Страница 14 из 18
– Бери книгу.
– И зачем же нам такая книга?– Вдруг забубнила та. – Ещё увидит кто, может роман про графиню лучше возьмём?
– Сними передник и заверни книгу в него,– почти ласково произнесла Агнес, уже предвкушая, как будет разбивать лицо служаке.– И не перечь мне, пожалуйста.
Она снова повернулась к продавцу:
– А скажи мне, человек, кто изготавливает стеклянные шары, где мне такой купить?
– Стеклянные шары?– Не понял Ганс Эгельман.
– Да, стеклянные шары, в которых якобы что-то можно увидеть,– продолжала девушка.
– Вы говорите про хрустальный шар, что зовётся ведьминым оком?
– Наверное,– кивнула Агнес.
– Госпожа, такие опасные вещи вы в книжных лавках не сыщите. – С придыханием и тихо говорил книготорговец.– То можно только у звездочётов искать или у алхимиков. То вещь чародейская, опасная. Где такую искать, может только Удо Люббель знать. Он знаток всего тайного.
– А ты его хорошо знаешь?– Спросила девушка задумчиво.
– Не знаю, и знать не желаю, говорят, за ним страшные дела водятся, о которых доброму человеку даже слышать не хочется.
– И кто ж это говорит?– Не оступалась Агнес.
– Стэфан Роэм, книготорговец из Хоккенхайма. Я с ним давно в переписке состою. Он мне про Люббеля и писал, говорил, что у него любые книги можно найти. – Охотно рассказывал Ганс Эгельман.
Он всё готов был рассказать, лишь бы эта неопрятная дева, побыстрее ушла из его лавки.
– Значит только Удо Люббель из Ланна?– Переспросила она задумчиво.
– Да, госпожа, только Удо Люббель из Ланна.
– А рассказать мне про него может только Стэфан Роэм из Хоккенхайма.
– Он, он сведущий человек. Его лавка находится на улице Мыловаров.
– Что ж, ладно, прощайте. – Сказала девушка, и отправилась к двери, и служанка её пошла за ней, неся тяжёлую книгу завернутую, от глаз людских, в передник.
– Госпожа,– вдруг робко окликнул Агнес книготорговец.
Она повернулась к нему, улыбаясь заранее, ибо знала, о чём он сейчас говорить начнёт:
– Ну?
– Госпожа,– начал Ганс Эгельман, чей страх был отчасти побеждён жадностью,– книга сия обошлась мне не дёшево.
– Ты же сказал, что купил её выгодно!
– Да, но…– Он начал делать жалостливое лицо и протягивать к ней руку, словно хотел милостыню просить.
– Сколько же ты за неё хочешь?– Интересовалась девушка, всё ещё улыбаясь.
– Полагаю, что сорок два талера будет честной ценой.
Астрид фыркнула от возмущения. Её лицо искривилось.
Но её госпожа даже не взглянула на служанку:
– Сорок два талера? Всего-то? Хорошо.– Вдруг сказала она, продолжая улыбаться.– Приходи в трактир «У пьяной монашки», спросишь там господина моего Иеронима Фолькофа, рыцаря Божьего, которого люди прозвали Инквизитором, скажешь, что продал мне эту книгу. Попроси плату у него. Он человек честный, он тебе воздаст по справедливости.
И она засмеялась. Ах, какой он был забавный, этот старый дурак.
– Господин Иероним…– книготорговец запнулся.
– Фолькоф, рыцарь Божий, по прозвищу Инквизитор,– напомнила ему Агнес, всё ещё смеясь, – да поспеши, не иначе, как завтра, мы съедем к себе в поместье.
Она всё ещё смеялась, толкая дверь на улицу. Вышла на свет, и задышала легко и глубоко, так ей было хорошо на душе, не хуже чем в тот раз, когда она ночью говорила с той красивой женщиной, в Хоккенхайме, которая называл её сестрой. А может даже и лучше. И пошла она радостная, изредка поворачиваясь и гладя на свою служанку. Придумывая и предвкушая, как будет эту корову приводить в повиновение. И от этого предвкушения Агнес радовалась ещё больше. Она шла по засыпанным золой улицам, чуть подобрав юбки, и буквально цвела от счастья. И многие мужчины, и старые, и молодые, смотрели на неё с алчным мужским интересом, и девушка видела это, и от этого становилась ещё счастливее.
Глава 10
Фриц Ламме сидел в трактире и пил пиво. Мало того, что сидел и ничего не делал, так ещё каких-то двоих прощелыг угощал. Сидел важный, в доброй и чистой одежде, рассказывал им, как хорошо он устроился. И что теперь ему день и ночь за деньгой гоняться нет нужды, и что господин платит за корм и ночлег, одежду даёт хорошую и даёт денег столько, сколько нужно. А всё отчего? А всё от того, что он Фриц Ламме, очень нужный ему и полезный человек. Вот так-то! Два господина не очень приличной наружности: один щетиной зарос, шляпа на глаза, другой лыс и лопоух, оба мрачные, в одежде неновой, слушали его, завидовали, пили пиво. А тут и хозяин появился:
– Сыч, опять бездельничаешь? – Сказал кавалер, входя в трактир. Он остановился и поглядел на собутыльников Сыча пристально и спросил. – Вы никак кого зарезать задумали?
Максимилиан, что шёл следом за кавалером, засмеялся. И вправду, уж больно вид этой троицы настораживал. Разбойники, да и только.
Сыч руками замахал:
– Да что вы, экселенц, это ж люди моего цеха, судейские!
– А на вид разбойники с большой дороги. – Заметил Максимилиан.
– Это всё от того, что у судейских жалование скудно, а жизнь тяжёлая, – пояснил Фриц Ламме.
– Ясно, вот тебе дело, чтобы не сидел, – сказал Волков и кинул Сычу талер, – обыщи хоть весь город, но найди купца, что кофе торгует, я как у герцога его почуял, так забыть не могу. Не может быть, что бы в таком городе хоть у одного купца кофе не было. Знаешь, что такое кофе?
– Знаю, – сказал Сыч, поймав деньгу, – жижа вонючая.
– Верно, иди и найди мне этой жижи, да смотри, торгуйся. Сразу не бери.
– Сейчас сделаю, экселенц, – обещал Фриц Ламме, вставая из-за стола и на ходу допивая пиво. – А что, мы сегодня не уедем?
– Нет, завтра, – сказал Волков и пошёл с Максимилианом на задний двор проверять пистолет.
А Сыч со своими новыми приятелями пошёл в город искать господину этот дурацкий кофе.
Он уселся на колоду, что стояла на заднем дворе, Максимилиан принёс порох, а пули были в мешочке, что лежал в ларце, в специальном отделении.
Они с интересом зарядили пистоль, взвели ключом замок. Кавалер оттянул пружину:
– Ну, куда стреляем?
Максимилиан сбегал в конец двора вытянул из поленницы большое полено:
– Пойдёт?
– Ставь!
Из задней двери трактира лакеи и кухонные высовывали головы – посмотреть, что там задумали господа.
Максимилиан отбежал от полена, и Волков поднял оружие, прицелился. Нажал спуск. Колёсико завертелось с бешеной скоростью, с писком высекая живую струйку белых искр прямо на полку с порохом. И не успел бы он сказать бы слово, как пистолет звонко бахнул. Палено качнулось и упало.
– О, о. – восклицали зеваки. Восхищаясь точностью кавалера.
– Дьявол! – Сам кавалер восхитился оружием. Он с интересом разглядывал пистолет. – А ну-ка, Максимилиан, заряжайте ещё!
– Вам понравилось? – Спросил юноша, забирая оружие.
– Удивительно. Вы понимаете, что это значит?
– Нет, а что?
– Секунда, мгновение, всего мгновение и выстрел! И стрелял я одной рукой. Второй можно держать повод коня, или щит, или секиру, да что угодно!
– Удивительное оружие. – Согласился Максимилиан, тоже восхищаясь. – Зарядить?
Кавалер кивнул и на радость зевкам успел выстрелить ещё один раз, ещё немного повосхищаться, прежде чем на дворе появился брат Ипполит.
– Ну, – спросил его Волков, поигрывая оружием,– нашел, где живёт землемер?
– И искать не пришлось, он на почте служит, там и место у него. – Ответил монах. – Я ему сказал о деле вашем, так он сам вызвался к вам прийти.
– Вот как, и где он?
– В трактире, ждёт, пока разыщу я вас.
Волков сразу понял, кто это. Понял по первому взгляду, что за человек перед ним. Большой берет, видавший виды и давно уже без перьев. Широкие «резаные» штаны на яркой подкладке, чулки штопанные, ветхая, некогда яркая куртка и стоптанные башмаки. Меч.
А на лице от вмятой правой скулы, через всю щёку до уха длинный, глубокий, старый шрам.