Страница 7 из 7
Закроешь глаза и почувствуешь сам,
вдруг привкус рассветной зари,
и, если ты думаешь, это роса:
это слёзы рассвет обронил.
Жёсткий вагон
Вагончики качаются,
колёсики: тук-тук.
Всё в жизни возвращается
на свой начальный круг.
Звон ложек, подстаканников,
мельканье фонарей,
как милостыню странники,
ждём у своих дверей.
Салон-вагоны з'аняты,
лишь в жёстком есть места,
там приютили странники
на краюшке Христа.
Летит состав, качается,
как в парке карусель,
и долго не кончается
из прошлого туннель.
Старый дом
Старый дом идёт под снос.
Опустевшие квартиры,
как столешня после пира,
словно преданый Христос.
Он устал, и всем простил,
и давно готов уж к сносу,
хоть и держит ряд стропил,
крышу старую, как посох.
Жаль бездомных воробьёв,
да сверчка за стылой печкой,
их впредь никто не позовёт,
на заветное крылечко.
И не всхлипнет под ногами,
скрип рассохшихся дос'ок,
и всё то, что было с нами,
как вода уйдёт в песок.
Дом снесли, на пустыре,
бродят серые вороны,
грай звучит их похоронный,
словно памяти обет.
Слёзы счастья у соседа:
всё не вечно под луной,
а чувство, будто дом я пр'едал,
став в беде к нему спиной.
Вырву старый, ржавый гвоздь,
что торчит в оконной раме,
сохраню его на память,
сколько б ездить не пришлось.
Глаза
Глаза – врата таинственной души,
она ресницами пытается прикрыться,
и не узнаешь, что на дне её творится:
молиться хочет, или согрешить.
Она закрыта, лишь подрагиванье век,
предательски нам выдаст интерес,
и будто в Ноев ты с земли попал Ковчег,
а ощущенье, что в тебе Христос воскрес.
Что не один ты, здесь шарик весь земной,
тут даже в дождь, витают птицы в облаках,
а буря вмиг смениться может тишиной,
и, может статься, ты вообще не при делах.
Душа – потёмки, а глаза – её врата,
тут и для смелых не всегда фартит удача,
и не помогут здесь медовые уста,
лесть, уговоры, ну а подкупы – тем паче.
Шитьё по живому
Я нитками суровыми
латаю в сердце раны.
Выходят швы корявые,
хоть шьётся не впервой.
Я знаю, что не н‘адолго,
и поздно, или рано,
закончится терпение
у нитки нулевой.
Сотрётся нить суровая,
иглы конец затупится,
рука к шитью привычная,
устанет раны шить.
Живу одной надеждою,
что у судьбы заступницы,
в запасе есть надёжные
заплатки для души.
Миг
Терпеть пустоту больше невмоготу,
и яблони тонут в цвету.
Ветер разносит с цветков лепестки
осколками судеб людских.
Пусть красоты той и короток миг,
хоть кто-то услышит их крик.
Вьются, пока их к земле пригвоздят,
первые капли дождя.
В горах
Как воздух в горах чист,
а снег на вершинах бел.
Так глубоко вниз,
я в жизни ещё не глядел.
Здесь сказочно, как во сне,
и тучи касаются ног.
А ты среди серых камней,
жизни подводишь итог.
Ни почестей и ни наград,
нам в горы подъём не сулит,
и пусть, возвратившись назад,
нет места, где всё не болит.
Всё в жизни, что делал ты зря,
проветрится воздухом гор.
Мозоли нещадно горят,
но ты ими счастлив и горд.
Все в памяти время сотрет,
но мысль о горах не унять,
и, вспомнив сверкающий лёд,
нас в горы потянет опять.
Чтоб снова за спуском подъём,
а за подъёмом спуск,
еду разбавляя дождём,
от жизни почувствовать вкус.
Терпкий вкус рябины
Уходя, возьму на память,
горсть земли с моей дороги,
связку писем издалёка,
и рябины терпкий вкус.
Если время затуманит,
завлечёт в свои чертоги,
строчки писем ненароком,
скажут всё из первых уст.
Горсть земли моей далёкой
оживит воспоминанья,
милых образов и песен,
от которых в сердце грусть.
Без укоров и упрёков,
все простив грехи заранее,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.