Страница 10 из 15
При виде Ивана Эдуард Хмелев продолжил свой рапорт:
– Господин унтер-фельдфебель, мы только из провала достали Костю Шарапова. У него сломаны обе ноги, повреждены колени. Пока мы стараемся со дна провала достать остальных наших товарищей. Сейчас мы из расщелины вытаскиваем Юру Шепелева. Как мне кажется, у него при падении повреждена грудная клетка, переломаны несколько ребер. Ему тяжело дышать, из-за наших попыток его поднять со дна провала он потерял сознание! Господин унтер-фельдфебель помогите нам его достать, а то даже втроем мы с этим делом не можем справиться!
– А что произошло с Борисом Хромовым?
– С ним дело совсем плохо, господин унтер-фельдфебель! Он шел во главе колоны, его автолыжи и пробили эту дыру-провал в снегу. В падении он перевернулись, автолыжи свалились прямо на него. К тому он головой ударился о какие-то валуны на дне этого провала. Борис все еще находится на дне провала под своими автолыжами. Все это время он хранил молчание, и даже не стонал. На наши вопросы и окрики не отвечает. Датчики его жизнедеятельности горят красными огоньками. Как только мы достанем Шепелева из этого провала, то сразу же займемся Борисом Хромовым.
2
Группа «Браво», как и планировал унтер-фельдфебель Иван Краснов, прибыла в предполагаемую точку крушения космического катера, немногим ранее запланированного времени, но за час до наступления рассвета. Находясь на вершине снежного кургана, Иван в полевой бинокль осмотрел окрестности. Но, куда бы он ни направлял свой бинокль, то повсюду он видел один только наст белого снега, горы и леса, засыпанные снежными сугробами. Еще до прибытия на место Иван сформировал четыре разведывательно-поисковые группы по два автолыжника в каждой. Сбросил на тактшлемы каждому поисковику карту с выделенным сектором, который он вместе с напарником должен будет обследовать, а затем все группы отправил в поиск.
Сейчас же Иван Краснов, стоя на снежном кургане, с нетерпением ожидал первых результатов произведенных поисков. Через полчаса на радиосвязь должен был выйти дежурный офицер лагеря, поэтому Иван надеялся на то, что к этому времени он получит хотя бы первые результаты этих поисков.
Помимо этих мыслей, на душе Ивана скребли дикие кошки!
Какой-то час назад Иван Краснов принял решение, которое даже ему самому не очень-то понравилось. Подобного решения он совершенно не хотел принимать, но его вынудили это сделать судьба и сложившаяся ситуация. На месте разыгравшейся трагедии с провалом только что погиб его товарищ, Борис Хромов. Он был вынужден оставить группу унтер-фельдфебеля Эдуарда Хмелева. В состав группы вошли воспитанники группы «Браво», унтер-фельдфебели Андрей Мартынов и Виктор Журов. Они должны были достать из провала своих раненых и травмированных товарищей, курсантов Константина Шарапова и Юрия Шепелева, а затем их эвакуировать в медсанчасть. Там доктора лагеря в спокойной обстановке займутся обработкой их ран и травм.
По последнему рапорту Эдуарда Хмелева, его группе так и не удалось, из-за отсутствия в их распоряжении специальных приспособлений для подъема тел, поднять из провала на поверхность труп погибшего унтер-фельдфебеля Бориса Хромова. Слишком уж глубоко в провале, да еще под автолыжами оказался их погибший товарищ! С тем, чтобы не потерять раненых воспитанников, группа Хмелева была вынуждена прекратить свои попытки достать из провала тело Бориса Хромова. Оставив на месте его гибели маячок, они своих раненых и травмированных друзей решили транспортировать в безопасное место.
В своем последнем донесении Эдуард Хмелев сообщил, что им удалось найти такое тихое место. Сейчас они приступают к первичной обработке ран и травм своих товарищей. Но эти ранения и травмы оказались настолько тяжелыми и серьезными, что их раненым друзьям в полной мере смогут помочь только военные врачи. Одним словом, этих воспитанников было нельзя надолго оставлять без должного врачебного вмешательства, их было нужно, как можно быстрей, эвакуировать в госпиталь фильтрационного лагеря.
До радиосвязи с дежурным офицером лагеря оставалось всего лишь десять минут времени, когда Иван в своих наушниках услышал тихий голос воспитанника Андрея Мартынова. Негромким шепотом тот сообщил:
– Командир, мы только что нашли разбитый имперский катер! Он не так уж сильно был разбит при своем падении! Можно было бы даже сказать, что это была неудачная посадка, катер попросту завалился на свой правый пилон, сильно его помяв. Пассажирский салон не поврежден, только двигательный отсек сильно парит. Видимо, повреждена и вышла из строя система охлаждения реактора. Словом, командир, этот катер находится на снежном пологом склоне, который начинается сразу же за невысокой горой, более похожей на высокий курган. Пять минут движения на автолыжах, и вы окажитесь на месте крушения катера.
Внимательно слушая Мартынова, Иван сел за рулевое управление своих автолыж, включил зажигание и запустил двигатель, который тотчас удовлетворенно заурчал. Вслед за Красновым эти же действия синхронно повторяли и остальные воспитанники группы «Браво», не занятые в поисковых мероприятиях. Унтер-фельдфебель Геннадий Петров, который догадался, что к Ивану Краснову поступает информацию о местонахождении разбитого имперского катера, вышел на групповой канал связи со следующим сообщением:
– Внимание поисковым группам! Имперский катер найден! Командир приказывает, прекратить поиск и возвращаться на место сбора!
Двенадцать автолыжников, выстроившись двумя шеренгами, медленно спускались по пологому снежному склону, держа направление к двум световым лучам, которые виднелись внизу примерно в полутора километрах от них. Вскоре автолыжники соединись с парой своих разведчиков и, объединив свет фар своих автолыж, его направили на перекосившуюся черную громадину имперского планетарного катера, которая высились всего лишь в каких-то ста метрах от них. Малый планетарный катер имперского вспомогательного крейсера «Ноэра» в основном обслуживал высший офицерский состав самого крейсера и павлианского имперского флота. По своим внешним обводам он собой скорее напоминал формы всем известного земного утюга для глажки одежды, широко принятого в обращении едва ли не всеми гуманоидами Млечного пути.
Так вот некое подобие утюга в сорок земных тонн сейчас высилось перед воспитанниками группы «Браво». Издалека было заметно, что этот катер сильно перекосился в одну сторону. Планетарные катера аналогичного типа обычно приземлялись на три пилона. Эти пилоны на деле были двигательными отсеками самого катера. Причем каждый этот двигатель мог синхронно работать с двумя другими двигателями или же работать по отдельности. Мощности одного двигателя, примерно, в двадцать тысяч лошадиных сил, хватало на то, чтобы катер мог бы безопасно приземляться, взлетать он мог и при двух работающих двигателях. Не очень-то большой наклон этого катера в одну сторону говорил лишь только о том, что один из его пилонов сильно поврежден или уничтожен при касании со снежной поверхностью планеты Колибри.
Иван Краснов внимательно высматривал один из секторов внешней обшивки этого катера. Этот участок под светом фар шести автолыж лучился и поигрывал ледяными наростами на своем белоснежном покрытии. Иван хорошо видел, как из черной трещины, наискосок пересекшей этот сектор, время от времени вырывались мощные струи белого пара. Иван хорошо знал, что за обшивкой на этом участке скрывалось энергетическое отделение катера, а именно небольшой термоядерный реактор. Этот реактор своей энергией обслуживал все рабочие узлы, механизмы и агрегаты этого катера. Белый пар, вырывшийся под напором из трещины, свидетельствовал о том, что при посадке катер повредил не только один из своих двигателей, но и сам реактор или его систему охлаждения. В обоих случаях это было очень опасным, так как возникала реальная угроза неконтролируемого взрыва термоядерного реактора.
– Ребята, хватит терять время и попусту глазеть на поврежденный катер! – Сказал он. – Разбивайтесь на двойки и тройки, как этому нас учили делать на занятиях «по организации и проведению авральных работа на космических кораблях»! Унтер-фельдфебель Петров, подберите себе людей и непосредственно займитесь поиском входа в катер и срочной эвакуацией из него выживших павлианцев! –