Слёзы в дожде

– Мистер Симонс, извините, что так долго не выходил- виноватым голосом оправдывался клиент,– ребенок проснулся, а жена занята. Мы обсудили с женой ваше предложение и решили брать.

Лицо Симонса озарилось ярче вечернего солнца.

– Вы не пожалеете, мистер …эээ.

– Мистер Уэшби- голос Симонса стал просто бархатным,– вы не против, если мы пройдём во двор, я покажу вам, как пользоваться швейной машинкой?

– Конечно-конечно.

Мистер Уэшби открыл калитку и повел продавца в дом.

Дениэл Симонс в течение десяти минут объяснил семейке как пользоваться это швейной машинкой. Они были просто в восторге. Получив плату, он удалился.

Удивительно, что может сделать одна продажа с человеком. Симонс не шел, а точно бежал в припрыжку словно ребенок. Вместо того, чтобы идти домой, Дениэл забежал в шоколадную лавку, дни которой, видимо, скоро сочтены ввиду недостатка клиентов. Купив плитку шоколада для своей жены, он поскакал на окраину Лосттауна, где располагался его дом.

Раздался стук в дверь. Эллиот поспешила открыть дверь. Отворив её, она увидала, как перед самой дверью стоит столик, а на столе плитка шоколада. Лицо её было само удивление. Глаза широко раскрыты, брови высоко приподняты, открытый рот закрывали ладони. Сделав два шага к столу, на её глазах оказали чьи-то ладони. Девушка быстро, но нежно убрала руки и обняла своего мужа.

– Господи, откуда это у тебя – высоким голосом спросила жена, – это что, шоколад?

– Ага, я ведь должен иногда баловать любовь всей моей жизни.

Пара слилась в страстном поцелуе. При этом Дениэл неуклюжа шагал вместе с женой к столу, схватил шоколадку и отдал её жене. «Это тебе, милая», – улыбаясь, пропел муж.

Дениэл Симонс поужинал со своей женой. Они искупали свою дочурку, делать этого жена уже не в состоянии самостоятельно- Эльза уже не тот карапузик, каким была в младенчестве. Позже немного поиграли в карты. Поговорили на ночь по душам и, когда Эллиот уже уснула, Дениэл ещё долго сидел перед кроватью дочери, думаю о том, как он может помочь своей семье. Эти долгие размышления перед сном стали для него, своего рода, ритуалом.

Шли дни. День сменяла ночь, а ночь сменялась днём. Наш герой будто попал в день сурка. Дом, школа, обход жителей города с надеждой продать швейную машинку, продуктовая лавка, дом. Домашние дела тоже новостями не блистали: Эллиот всеми силами старалась поддерживать домашний уют и всячески подбадривать мужа; дочка все также болела. Но Дениэл все – таки сумел накопить на поддержанный вентилятор, благодаря ему жара не так мучила Эльзу и, приступы стали посещать её гораздо реже, хотя в остальном она также оставалась беспомощна.

Все бы хорошо, но все чаще перед сном, убаюкивая дочку, Дениэл Симонс поднимал глаза к небу и задавал один и тот же вопрос: «Долго ли еще продлится жара?».

Глава 2: Начало конца.

На следующий день Дениэл Симонс как обычно проснулся, позавтракал, усадил ребенка в кресло, поцеловал еще спящую жену и пошёл в школу. Утром погода его особенно радовала. Утренняя прохлада давала мнимую надежду на то, что день пройдёт хорошо. Он понимал это ложное чувство, но старался отводить хмурые мысли в сторону.

Пахло гарью. В прохладном воздухе горелый запах чувствовался ещё сильнее. «Опять сгорело очередное поле урожая какого-нибудь фермера- бедолаги», – подумал преподаватель, громко вздыхая себе под нос.

Пройдя от дома метров сто, он увидел летящий в небе косяк птиц, летящих куда-то вдаль. Симонс на секунду остановился, высоко задрав голову. Сейчас ему хотелось быть одной из этих птиц. Мужчина представил себе: как он летит во главе косяка в основании клина, по обе стороны от него летят Эллиот и Эльза, а сзади несколько его друзей и замыкают строй ещё какие-нибудь хорошие люди.

Идя уже по центральной улице Лосттауна, Дениэл замечает столб дыма. Первая мысль, что опять ограбили и подожгли продуктовую лавку; ввиду затяжной засухи и безденежья такое встречается нередко. Но затем по вспотевшей спине пробежал холодок и, все тело окутали мурашки. Ускорив шаг, а затем и вовсе перейдя на бег, мистер Симонс стрелой устремился в сторону темных клубов дума. «Только не это, прошу, только не это…», – бормотал учитель, пробегая узкие улочки. Преодолев несколько кварталов, мистер Симонс оказался возле своей школы, а точнее возле того, что от неё осталось. На том месте, где стояло здание, сейчас находился лишь обуглившийся каркас. От деревянной крыши не осталось и следа, от окон и дверей и след простыл. Сгорели даже деревянные домики возле школы, в которых дети обычно играли. От детских горок и качелей, остались лишь железные детали.

Прошло пару минут, а может и больше. Мистер Симонс застыл в диком ужасе, с открытым ртом, пялясь на останки того, где он работал столько лет. Выйдя из столбняка, Дениэл Симонс побежал к толпе, которая кружилась словно мухи. «Мистер Чемберс!», – крикнул в толпу Симонс. Он грубо разворачивал каждого взрослого человека к себе и спрашивал, не знает ли он, где сейчас мистер Чемберс- директор школы. Учитель кричал и допрашивал каждого, но ответ все не находился. Кругом были лишь ошарашенные родители, чьи дети учились в этой школе. В полной ярости, Симонс оббежал школу со всех сторон, не понимая, что ему теперь делать. Что-то крича, он подбежал к железным спортивным брусьям, швырнул свою сумку, в которою хранились тетради и личные вещи, куда-то в даль. В порыве гнева начал кулаками хлестать железные столбы турников и пинать лавочки. Через несколько секунд, остановившись толи от боли в руках, толи от осознания ненужного гнева. Полностью раздавленный, он, низко опустив голову, подошёл к ближайшему дереву, уселся прямо на землю и зарыдал во весь голос. Немного успокоившись, теперь уже бывший учитель, сидя под деревом, упершись головой в колени, уснул в тени дерева спокойным сном.

– Симонс…мистер Симонс. – встревоженным голосом будил его молодой мужчина, тряся при этом его за плечи, – Вы в порядке? Все хорошо?

– Мистер Джонсон. – приоткрыв один глаз, отвечает Дениэл Симонс,– Да…да, все нормально, я в порядке.

– Хорошо. Вы не против, если я присяду рядом с вами?

Симонс закивал головой во все стороны, при этом пожимая плечами.

–Ну и видок у вас. – жалобным тоном произнёс Джонсон, глядя учителю прямо в глаза.

Симонс выглядел действительно сейчас ужасно: от слёз глаза и лицо немного отекли, волосы, которые обычно идеально зализаны на бок, были растрёпаны. Челка закрывала глаза чуть ли не до самого носа. Щёки, ухо и нос были в саже. Одежда растрепана, а кулаки разбиты в кровь.

– Дааа – протянул Дениэл,– не самый удачный денёк. Что случилось, Джей? Может хоть ты мне скажешь.

Джей Джонсон был молодым студентом, который проходил учительскую практику в школе. Через месяц он должен был её закончить и начать преподавать английский язык и литературу. Было ему всего двадцать два- двадцать три года. Хороший малый, пару раз даже оставался сидеть с Эльзой, пока жена Симонса уходила по делам из дому.

– Мистер Чемберс сказал, что полиция подозревает, ночью кто-то, скорее всего, поджёг школу.

– А где же был все это время старик Питер? – возмущённо крикнул Симонс.

Старик Питер – это школьный сторож, который работал в ней уже почти полвека.

– Он…– Джей сглотнул слюну, – он сгорел. Пожарные нашли обгоревшее тело и рядом с ним кучу бутылок из-под алкоголя. Его опознали по кресту на шее.

– Господи… Чертов пьяница.

Молодой учитель решил воспользоваться паузой в беседе и полез в карман штанов. Достал пачку сигарет и зажигалку. Джонсон резким движение кисти встряхнул пачку так, что, кончик одной сигареты возвышался над другими. Он поднёс пачку и зубами схватил ту самую папиросу. Достал спичку, черкнул её о свои берсы и подкурил папиросу. Ещё несколько секунд он молча сидел, смотря как догорает спичка у него в руке. Когда она догорела, Джей просто разжал пальцы, и сигарета упала прямо между его ног.