Страница 47 из 48
― Как именно это должно было закончиться, Люсьен?
Он вздохнул и покачал головой.
― Я подумал, что смогу сделать тебя счастливой.
Это была одна из самых безумных, самых сладких вещей, которые Софи когда-либо слышала. Как может кто-то, такой сексуальный и мужественный, быть таким искренним, как ребенок?
― А что потом? Ты планировал упасть на одно колено и признаться в настоящей любви? ― Софи увидела, как его челюсть затвердевает, а глаза мерцают. ― Нет, я полагаю, этого не было в твоих планах. Итак, позволь мне догадаться ... Я должна прийти домой и дать Дэну отпор, пока ты будешь искать следующую отвергнутую жену для спасения? ― в сжатой щеке Люсьена был виден пульс. ― И я должна буду прийти на работу в понедельник, как ни в чем не бывало?
Она посмотрела в окно на брызги дождя. Он действительно не продумал эту сказку. Во всех историях, которые она любила в детстве, рыцарь не спасал принцессу для того, чтобы потом вернуть ее злому принцу обратно.
Люсьен открыл рот, чтобы ответить, когда она повернулась к нему, но затем, казалось, передумал и просто покачал головой, смиренно пожав плечами. Это было как согласие. Он ничего не мог предложить в качестве оправдания.
― Повзрослей уже, Люсьен. Жизнь не такая.
Люсьен не пытался удержать руки Софи, когда она освободила их и открыла дверь. Он тоже вышел из машины. Холодная морось увлажнила его лицо, когда он достал ее сумку из багажника.
Он видел, что глаза Софи были обращены к парадной двери ее дома. Она явно отчаянно пыталась от него убежать. Он не мог ее винить. Ее щеки были бесцветными, а глаза наполнились таким острым сожалением, что было больно на нее смотреть.
― Я позвоню? ― он протянул руку без надежды и коснулся рукава ее вишнево-красного пальто.
Она покачала головой, прикрывая глаза ладонью.
― Приходи завтра на работу, ― повторил он, не в силах сдержать боль в своем голосе.
Ему нужно было увидеть ее в ближайшее время, просто чтобы знать, что она справилась с тем, с чем ей сейчас придется столкнуться перед Дэном.
― Я не могу, Люсьен, ― прошептала она. ― Ты же знаешь, я не могу.
Он прикоснулся пальцами к ее щеке, мокрой от дождя и слез.
― Я не хочу вот так тебя оставлять.
― Ты не оставляешь меня, ― ее голос стабилизировался, когда она взяла у него сумку и отступила назад. ― Это я покидаю тебя.
***
Люсьен провел руками по волосам, наблюдая за тем, как она уходит.
Он облажался.
О чем, черт возьми, он думал?
Он никогда не должен был показывать ей эти фотографии. Он бы отдал все, чтобы вернуться и изменить последние несколько часов. Боль в глазах Софи, когда она столкнулась с ярчайшей правдой, почти вырвала его сердце из тела.
Теперь он знал, как должно было выглядеть лицо его матери, когда она застукала отца нависшим над своей секретаршей: он чувствовал себя ублюдком, наблюдая, как Софи упала духом.
Тяжелый вздох ускользнул от него, когда он взглянул на ее решительно закрытую дверь. Она вернулась в свой мир.
Он сильно ударил кулаками по рулевому колесу и снова сел на место водителя. Он собирался отправить ее в бой, готовую разорвать достоинство ее мужа на куски, но его шокирующая критика бешеными словами обернулась неприятными последствиями. Она не была готова к битве. Софи была избита и сломана еще до того, как она вышла на ринг, и это была его вина.
Глава 34
Софи шла по холодным, тихим комнатам своего дома, все еще в пальто и с дорожной сумкой, с видом постояльца гостиницы.
Она вспомнила тот раз, когда они с Дэном смотрели дом, за шесть месяцев до их свадьбы. Они упали с ног на голову в тот момент, когда вошли впервые в дверь. Он был не самым большим и не самым ярким, но они могли превратить его в идеальное гнездо в два счета, если учесть время ― Дэн усмехнулся агенту по недвижимости.
Черная мраморная рабочая поверхность на кухне была прохладной под ее пальцами. Она была им не по карману, но Дэн разорился, чтобы ее купить, потому что Софи так сильно этого хотела.
Она остановилась в гостиной, чтобы изучить их совместную фотографию, сделанную в день свадьбы. Это была не лучшая фотография Софи, но она удостоила ее почетного места, потому что на лице Дэна сияла самая искренняя улыбка. Глядя на это сейчас, она могла видеть только ту же самую улыбку, которую дарили другой женщине, на другом фото.
В спальне она уронила сумку на аккуратно заправленную кровать и неловко уселась рядом с ней. Из всех комнат в доме эта была самой дурной, с ощущением предзнаменования неприятностей.
Дэн когда-нибудь приводил эту женщину сюда?
Они занимались любовью в ее постели?
Софи встала от сомнительной мысли, медленно расстегнула вишнево-красное пальто и открыла сумку. Ей нужно было распаковать вещи, чтобы смыть Норвегию и Люсьена Найта из ее гардероба и ее разума одновременно.
Она достала свое лучшее платье и прижала его к себе. Его нужно было почистить в химчистке, чтобы удалить крем от паннакотты, который резко выделялся на фоне черного шелка. Софи схватила платье, ошеломленная воспоминаниями о прошлой ночи в столовой Люсьена. Неужели это было менее двадцати четырех часов назад? Казалось, что прошла уже целая жизнь.
Когда она снова сунула руку в свою сумку, ее пальцы наткнулись на то, чего она не ожидала там найти. Что-то тяжелое. Она нахмурилась и отодвинула одежду в сторону, затем тихо ахнула. Внизу ее сумки лежал небольшая черная коробка, длиной с обувную коробку. Коробка со слишком знакомым логотипом «Найт Инк», выгравированным серо-коричневым металликом сверху.
Софи резко вздохнула и снова села. Что было внутри? Она вытянула коробку и осторожно уравновесила ее на коленях. Она оказалась тяжелее, чем она ожидала, и она была уверена, что все, что там было, не поможет ей выбросить Люсьена из головы. Она должна спрятать ее в нижней части своего гардероба, не заглядывая внутрь. Или лучше бросить ее прямо в мусорное ведро.
Она открыла коробку.
Ее пальцы дрожали, когда она откинула хрустящую черную папиросную бумагу внутри. Сверху лежала карта, толстая, кремовая, с жирным черным почерком Люсьена.
Твои три желания.
В понедельник, в девять утра.
Будь там.
Люсьен
Софи точно знала, что лежит среди складок папиросной бумаги, но все равно вынимала предметы один за другим.
Клочок черного кружева и шелка.
Тяжелый серебряный желудь, внезапно тусклый и дешевый.
Стеклянное фаллоимитаторное сияние, лишенное радуги и блеска гнетущим лондонским небом и настроением Софи.
Все они выглядели такими обычными, такими приземленными, в ее упорядоченной спальне. Возможно, Люсьен был волшебником, чьи прикосновения привели их в чувство. Когда она вздохнула и откинула салфетки, чтобы вернуть их в коробку, что-то еще, укрытое снизу, привлекло ее внимание.
Она взяла маленькую золотую бархатную коробочку, винтажную, или это какое-то излюбленное состояние ткани. Мягкая и измученная, Софи сразу поняла, что кто-то лелеет ее содержимое достаточно часто, чтобы держать его.
Ее пальцы сжались по краям и крепко держали коробочку. Теплая и тактильная в ее ладони, Софи могла только удивляться тому, что находится внутри, и почему Люсьен хотел, чтобы она это получила.
Она раскрыла пальцы и медленно подняла откидную крышку. Сложенная полоска бумаги трепетала у нее на коленях, и она увидела, что внутри коробки лежал тонкий золотой браслет, звенья которого перемежались маленькими круглыми драгоценными камнями. Каждый бриллиант вспыхнул сиянием, когда она подняла его на свет, чтобы изучить. Она затаила дыхание. Это было потрясающе, как будто кто-то протянул руку и захватил крошечные пятна блестящего норвежского ночного неба.
Но не только красота браслета загипнотизировала ее. Софи узнала браслет. Она уже видела его раньше.
Или, скорее, она видела фотографию той, которая его носила.