Найденыш

Коломенцев ждал его у тяжелой металлической двери, ведущей в подвал, где в своей епархии командовал Сазантьев, и в нетерпении постукивал пальцами по беленой стене. Казалось, он изучал глазок видеокамеры, но, услышав шаги Астапова, резко повернулся.

— Здорово, Жора! Ты меня заинтриговал! Давай же быстрее займемся этим вопросом!

— А чего не звонишь? Думаешь, наш старичок настолько прозорлив, что догадается посмотреть на экран? — усмехнулся Георгий и нажал на кнопку вызова. К его удивлению, дверной замок щелкнул сразу же, впуская гостей вовнутрь.

— Появились сомнения? — усмехнулся эксперт, снимая с себя белый халат, и помещая его на вешалку. — А я собрался домой, господа. Рабочий день, знаете, заканчивается….

— Несколько минут, Аркадий Викторович! — Взмолился Астапов, кивая на барона. — Нужно проверить еще кое-что.

— Моя помощь не нужна? — пожилой мужчина надел пиджак, взял в руки массивную резную трость, но остался стоять на месте.

— Вы можете просто посидеть, — барон оглядел помещение, в котором нашлось место для десятка столов, на которых под простынями лежали тела. Конечно, не все столы заняты, это было бы слишком. Но минимум три трупа в хозяйстве Сазантьева сейчас ожидали осмотра. Остальные тела с кордона были сокрыты в холодильных шкафах. — Ну, и кто наш пациент?

Астапов откинул простыню, демонстрируя объект изучения. Коломенцев склонился над телом и провел взглядом от головы до низа живота. Дальше все было прикрыто. Да и не нужно было волхву смотреть на остальное. Зашитый разрез на грудине и животе обо всем говорил. Он просто приложил руки к вискам убитой, замер на несколько секунд, потом хмыкнул.

— Красивая женщина, жить бы да жить, — сказал он спокойно, укрывая тело. — А где ее ребенок?

Астапов показал большой палец Сазантьеву. Старичок снисходительно улыбнулся.

— Ребенка не обнаружили, ни живого, ни мертвого. Вот это и есть самое непонятное, — пояснил Астапов. — Что еще можешь сказать по этому поводу?

— Родила три месяца назад, может, чуть позже, — барон отошел от стола и сложил руки на груди. — Роды были сложными, с большой кровопотерей, не успела восстановиться. Пулевые ранения тоже дали обильный кровоток. Все это и привело к смерти. Если бы у нее хватило сил — сумела бы спастись. — Тоже версия, господин барон. А что еще увидел?

— Может, не стоит ворошить? — с надеждой спросил волхв.

— Да ну тебя, брось! Говори, давай!

— Она — потомственная аристократка, Жора. Древний род. В ней ощущается Сила, только не пойму какого свойства. Слишком много наслоений. Есть заклятие от слежки, заклятие на отвод взгляда, еще кое-что. В общем, кто-то не хотел, чтобы истинное происхождение женщины стало известно обществу. Такая тихая и незаметная жизнь. Только вот с чем это связано — трудно понять. В чем или ком дело? В ребенке? Тогда где он?

— Боюсь, что ребенка мы не найдем, если он сам не проявит себя, если жив, конечно, — задумчиво произнес Астапов. — Есть у меня подозрения, где он находится, но без доказательств. Разве что по анализу крови.

— Если подключить высших иерархов и дать разрешение на снятие ауры и на молекулярный анализ крови…, - задумчиво произнес барон.

— Молодые люди, — подал голос Сазантьев, терпеливо ждущий окончания разговора за столом. — Позвольте дать вам совет: оставьте все, как есть. Женщину похоронят, как неизвестную, и все забудется. А если вы начнете ворошить ее прошлое, за вами придут такие призраки — помощи не дождетесь. Аристократы не любят, когда влезают в их тайны, пусть даже и невинные. Здесь же я ощущаю большую тайну, и мне не совсем хорошо.

— Тогда мы закончили, — Астапов сделал барону незаметный для эксперта знак, показывая, что хочет поговорить наедине в своем кабинете. Волхв едва кивнул согласно.

Они покинули морг под тихое ворчание Сазантьева, набирающего код на электронном замке. Ворчание относилось никак не к молодым специалистам, а к начальству, заставляющему менять код доступа каждые три дня. Для пожилого эксперта такое положение дел казалось издевательством. По его мнению, морг можно было вообще не закрывать, ибо мало кто согласится добровольно посетить сие заведение, даже с крамольными мыслями. У Астапова было другое мнение, а после таинственного происшествия и новых обстоятельств паранойя усилилась.

— Так что ты хотел сказать? — Алексей вошел в кабинет Астапова вслед за хозяином, плотно прикрыл дверь и совсем по-свойски достал из шкафа бутылку коньяка с рюмками. Разлил напиток и первым показал, что нужно с ним делать.

— Снял ауру? — отдышался Астапов.

— На раз-два, — усмехнулся барон. — Думаешь, дело перспективное?

— И опасное, — добавил следователь, обессилено падая в кресло, которое одиноко стояло в дальнем углу кабинета возле окна. — Аристократка в глухой амурской тайге, предположительно чудом избегает гибели при нападении хунхузов, но умирает от огнестрельных ран. Ребенок при ней. В этот момент опять случается чудо: представители Тайного Двора проезжают мимо, останавливаются именно в нужном месте и находят ребенка. Забирают его и тщательно скрывают сам факт произошедшего. Зачем — и так ясно….

— Боец-невидимка, вроде японских ниндзю-цу, — хмыкнул Коломенцев. — Понятно, что сироту легче воспитать в нужном направлении. Поддерживаю версию, что ребенок жив. Да это и чувствовалось по ауре женщины. Она была уверена в том, что спасла ребенка. Спокойные и расслабленные тона гаснущего ментального тела я отчетливо увидел.

— Пол можешь определить? — с надеждой спросил Георгий.

— Я не бог, Жора! — засмеялся волхв, снова наполняя рюмки. — Увы, но здесь нужно копать с другого края.

— С какого края? Следы запутали окончательно!

— Жора, ты же аналитик, мать твою! — воскликнул барон. — Сам прикинь, как поступит Страж, когда на руках чужой ребенок? Что, в первую очередь, нужно новорожденному?

— Молоко?

— Ура, поздравляю! Конечно, титька! Значит, для ребенка сразу находят кормящую мать, которую можно отыскать в любом населенном пункте. Потом нужно легализовать этого найденыша, чтобы он официально проходил по метрикам рождения.

— Начинаю врубаться, — улыбнулся Астапов. — Полагаешь, что будет попытка подкупа персонала городского родильного дома?

— Обязательно так и будет, — барон бесцеремонно сел на пустой стол следователя и оперся на него руками. — Значит, маленький следочек уже можно обнаружить. Пусть не сразу — но проверить надо. Предлагаю затаиться, чтобы не спугнуть наших любителей тайных игр. Пусть думают, что пронесло.

— А что нам с этого ребенка? — задал мучавший его вопрос Астапов. — Как он поможет в расследовании?

— В расследовании он уже не поможет, но мы сможем выйти на родственников, и размотать ниточку с другого конца, как я и говорил. Если здесь родовая тайна — язык следует держать крепко за зубами. Медленно, без спешки, Жора! А пока советую пробить по базе данных всех потерявшихся молодых девушек за пять лет. Да, пальцем в небо! Учти, что аристократы вообще стараются вести поиски своих родственников по другим каналам, привлекая для этого Стражей. Здесь мы ничего не обнаружим. А вот купеческое сословие охотно контактирует с Имперским Сыском.

— Но ведь погибшая — родовитая дама. При чем здесь купечество?

— Вот и проверь по фотографиям. Загрузи в служебную базу посмертный снимок женщины и, дай Бог, что-нибудь и отроешь. А иначе — сплошь пустота и профанация. Дело можно закрывать.

— Спасибо, добрый волшебник, — съязвил Астапов. — Ты мне очень помог.

— Ты меня не благодари, — барон постучал по почти пустой бутылке коньяка. — Тебе еще к Бернгарду ехать с докладом. Посиди, накидай план дальнейших действий. Обязательно сделай упор на работу с родильным домом. Ищи тех, кто родил двойню или тройню. Наши оппоненты обязательно устроят трюк с пристраиванием найденыша к какому-нибудь новорожденному. Особое внимание — к роженицам из Раздольной.

— Сообразил — не дурак, — усмехнулся следователь.

Волхв соскочил со стола и направился к двери. Вдруг остановился, словно что-то забыл, потом сказал: