Страница 1 из 17
ПРОЛОГ
Центральная Италия
Лаго-Тразимено
Лето 661 г. н. э.
В нише на белой стене стоял лук с роговыми вставками, висел колчан с дюжиной стрел. «Нужна ловкость, чтобы пускать стрелы из аварского лука. Не зря, видно, король отправил меня к этому дряхлому Каликсу».
Мимо ароматных кустов мирта и лавра, что стояли в горшках по краям неглубокого бассейна, Ингваз следом за слугой вышел в открытый зал-перистиль, окружённый с трёх сторон крытой колоннадой. Вилла занимала утёс, нависавший над озером. Со стороны рдяно-огненного заката не было стены, и перистиль словно висел над водой.
После приветствия Ингваз уселся на одну из двух деревянных скамеек, повёрнутых полубоком друг к другу, напротив хозяина – морщинистого старика, чьё лицо, как и седые волосы, обелял лунный свет.
– Епископ с таким почтением упоминал вас, Каликс, – опёрся Ингваз спиной на цветастые подушки.
– Ежегодные пожертвования в две сотни золотых монет очень хорошо способствуют почтению, – ухмыльнулся Каликс, – но, скорее, епископ уважал моего отца, которого два года назад преклонные лета пригнули к могиле. Упокой его душу, – перекрестился он, а затем улыбка чуть тронула уголки его бескровных губ: – Правда наш храм похож на барабан?
Ингваз кивнул. Днём, прежде чем явиться сюда, он встречался там с епископом Перузии1. Свет из двенадцати окон-проёмов в куполе рассеивал прохладный сумрак храма, покоившийся в кирпичном круге красно-рыжих стен без окон.
…Слуга принёс поднос с кувшином и чашами, светильник. Прохладный ветерок шелестел листвой. С озера прилетали всплески.
Из кувшина в серебряные чаши полилось вино, и журчание прибавилось к стрёкоту сверчков, кваканью лягушек и жужжанию москитов.
– Король отправил меня найти очевидца той последней битвы с франками, что случилась семь десятков зим назад, – прервал Ингваз молчание. – Его волнует, как их остановили и почему они до сей поры не решались перейти горы.
– Всё-таки война?
Ингваз отхлебнул вина из чаши, смахнул капли с бороды:
– Пришли вести, что они скоро вступят в наше королевство.
– Трудно будет юному королю. Франки опасны… Всегда были опасны, – произнёс Каликс. – Принеси те три книги, что в шкафу справа от портика, – обратился он к слуге, – и два светильника.
Каликс помолчал, а затем продолжил:
– Последние двадцать лет я записывал, что сказывал отец. И хочу заметить, что всё началось раньше, чем случилась та битва… Началось, когда мой отец встретил Теоделинду…
– Ту самую! Которую простой люд всё не забывает? – прервал Ингваз размеренную речь Каликса. – Хотя прошло уже…
– Больше тридцати лет, как умерла, – закончил Каликс. – Вот и мне её не забыть. – И лицо его исказила злая гримаса.
Чтобы поразмыслить, как смягчить старика, Ингваз отпил вина с едва заметным вяжущим вкусом, а затем полюбопытствовал:
– Вас родила римлянка?
– Решили так, потому что вместо «зима и ночь» говорю «год и день»? – смахнул Каликс злость со своего лица лёгкой улыбкой и провёл костлявой ладонью по длинной бороде. Она падала на грудь, спрятанную, как и всё тело, в белую расшитую тунику до колен. – Это всё книги. Насчёт матери вы правы, но я знал её со слов отца. Она дала мне римское имя и оставила золото. Нам хватило открыть торговлю. И преуспели. Знакомы с латынью? – спросил он, когда слуга положил на низкий бронзовый стол три книги, обшитые грубой бычьей кожей.
– Мне будет непросто. Обещаю, король сбережёт записи.
– Пока солнце тратит на меня свет, они не покинут виллу, – ответил Каликс. – Читайте здесь. Я помогу, привык к бессонным ночам. Они словно продлевают жизнь. – Подвинул ближе к Ингвазу два масляных светильника и обратился к слуге: – Ещё фруктов, и до утра больше ничего не нужно.
Ингваз раскрыл верхнюю книгу в стопке и прочитал заглавие: «КРАХ СОЮЗА».
КРАХ СОЮЗА
I
Северная Италия
Туринское герцогство
Лето 588 г. н. э.
– Да, девчонка едва не померла со страху, когда живописала братцев Лесной Девы.
Лег бросил на раскалённые камни розовый кусок телятины: тот зашипел. С десяток ему подобных, но уже побуревших мясных обрезков разлеглись вокруг костра на крупных булыжниках.
Даже с дюжины шагов Агилульф учуял волнение в голосе Лега – круглолицего парня с хилой темно-русой бородкой, – и оторвал спину от ствола бука, где полулежал с закинутыми за голову руками
«Ну и что, если ему только минуло шестнадцать зим, и это его первый поход? Никто не ожидал погони за шайкой разбойников. Лучше так, чем горло вином полоскать и болтать с землевладельцем о дани. Хотя нет, вино также кровь будоражит. Ладно, попробую выбить из него трусливую дурь, иначе изгоев в его фаре прибавится».
Первым Лега пожурил Сундрарит – светло-рыжий гривастый здоровяк.
– Чего ты ждал от бабы? Это ты у нас, смельчак пустобородый, сразу копьём тыкать начнёшь, а её саму затыкают… и не только копьём, – оскалился он. – И ешь меня тролли, если эти близнецы могут что-то ещё, кроме как обирать торговцев и пьяных путников.
Толстая сухая ветвь громко хрустнула в его бугристых от мышц руках, и огонь стал жадно облизывать упавшие в костёр обломки.
– В моём фаре нет пугливых, – зло ответил Лег, взглянув на Сундрарита напротив него, чья серо-коричневая туника на мощном торсе придавала ему вид каменного валуна. Нож Лега со звоном насадил шипящий кусок телятины. – Просто она так ясно описала их изуродованные головы, что хочется избавить их шеи от обузы.
Полупрозрачные облака изредка прятали жёлтый круг на ярко-синем небе. По лицу Агилульфа пробежал прохладный ветерок с предгорий Альп, а слюна наполнила рот, отзываясь на запах жареного мяса.
– Ну что, готово, Лег? Живот пуст как барабан, – пересел Агилульф к огню. – Мне едва минуло пятнадцать зим, когда Альбоин привёл нас под стены Тицинума. Любят римляне всякие названия с «ум» на конце, – улыбнулся он, – но, когда прошло три зимы, и город наконец-то сдался, король решил, что наша столица будет зваться Папия ‒ Достоинство. Так оценил он стойкость осаждённых… Так вот, в один из приступов, твой дед Ратхис, со стрелой в бедре в одиночку удержал осадную лестницу, пока остальные лезли на стену.
– Готово, – пробурчал Лег с набитым ртом.
– …и прочие воины твоего фара не щадили себя, – продолжал Агилульф, – кроме одного, который сник как мешок в углу, будто у него позвоночник вынули, прятался за спинами, пока его родичам копья рёбра ломали.
– Ну-ка, хватит румянить бока. Тащите сюда свои пустые брюхи, – крикнул Сундрарит в сторону лужайки на опушке, куда уже заползли длинные тени от высоких деревьев.
Трое лангобардов подняли с сочной травы свои голые по пояс тела, подтянули буро-коричневые льняные штаны. Стреноженные кони зафыркали, их хвосты и гривы отбивали атаки мух, а глаза косились на проходящих воинов.
Пристальный взгляд серых глаз Агилульфа заставили Лега отвернуться:
«Дери меня вепрь, я и забыл про Пеммо-Заячью душонку», – расстроился он, и заявил с досадой:
– Аго, тот арга2 бродит где-то с отметиной изгоя. Для моего фара он умер.
– Заслуженная кара, – подцепил Аго ножом мясо, ароматное от можжевеловых веточек, и откусил. – Уумм, надеюсь, ты орудуешь копьем, не хуже чем готовишь. Но я к тому парень, не выращивай в себе страх перед врагом. Когда начнётся схватка, кто-то умрёт, а вместе с ним и страх.
– Аго, надо бы дождаться Ирма, – шваркал черноволосый Ольф точилом по топору, сидя на мшистом бревне. – Пора бы ему воротиться, а то ведь ушёл ещё, когда тени были короткие.
После этих слов Лег осознал, что назвал Агилульфа коротким именем. – «Хвала Господу, никто не заметил», – правые пальцы сложили крестное знамение.
1
Современная Перуджа
2
Трус