Страница 7 из 18
– А ему что за корысть нас поддерживать? Не ровён час – предаст, – засомневался Свенельд.
– Не предаст, – уверенно заявил Калокир. – Его отца и брата обвиняют в мятеже. Их упрятали в крепости на островах. И в перспективе их жизнь находится под вопросом. А Варда хочет добиться от нового базилевса их амнистии и возвращения домой.
– Это сильная мотивация, – согласился Свенельд.
– Как только союзные войска встанут у Длинных стен, фема Херсонес приостановит поставку зерна в столицу. Голодный бунт в Царском городе будет неизбежен. Горожане свергнут тирана и поддержат любого, кто даст им хлеб.
– Что ж, решено! – подвел итог Святослав. – Идем на юг к стенам Константинополя. И пусть нас поддержат друзья из Азии и Таврии.
– А сколько у нас бойцов? – задал вопрос Калокир и сам себе ответил: – Тысяча болгарских гвардейцев из Преслава под командованием тысяцкого Ивана, грейтунги Дороса[28] под командой риха Никиты – еще три тысячи. Итого вместе с тремя тысячами викингов конунга Икмора и русской дружины воеводы Волка – восемь тысяч воинов. – Калокир покачал головой. – Маловато для осады Длинных стен. Нам не хватает конницы.
– И трех тысяч на ушкуях[29] хватило, чтобы с ходу взять Филиппополь, – презрительно скривился Икмор.
– Река не подходит к Длинным стенам, – возразил Калокир. – И мне трудно будет убедить болгар о союзничестве с варягами, если на месте каждого взятого ими города будет оставлена безжизненная пустынь.
– Конунга Гунара проткнули копьем со спины. Это был нечестный удар. Жители Филиппополя поплатились за это. Мы справили хорошую тризну, – мрачно проворчал Икмор.
– На войне часто гибнут, но это не повод вырезать всех поголовно, – набросился на него Калокир.
– Страх у врагов – наш лучший союзник, – тотчас парировал Икмор.
– Хватит препираться, – оборвал спорящих предводителей Святослав. Потом усмехнулся и добавил: – Когда я обдумывал нашу будущую войну в Саксонии, то сознавал, что мне понадобится конное войско. Я приказал воеводе Свенельду переговорить об этом с Курей, каганом Печенежского союза. И вот конное войско уже на подходе. Очень кстати. Расскажи, как тебе это удалось, воевода.
Почувствовав на себе горящие любопытством взгляды, Свенельд даже как-то стушевался. Но, быстро взяв себя в руки, стал рассказывать:
– Завершив дела у сожжённого города Самандара[30], я возвращался в Киев на Непре через предгорную Аланию. По пути остановился на отдых во временной ставке печенежского кагана Кури в Пятигорье. Там меня и нашел гонец с приказом Великого князя Святослава следовать к нему в придунайскую Болгарию с конным войском.
Но где мне было взять войско? Наши союзники куманы-гузы остались обустраиваться в степях «золотых» алан возле Самандара. А каган Куря, возглавивший кангарскую орду степняков, был в состоянии войны с ханами Кавказской Алании. И хотя местные казаки приняли сторону печенегов и помогли им захватить Пятигорье, война обещала быть долгой.
К счастью, в это же время иронский князь Урдуре захватил Маас[31] – горную столицу Кавказской Алании и тем самым временно нейтрализовал гуннов Папагии. Осталось решить проблему на северо-западном побережье Кавказа. Там на западе Казакии[32], в Тмутаракани[33], находились так называемые Климаты Хазарии. Эти крепости обороняли болгары черные, хазарские вассалы.
Свенельд сделал паузу. Но никто не проронил ни слова. Все с нетерпением ждали продолжения. И он не заставил себя долго ждать:
– Чтобы без боя совладать с ними, замечательный ход придумал каган Куря, – продолжал рассказ Свенельд. – Немного ранее на правом берегу Итиля его воины пленили жену малеха рахдонитов, царя Атильского. Сам малех, как известно, уплыл в Самандар, где и сгинул. А вот жену свою бросил раньше в пылающем городе Атиле[34]. – Свенельд замолчал. Никто его не торопил.
– Я не удивлен, – заметил Калокир. – Для малеха она не представляла ценности, так как не была иудейкой по рождению. Её дети не смогли бы наследовать трон. Женившись на ней, он преследовал лишь политические цели.
– Эта смелая женщина самостоятельно перебралась на аланский берег и пробиралась к своему отцу в Маас. Но по пути попала в плен к печенегам, – заметил воевода.
– Ну, дела… – покачал головой Калокир.
– Пленив вдову малеха, каган Куря вспомнил, как готские рихи покоряли Европу, беря в жены местных царевен, – продолжал Свенельд. – А потом так же русские князья брали в жены готских царевен, чтобы вернуть свои вотчины в Таврии и в Карпатских горах. По тому же пути пошел и иронский князь Урдуре. Он взял в жены дочь побеждённого хана гунно-болгар и так овладел всей их Волчьей страной – Буриберди, которую греки называют Папагией.
Воевода смущенно замялся, что было нехарактерно для воеводы.
– Вот тут-то каган Куря и придумал, как мне выполнить приказ Великого князя и собрать ему конное войско. Он предложил мне взять в жены вдову малеха, которая волей случая попала к нему в плен.
– Ну, дела… – снова удивлённо покачал головой Калокир. И Святослав как-то по-новому, серьезно глядел на воеводу, хотя в глазах его искрились смешинки.
– Сказано – сделано, – решительно продолжал Свенельд. – Я женился на вдове. И так овладел всеми вассальными ханствами Атиля на побережье Тмутаракани. После этого я приказал черным болгарам следовать за собой к Истру. И князь Урдуре не возражал. Он был только рад избавиться от воинственной оппозиции.
В то же время, узнав, что болгарцы уходят, вольные казаки, ранее оттеснённые хазарами к Манычу[35], стали возвращаться в Тмутаракань и родную Казакию. А некоторые из них также стали проситься в мое войско.
Я сказал об этом кагану. И каган Куря разрешил мне набирать охочих степняков из местных улусов Дона и Маныча, входивших в Печенежский союз. А поскольку сам каган оставался в Пятигорье, то утвердил на командовании войском из аланских улусов Дона походного атамана по имени Сивый Конь.
Закончив с формальностями, я попрощался с каганом Курей и возле Белой вежи переправился на правобережье Дона. Дальше по землям печенегов повел свое войско к Истру.
А каган Куря остался зимовать в предгорных степях Алании, чтобы при необходимости помочь князю Урдури утихомирить бунтующих ханов в горах. К следующей зиме он собирался вернуться в Лукоморье на левобережье Днепра или на свои кочевья в Таврии, возле Новгорода[36]. Вот в общих чертах и весь рассказ, – закончил свое повествование Свенельд.
Калокир и Икмор переглянулись. Потом викинг загоготал:
– Молот Тора! И мед отведал, и пчел приручил. Ха, ха, ха. А может, и в Константинополе есть царевна на выданье? Ха, ха, ха. Я бы не прочь обзавестись царственной женушкой и стать базилевсом.
– Сколько ты привёл с собою конников? – спросил Святослав, пряча улыбку в усах.
– Число конников – тьма: пять сотен охочих из казачьего народа и полторы тысячи донских алан ведет атаман Сивый Конь, тысячу волжских биляров, которые со мной со времён осады Самандара, ведет хан Хесен, тысячу зихов – князь Ирник. Остальные – болгарцы черные, под командой хана Тонузоба.
Причем большинство болгарцев решили навсегда покинуть Тмутаракань и разместиться здесь на мировой реке среди своих зареченских сородичей. Поэтому за конниками следуют их повозки с семьями. Сейчас они движутся к Доростолу. Там же их конные мужи переправятся на правый берег.
Казаки и аланы с Дона – христиане. Биляры – тенгриане. Остальные, стараниями малеха, по большей части – мусульмане, – обстоятельно доложил воевода.
28
Мангу́п (ранее Дорос в стране Дори) – в III в. столица империи Остроготы от Черного моря до Балтики. Поздневизантийское православное княжество Феодоро (Крымская Готия), затем турецкая крепость Мангу́п-Кале́. Останки города-крепости в Бахчисарайском районе Крыма.
29
Ушкуй – историческое название плоскодонных речных судов. Этимология этого термина связана с поморским словом «ошкуй», означавшим «белый медведь».
30
Семенде́р (Саманда́р) – ранняя столица Хазарского каганата (в первой половине VIII в.). Где-то в районе Нижний Терек – севернее совр. Махачкалы на территории прикаспийского Дагестана.
31
Столица гуннской Буриберди (тюрк. Овсетии) находилась в городе Маас, что означает «благочестие» (Ал-Масуди). Маас разрушен в XIII в. Тамерланом (Тимуром) во время войн с Тохтамышем. Нижне-Архызское городище в Карачаево-Черкесии в России.
32
Историческая область, приблизительно соответствует Краснодарскому краю России.
33
Это один из древнейших городов Таманского полуострова. Был расположен на территории современной станицы Тамань Темрюкского района Краснодарского края.
34
Атиль – последняя столица Хазарского каганата (иудейского царства) в устье Волги, недалеко от современного города Астрахань. Город затоплен при повышении уровня Каспийского моря.
35
Ма́ныч (За́падный Ма́ныч) – река в Калмыкии, Ставропольском крае и Ростовской области, левый приток Дона. Географическая граница между Европой и Азией проходит по руслу реки.
36
Неа́поль Ски́фский (греч. Neápolis – новый город), рус. Новгород Таврический – древний город, одна из скифских царских крепостей в Крыму, столица позднескифского государства (III век до н. э. – III век н. э.).