Страница 27 из 30
Поразительно низкие цифры для общеганзейских соборов резко контрастируют с частыми региональными съездами, которые часто собирались несколько раз в год. Объяснение весьма просто. Города старались уклониться от отправки делегаций в дальние города из-за сопряженных с этим расходов. Кроме того, поскольку некоторые обсуждаемые вопросы представляли интерес только для определенных городов, предпочтительнее было собираться всем вместе лишь в тех случаях, когда на повестке стояли вопросы, важные для всех. Так удавалось избежать большого количества отсутствующих. Наконец, многие города полагались на то, что все необходимые решения примет Любек, если речь не шла о вопросах первостепенной важности, поскольку в промежутках между Ганзейскими соборами Любек фактически управлял Ганзой. Руководящая роль Любека закрепилась уже в XIII в. В XIV в. она стала еще более выраженной, а в 1418 г. получила официальное признание после того, как Любек, в союзе с вендскими городами, попросили представлять интересы всего сообщества[11]. Отчасти из-за этого решения количество общеганзейских соборов в XV в. сократилось. Правда, нельзя сказать, что руководящую роль Любека всегда принимали без возражений.
Благодаря своей выдающейся роли и географическому положению Любек обычно становился местом проведения общего собора. Из 72 соборов, проведенных в 1356–1480 гг., 54 состоялись в Любеке. После того как прусские города попросили устраивать соборы не так далеко, 10 соборов провели в Штральзунде, 3 – в Гамбурге, 2 – в Бремене и по одному – в Кёльне, Люнебурге и Грайфсвальде.
Кроме того, Любек, кроме исключительных случаев, брал на себя инициативу созыва всеобщего собора. Его городской совет рассылал вызовы другим вендским городам и главным городам третей; они, в свою очередь, передавали приглашения другим городам в своей области. По крайней мере, такова была процедура в теории, записанная в уставе, разосланном в саксонские города в 1426 г. В действительности список городов, в которые Любек непосредственно рассылал приглашения, постоянно менялся.
Дата проведения собора устанавливалась с большим – в несколько месяцев – запасом, чтобы группы городов могли заранее договориться о повестке дня, определиться со своей точкой зрения по тем или иным вопросам и позволить своим делегатам, получавшим строгие наказы, прибыть в тот или иной город в обозначенное время. Дорожные расходы делегатов в основном возлагались на город, который их посылал, и частично на те города, которые делегаты представляли; они рассчитывались по шкале, которая становилась поводом для ожесточенного торга. Чтобы снизить расходы, некоторые города в начале XV в. предлагали отправлять на соборы своих синдиков. Они, несомненно, были сведущи в дипломатических и юридических тонкостях, подлежавших обсуждению. Но на соборе 1418 г. постановили, что представлять свои города на соборе имеют право только члены городского совета.
Ганзейский собор посещали гораздо меньше членов Ганзы, чем можно предположить по количеству участников союза.
В среднем на соборах были представлены от 10 до 20 городов. Правда, от многих из них приезжали по 2 или 3 делегата. Самая большая цифра наблюдалась в 1447 г., когда на соборе присутствовало 39 делегаций, едва ли от половины участников. Это означает, что ни один съезд не был полностью представительным. В дополнение к делегатам от городов, которые имели право голоса и были уполномочены составлять указы и акты (Rezesse), иногда на соборах присутствовали важные гости, в том числе император Священной Римской империи, архиепископ Бременский, местные правители, лично или через поверенных, и представители зарубежных контор, которых приглашали, если обсуждаемые вопросы их касались.
Со стороны Ганзейский собор казался внушительным органом, однако он страдал от внутренних недостатков; некоторые из них можно назвать дурацкими. Главным недостатком было уклонение от участия[12], вызванное желанием избежать расходов от посылки делегатов или от принятия непопулярных решений. Когда отсутствующих оказывалось слишком много, съезд приходилось переносить, к большому раздражению присутствовавших делегатов, которые не по своей воле оказывались в неприятном положении. Делались безуспешные попытки увеличить посещаемость. В 1430 г. было постановлено: отсутствующие без уважительной причины штрафуются на одну золотую марку. Предлагались такие меры, как конфискация товаров и даже исключение из Ганзы. В 1457 г. собор приказал тридцати городам заплатить штраф в том случае, если они быстро не представят уважительных причин для отсутствия своих делегатов. Но подобные меры не достигали результата, главным образом потому, что никто не стремился к их неукоснительному исполнению.
Часто собор начинал работу лишь через много дней после оговоренной даты из-за того, что приходилось ждать опоздавших. И в данном случае система штрафов почти не спасала положения. Не менее досадным был и распространенный обычай покидать собор до его завершения, если дискуссия оборачивалась к невыгоде того или иного города. Делегаты предпочитали незаметно ускользнуть до принятия решения, поскольку в таком случае их городскому совету проще было
не согласиться с решением собора. Поэтому собор постановил: если какая-либо делегация собирается покинуть собор раньше времени, она обязана публично назвать причины для раннего отъезда и заранее подписаться под решениями, которые будут приняты уже без них.
В совещательной комнате за делегатом от каждого города было строго закреплено определенное место в порядке старшинства. Естественно, такой порядок порождал частые споры. Главное место, в центре стола в форме подковы, занимали представители Любека, хотя на него неоднократно претендовали делегаты от Кёльна. Кёльн занимал второе место, справа от Любека. Третье место, слева от Любека, занимал представитель Бремена – архиепископства, – хотя на него претендовал и Гамбург.
Дебаты продолжались долго, и не всегда удавалось найти компромисс. Часто делегаты заявляли, что не уполномочены высказываться по обсуждаемым вопросам; они требовали консультаций с городским советом, и обсуждение затягивалось очень надолго. Иногда делегаты выражали протест от лица своих доверителей, и их несогласие включалось в протокол. После дебатов проводили голосование по резолюции. Голосование шло по принципу простого большинства. Проекты, предложенные Любеком, обычно одобрялись. Затем резолюции записывали на пергаменте в виде указа, к которому прикладывали печать города, в котором проходил Ганзейский собор. Каждый делегат получал экземпляр такого указа; по возвращении домой он заказывал еще копии и пересылал их в города, от лица которых действовал. Эти указы в целом представляли собой общеганзейские юридические и дипломатические документы; предполагалось, что они будут в принципе приниматься и применяться всеми участниками Ганзейского союза. Однако между теорией и практикой существовал большой разрыв.
Поскольку трудно было собрать вместе делегатов, представляющих все части Ганзы, вполне понятно существование съездов третей. Впервые трети упоминаются в уставе брюггской конторы от 1347 г. В пределах конторы купцы группировались в зависимости от страны происхождения в одну из трех третей: Любек – Саксония, Вестфалия – Пруссия и Готланд – Ливония. Каждая треть, судя по названию, состояла по меньшей мере из двух групп городов. Первая, главным городом которой считался Любек, включала вендские, саксонские, померанские и бранденбургские города. Вторая, которую вначале возглавлял Дортмунд, а позже Кёльн, включала вестфальские, рейнские и прусские города. С географической точки зрения такое объединение выглядело странным. Казалось, у этих городов не может быть общих интересов. Несомненно, такое деление учредили в надежде достичь противовеса мощной вендско-саксонской трети. Главным городом оставшейся трети, наименее влиятельной, иногда бывал Висбю, а иногда – Рига. Удивительно, что ливонские города не вошли в одну треть с прусскими, тем более что правитель у них был один. Несомненно, существование этой трети было вызвано нежеланием Висбю, который в середине XIV в. еще сохранял довольно большое влияние, вливаться в другие трети Ганзы. Так делились лишь купцы в брюггской конторе. В других заграничных представительствах немецкие купцы группировались по-другому. В результате съезды третей почти всецело занимались фламандскими делами, и их польза призвана была дополнять плохо посещаемые ганзейские соборы.
11
Документ № 15 (б).
12
Документ № 21.