Пака. Книга сапфировая

— Чем обязан? — голос Стивы.

— Предписание на досмотр любых судов, находящихся на территории Дарбау.

— Прошу, — он пригласил их.

Топот ног ближе! Потом повышенные голоса и вскрик женщины. Затем голос Стивы, угрожающий.

— Это моя женщина! Я купил ее на законных основаниях на территории Шахри, и имею документ, который подтверждает мое право собственника! Нита, иди сюда!

Потом шуршание, молчание, голос Стивы.

— Вы можете обыскать всю яхту. Я ничего против не имею. Но, не смейте трогать мою женщину!

— Господин, — на имперском, но с акцентом. — Женщина должна показать лицо. Мы ищем опасную преступницу и у нас есть основания полагать, что она еще на территории Шахри.

— С чего ей показывать свое лицо незнакомцу? Согласно закона Дарбау, женщина обязана скрывать лицо! Зачем я ее покупал? Чтобы она всем подряд улыбалась?

— Мы вынуждены настаивать! В случае отказа с Вашей стороны, мы имеем право применить силу!

Он болен!? Почему лезет на рожон?!!! Там же не я, а Нита!

— Я тоже могу применить силу! — Стива глупел поминутно!

— Господин, Ваша женщина или откроет лицо, или мы сделаем это сами!

— Ноги моей не будет больше в ваших эмиратах! Сейчас же направлюсь домой! На фига я ее покупал! Экзотики хотел!

— Господин может отправиться куда угодно, но после того, как женщина откроет лицо!

А, ясно, ему нужен был повод на глазах у всех, отчалить прямо сейчас!

— Да фиг с вами! Тьфу! Нита, открой лицо. Не отвяжутся!

Потом галдеж, бубнежь.

— Господин, мы осмотрим яхту.

— Делайте, что хотите, только быстрее! И оставьте меня в покое!

В каюту спустились люди. Начали что-то открывать, переворачивать. И это прямо в двух шагах от моего, такого ненадежного убежища! Стива!!!! Я даже закрыла рот рукой, чтобы не взвизгнуть!

Спокойно, Пака, спокойно! От тебя зависят две жизни и одна шикарная задница! Или одна жизнь и две шикарные задницы!

В панель что-то ударилось, я вздрогнула и крепче зажала рот рукой. Потом что-то разбилось, плюхнулось. А я от духоты (солнце поднялось над Шахри) и нервов собралась потерять сознание. Одна мысль меня удержала. Если я отключусь, если меня обнаружат, Стиве придется вдвойне тяжело!

Все стихло. Топот ног по лестнице вверх. Пронесло??!!! Я хлебнула водички из бутылки, закрутила крышечку… И все же, лишилась сознания.

Глава 6 Стива. Гадская кошка

Ну, надо же. Принцесса соизволила меня отчитать и милостиво подчеркнуть, что МОЯ жизнь тоже имеет ценность. Чего она прицепилась ко мне?

Улыбка тебе моя не нравится? Плевал я! Улыбаться в ответ не хочешь? Мне глубоко нас… Тоже плевать! А я, идиот, еще и залип на ней, когда утром открыл панель и увидел ее спящей.

Такая спокойная, красивая… Смелая, не отнять. Она положила ладошку под щеку и выглядела как маленькая девочка. Волосы от морской воды смялись, закрутились и укрывали ее плечи волнистым одеялком.

Потом она открыла глаза свои окаянные, уставилась на меня… и улыбнулась. Внутри у меня что-то перевернулось, и я поскорее нацепил свою обычную мину. И началось…

Она «включала» то принцессу, то кошку, то нормального человека. Интересно, у нее раздвоение личности? Растроение?

Изыди, тиби! Не мешай мне работать! Слишком много поставлено на кон, чтобы мысли о тебе могли смешать все планы! Мы проведем вместе часть месяца и все! Больше, надеюсь, никогда тебя не увижу!

От этих полубезумных мыслей меня отвлек шум на пирсе. О, пришли таки! Ну, я и пошел «шуршать» с СБ, прямо по заказу синеглазой! Снова она лезет ко мне в голову. Изыди, сказал же!

Я устроил небольшое шоу, продемонстрировал властям Ниту, позволил облазить яхту и перевернуть все вверх дном. Я был в полной боевой готовности, когда они шмонали каюту кошки. Еще никогда и ни на одном задании я так не волновался! Точнее, я никогда не волновался на задании! Гадская тиби!

Алена, ты лежи там смирно и не пищи, ладно? Я мысленно посылал ей сигналы.

Обошлось. Я принялся готовить яхту к отходу. Ниту, прямо на глазах толпившихся на пирсе полицейских, отправил за покупками.

— Нита, не расстраивайся! Подумаешь, лицо увидели. Вот, иди и купи себе одежду, обувь, украшения! Все, что пожелаешь! И побольше! И можешь покупать не только черные мешки для эмиратов! Мы сюда больше не вернемся!!!! — сунул ей пачку банкнот, в надежде, что Нита купит всего много и кошке будет, что надеть.

Не таскаться же ей в моей футболке все время!

Нита пискнула от радости и убежала.

Я тоже побежал…к кошке, будь она трижды неладна!

Отодвинул панель…

— Алена, Алена! Очнись! Ты чего удумала? — я тащил ее из закутка, наплевав на все.

Она потеряла сознание! Я идиот! Духота же. На улице в тени плюс сорок пять! Так, врубить кондей и валить отсюда скорее!

Я осторожно хлопал ее по щекам и пытался влить воды. Давай, давай, приходи в себя!

— Стива? — она открыла глазищи свои, слава Богу!

— Кошка, ты мне это прекрати. Я понимаю, духота. Сейчас исправлю все. Мы уже можем отплыть. Ниту высадим на следующей заправке, к ночи. Я разберусь. Потерпи. Просто надо потерпеть, — я уговаривал ее, хоть и нужды в том не было.

Может я и себя так уговаривал?

— Отпусти, больно же, — она скривилась и я осознал, что вцепился в нее со всей дури.

— Ой, простите, мэм. Вы тут в обморок завалились. Пришлось приводить в чувства-с.

Она хоть и была в нетрезвом уме, но прокомментировать не преминула.

— Дубина!

— О, пришла в себя? Молодец! Тебе нужно поесть. Не спорь. Правда, Нита во все кидает специи лопатами. Я когда ел ее стряпню, чуть кони не двинул. Сварганю тебе пару бутербродов, ладно?

Она кивнула и попыталась поползти к закутку.

— Не закрывай панель пока. Какой-никакой воздух. Я покараулю, пока есть будешь.

Сайгаком помчался на кухню, настругал хлеба и местной колбасы, взял бутылку холодного сока и побежал обратно.

— Вот. Садись и ешь. Можешь ноги размять. Или тебя поносить? Обморок дело такое, — я лыбился шире некуда.

Пусть позлится! То ее папуле моя морда не нравится, то ей моя улыбка. Подумаешь, какие цацы.

Она спорить не стала и неуверенными шагами стала бродить туда сюда по каюте, давясь бутербродом и запивая соком. Руки тряслись и она закапала всю футболку. Сок лился по ее щеке и подбородку.

Я цапнул какую-то тряпку (похоже на наволочку) и, подойдя, вытер ее лицо. Вот ведь… Плохо ей, а не хнычет. Кошка, ну выдай уже залп, после которого я смогу тебя презирать, а?

Она покорно подставляла лицо под мои руки и стояла смирно, как первоклассница, пока я ее вытирал.

— Стива, я больше не могу, — она протягивала мне обкусанный бутерброд.

— Не, Пака. Надо! Сама не съешь, я запихаю.

— Я не могу, правда. Я ночью поем, когда Нита уйдет. Я сок выпью и спать буду. Только включи кондиционер и не волнуйся обо мне больше, — и глаза такие….

Вот, знала бы ты, как я сам стараюсь не волноваться о тебе!

Ребята, люди, все же хорошо у меня было! В клан я почти влез! Я здоров! Работа интересная! Деньги есть! Бабы вьются вокруг меня! А тут гадская кошка одним своим взглядом режет меня как ножом. Вытаскивает из меня то, от чего я сознательно отказался давно.

Сочувствие. Оно никому не нужно! Искренность. Она всегда имеет плохие последствия! Доверие. Все, кому я доверял либо погибли на поле боя, либо предали меня.

И это спустя несколько часов после первой встречи? Что я делать буду с этой тиби, когда мы в море окажемся?

Знаете, я буду улыбаться и молчать. Если она вздумает переворачивать мою душу, я просто выкину ее за борт и скажу — так и было. Верно, все верно! Мой тезка, Разин, тоже выкинул бабу. В набежавшую волну!

— Лезь в укрытие и спи, — я не смог улыбнуться. — Нита пришла. Мы отчаливаем.

Она залезла в закуток и я захлопнул за ней панель.

Врубил мотор и кондей. Мы отчалили. Я не забыл кинуть гневный взгляд на толпу полицейских, они ответили горящими черными взорами.