

— Двести пятьдесят тысяч вам перечислят, как только подтвердится подлинность документации.

— А вот теперь вспоминай, о чем мы болтали, и сколько это может стоить на самом деле? — проговорила Мария, слушая разговор.

— Двести пятьдесят, — повторил Грибов и задумался. — Конечный получатель? — вдруг спросил он.

«Что он творит?» — воскликнул Железнов

— Красавец, — оценила Мария.

— Я готов снизить цену, если узнаю конечного получателя, — повторил Грибов.

«Он с ума сошел!» — орал Железнов.

— Конторские бесятся. Обожаю такие моменты, — не могла сдержаться Мария.

— Мне нужно подумать, — сказал Роман и тут же покинул место встречи.

— Антон, глуши всех! — приказала Мария Климову. — Вместе с картинками. Наш шпион не должен оказаться у них.

«Что это было?» — кричали на том конце.

— Инициатива, — проговорила Мария в никуда. — А вы, Артур Карлович, думали, будет не интересно.

— Эти ваши игрушки… Что дальше?

— Персонаж, что надо.

— Ты ответишь?

— Позже. Готовьтесь к экскурсии в Питер. Скоро.

Грибов исчез. Исчез с радаров ФСБ и всех, кого они подключили.

Раздался звонок. Мария его ожидала

— Алло, Мария! — послышался в трубке злобный голос.

— Я вас слушаю, полковник!

— Что происходит?

— Вы о чём полковник?

— Это ваш человек!

— Вы о ком?

— Я о капитане Грибове.

— Он отказывается?

— Нет, черт возьми, он её провалил!

— То есть, я полагаю, вы провели операцию без моего участия. Мы так не договаривались.

— Мы с вами, вообще, не о чем не договаривались, — рычал Железнов.

— Что вы сейчас от меня хотите? Я намеривалась вам помочь. Вы мою помощь проигнорировали. Вы придумали, что писать в рапорте?

— Слушайте вы?

— В чём произошла заминка? — как ни в чем не бывало, спрашивала Мария.

— Ваш Грибов…

— Он стал вашим, после того, как вы его у меня отняли.

— Он потребовал конечного покупателя! Я не понимаю, зачем.

— Возможно, его не устроила сумма, — мягко говорила Мария.

— При чем здесь сумма?

— Ну, я же не знаю, что вы ему там наобещали. Меня-то вы в курс дела не ввели.

— Я думаю, он отказался… — Железнов замялся.

— Я слушаю.

— Это сговор!

— Смелое заявление. Причем в данном случае это выглядит на сговор Грибова с вами. Вас это не тревожит?

— Что вы такое несете? Ответьте…

— Ответьте мне вы, — твердо сказала Мария.

— Я не обязан вас посвящать в наши внутренние дела, — также твердо ответил полковник.

— Что ж. Отсутствия одного звена может поменять всю конструкцию.

— Что вы говорите? Я же могу вас…

— Что вы можете?

— Я могу сделать с вами, всё, что захочу.

— А вы попробуйте, товарищ полковник. Вы же ещё полковник. А на кону гораздо более серьезные вопросы.

— Я вас сожру, — продолжал рычать Железнов

— Не стоит переоценивать свои возможности. У вас всё?

— Я найду вас!

— Найдите лучше упущенную информацию. Удачи.

И этот лес, сомкнутый тесно,

И эти горные пути

Мешали слиться с неизвестным,

Твоей лазурью процвести…

— Что?

— Стихи. Я же хочу выяснить, как действовать, но уже без вас. Мы с вами не сработались. Никакого доверия.

— Доверия? — Железнов чувствовал, что его сейчас разорвет.

— Не все так гладко.

— Я вам не позволяю!

— Вы? Мне? Да вы смельчак. Вы даже не знаете, кто я.

— Вы… вы стерва, — и бросил трубку.

— О боже, как вы любите врагов, — заметил Артур Карлович.

— Вы не из них. Успокойтесь.

— Да уж, спасибо, Машенька.

Мария задумалась на минуту.

— Мой отпуск скоро заканчивается, давайте форсировать. Прямо сегодня. Набирайте Климова.

— Тебе эта железка была нужна? — спрашивал Виктор Марию, когда они встретились вечером в парке «Эрмитаж».

— Ты безупречный шпион, — сказала Мария. — Не было страшно? — Мария убрала накопитель в карман.

— Я действовал для тебя, а ты никогда ничего не делаешь просто так.

— Это твое убеждение?

— Это моя вера в тебя, Мария.

— Это опасно?

— Вера в тебя?

— Вера, в принципе.

— Нас связывают теперь фактически профессиональные узы. Надеюсь, я не стал предателем родины?

— В это время предательство перед человечеством гораздо страшнее. Люди никак не смиряться с тем, что их дом земля, а не ограниченная пунктирной линией пространство на этой земле. И, боюсь, поймут это не скоро. Вернее, было бы сказать, осознают. Понять-то это понимают многие, только это не в их интересах.

— Думаю, я понимаю тебя, — сказал Виктор и сжал руку Марии. — Ты сегодня одета как-то необычно. По-спортивному. — Виктор рассмеялся.

— Я съехала из отеля. Теперь ни ФСБ, ни «Интерпол» не знают, где я.

Виктор был обескуражен.

— А где ты?

— Ты же звал меня в Питер?

— Звал. — Виктор мгновенно повеселил.

— Я отъезжаю буквально через час. Ты же с сегодняшнего дня в отпуске? Догоняй. Там созвонимся. Я буду ждать Блока. Мне пора. До встречи, Виктор.

— До встречи, Мария.

Виктор ринулся было поцеловать Марию, но та снова его остановила.

— Маша, я не понимаю…

— После, Витя…

На следующий день, после ночного происшествия, когда Генрих провел под окнами замка графа Штольберга полночи, он прибыл в замок уже далеко заполдень и обнаружил переполох, царящий повсюду. Слуги бегали по залам и причитали. Агнессу он нашел, сидящей в углу главного зала. Она плакала.

Граф Штольберг скончался этой ночью.

Похороны состоялись через два дня. Все знатные люди герцогства спешили выразить свое сочувствие племяннице, оставшейся совсем одной. Несколько дней не прекращалось паломничество. Генрих старался по возможности быть рядом. В первую ночь после смерти графа, он даже остался на ночь в замке.

Вскоре Агнесса, как единственная родственница графа Штольберга, вступила в наследство и стала полноправной хозяйкой его земли, оставаясь графиней Зальм.

— Мама, папа, я еду в Питер!

— Вот те на, когда! — воскликнула мама.

— Завтра же, — как ни в чем не бывало, ответил Виктор.

— И билеты уже приобрел?

— Сейчас через интернет закажу.

— И где жить будешь, уже знаешь?

— Тоже самое, сейчас выберу.

— Питер не дешёвый город, — заметил отец.

— Да я не был нигде уже сколько. Шикану раз в три года.

— Что ж белых ночей не дождался? — спросила мать.

— Сами настаивали, чтобы я отпуск тут же взял, а тут вам еще и белые ночи. — Смеялся Виктор.

— А к врачу когда? — не успокаивалась мать.

— Сразу, как вернусь, обещаю. И, меня сейчас совсем ничего не беспокоит, если не считать волшебны слов.

— Как хоть её зовут? — не выдержала мать.

— Маша, — автоматически ответил Виктор, чем моментально себя выдал.

— Вот, наконец-то! — воскликнула мать, принимаясь обнимать сына.

— Когда покажешь? — поинтересовался отец.

— Вы хотите смотрины устроить?

— А как же?

— Могу фото на телефоне показать, — сказал Виктор, и достал телефон. — Я пару раз её фотографировал, может больше. Вот она.

Отец с матерью потеряли дар речи.

— Джек пот! — воскликнул отец.

— Как из какого кино, — пробормотала мать. — Только…

— Что, ма?

— Дай-ка еще взглянуть?

— Пожалуйста, мама.

Мать тяжело вздохнула и опустилась на стул.

— Что с тобой? — спросил отец.

— Ох, не знаю, не знаю, как-то не по себе стало, как в глаза её заглянула. Маша, говоришь. Какие глубокие глаза, даже с этого маленького экранчика смотрят так, будто сверлят тебя, да хотят насквозь высверлить…