Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 3 из 62



Несостоятельность методологии такого рода тестов очевидна. Ведь единственным критерием, на основании которого вводятся те или иные тестовые задачи, является их валидность, т. е. степень соответствия результатов их решения тем или иным косвенным же выражениям тестируемых психологических особенностей. Это и вызвало к жизни специальную психологическую дисциплину так называемую тестологию. Нетрудно увидеть, что за подобной трансформацией методической техники в самостоятельную дисциплину кроется не что иное, как подмена теоретического исследования грубой прагматикой.

Хочу ли я этим сказать, что от психологических тестов нужно отказаться? Нет, конечно. Я воспользовался примером давно дискредитировавших себя тестов одаренности, чтобы еще раз подчеркнуть необходимость серьезного теоретического анализа даже и при решении таких вопросов, которые на первый взгляд кажутся узкометодическими.

Я остановился на тех трудностях, которые испытывает научная психология, и ничего не говорил о ее бесспорных и очень серьезных достижениях. Но именно осознание этих трудностей и составило, так сказать, критическое содержание данной книги. Оно, однако, не является единственным фундаментом, на который опираются развиваемые в ней позиции. К ним во многом привел положительный опыт конкретно-психологических исследований - как моих собственных, так и проведенных другими учеными. Результаты этих исследований я постоянно имел в виду, хотя прямо они упоминаются лишь изредка, в качестве беглых иллюстраций; в большинстве же случаев они вовсе оставались за пределами изложения. Последнее объясняется необходимостью отказаться от длинных отступлений, чтобы сделать общую авторскую концепцию более наглядной и обозримой.

По этой же причине книга не претендует и на то, чтобы дать обзор научной литературы по затрагиваемым вопросам. Многие важные и известные читателю работы в ней не цитируются, хотя и подразумеваются. Так как это может создать неправильное впечатление, я должен подчеркнуть, что если эти психологические работы и остались неназванными, то этот отнюдь не потому, что они, на мой взгляд, не заслуживают внимания. Не иначе обстоит дело и с философско-историческими источниками: читатель без труда обнаружит теоретические рассуждения, за которыми скрывается анализ некоторых прямо не называемых категорий домарксистской классической философии. Все это потери, восстановить которые можно только в новой, совершенно по-другому написанной большой книге. К сожалению, такой возможности у меня сейчас просто нет.

Почти всякую теоретическую работу можно прочитать по-разному, подчас совершенно иначе, чем она представляется автору. Поэтому я хочу воспользоваться возможностью сказать в предисловии о том, что на страницах этой книги является, на мой взгляд, главным.

Я думаю, что главное в этой книге состоит в попытке психологически осмыслить категории, наиболее важные для построения целостной системы психологии как конкретной науки о порождении, функционировании и строении психического отражения реальности, которое опосредствует жизнь индивидов. Это - категория предметной деятельности, категория сознания человека и категория личности.



Первая из них является не только исходной, но и важнейшей. В советской психологии это положение высказывается постоянно, но раскрывается оно существенно по-разному. Центральный пункт, образующий как бы водораздел между различным пониманием места категории деятельности, состоит в том, рассматривается ли предметная деятельность лишь как условие психического отражения и его выражение, или же она рассматривается как процесс, несущий в себе те внутренние движущие противоречия, раздвоения и трансформации, которые порождают психику, являющуюся необходимым моментом собственного движения деятельности, ее развития. Если первая из этих позиций выводит исследование деятельности в ее основной форме - в форме практики - за пределы психологии, то вторая позиция, напротив, предполагает, что деятельность независимо от ее формы входит в предмет психологической науки, хотя, разумеется, совершенно иначе, чем она входит в предмет других наук.

Иными словами, психологический анализ деятельности состоит, с точки зрения этой второй позиции, не в выделении из нее ее внутренних психических элементов для дальнейшего обособленного их изучения, а в том, чтобы ввести в психологию такие единицы анализа, которые несут в себе психическое отражение в его неотторжимости от порождающих его и им опосредствуемых моментов человеческой деятельности. Эта защищаемая мною позиция требует, однако, перестройки всего концептуального аппарата психологии, которая в данной книге лишь намечена и в огромной степени представляется делом будущего.

Еще более трудной в психологии является категория сознания. Общее учение о сознании как высшей, специфически человеческой форме психики, возникающей в процессе общественного труда и предполагающей функционирование языка, составляет важнейшую предпосылку психологии человека. Задача же психологического исследования заключается в том, чтобы, не ограничиваясь изучением явлений и процессов на поверхности сознания, проникнуть в его внутреннее строение. Но для этого сознание нужно рассматривать не как созерцаемое субъектом поле, на котором проецируются его образы и понятия, а как особое внутреннее движение, порождаемое движением человеческой деятельности.

Трудность состоит здесь уже в том, чтобы выделить категорию сознания как психологическую, а это значит понять те реальные переходы, которые связывают между собой психику конкретных индивидов и общественное сознание, его формы. Этого, однако, нельзя сделать без предварительного анализа тех "образующих" индивидуального сознания, движение которых характеризует его внутреннюю структуру. Изложение опыта такого анализа, в основании которого лежит анализ движения деятельности, и посвящена специальная глава книги. Не мне, разумеется, судить о том, является ли этот опыт удачным. Я хочу только обратить внимание читателя на то, что психологическая "тайна сознания" остается закрытой для любого метода, за исключением метода, открытого Марксом, позволяющего демистифицировать природу сверхчувственных свойств общественных объектов, к которым принадлежит также и человек как субъект сознания.