Без

Начиная с часа и двадцатой минуты, профессор выловил эти звуки. Щелчок? Или хлопок? Что это? Акулин недовольно нахмурился, ведь ему сложно описать этот акустический «всполох». Раздался крик, что аж датчики засвистели, невероятно чувствительные в беззвучной атмосфере, профессор сжал челюсти, терпя противный свист. Ему нельзя снимать наушники, иначе упустит самое главное. Пролепетав ругательства, человек в очках ждал финала.

Он слышал, как звуки пропали. Ни криков, ни каких-либо звуков. Целую минуту длилось эфирное молчание, такое глубокое, неестественное… профессор назвал бы этот вакуум «живым». Складывалось впечатление, что такой среде обитают призраки, какие-то твари. Они явились через эту образовавшуюся полость. Они или оно, как единая сила, с любопытством ощупывающая чужое сознание.

Час и двадцать пятая минута записи. Профессор восхищенно выдохнул, услышав шорох. А еще кошмарное тошнотворное ощущение накатило на слушателя в очках. Те упали с носа на стол. Акулин не шелохнулся, он просто слушал то, как оно двигалось в звуковой среде. Оно шелестело и шевелилось на уровне почти нулевой громкости. Профессор выкрутил все возможные настройки до максимума ради потустороннего феномена, издающего такие шумы, что призраки просто орут и визжат по сравнению с этой сущностью.

Потом Акулин вздрогнул оттого, что со спины щелкнуло. Громко и резко. Щелкнуло второй раз… в третий. В четвертый раз… Каждый звук больно ударял по перепонкам то сверху, то сзади, а то над ухом. Профессор поспешно выключил запись, откинул наушники и, возбужденно дыша, огляделся, будто ЭТО обязательно покажет себя в человеческой реальности.

Щелк! – Вонзился новый кошмарный звук в сознание Акулина.

Щелк! Щелк!!! ЩЕЛК!!!! ЩЕЛК!! ЩЕЛК!!!…

Без людей

Много-много людей в метро. Они скапливались в каждой щели, на всех закутках. Кто-то из этих простолюдинов пыхтел вонючей сигаретой. Большая часть женщин, пухлые, как разъевшиеся коровы тараторили друг с другом, смачно повизгивая в смешливых выражениях лиц, словно тысячи птиц и свиней в курятнике. Дети подле них хихикали, переговаривались, и лишь единицы утыкались в тетрадки, рисуя или что-то читая в планшетах и смартфонах.

Эрих не любил такое скопление живой массы. С другой стороны, он любил ездить на метро, в пустых вагонах, где людей раз-два и обчёлся. Метро уютное место, в меру прохладное, приятно гудящее и воющее при разгоне. Замечательно качавшиеся вагоны внушали спокойствие, душевное такое мягкое спокойствие. Но, отправляясь с утра на работу, Эрих презрительно и раздраженно отмечал все эти потные тела, стремящиеся забиться в вагон, словно испуганные тюлени. Потом парень приходил в себя, с усмешкой осознавая, что и сам является таким же полудурком. И ведь не уволишься и не получишь свободу, ибо страна нищих и убогих рабов, служащих денежному богу. Сдохнуть с голоду в таком мире проще, чем погибнуть в сражениях за императора в древних походах.

Эрих протиснулся сквозь возмущающуюся человеческую реку в пассажирский вагон и постарался ухватиться за верхний горизонтальный поручень. Женщины наиболее престарелого возраста, попахивая бальзамами и старыми концентрированными духами, нагло занимали места. Не выгнать и не сесть, даже если успел бы. Обязательно прорвется нахальная баба и начнет верещать о правах страдающих женщин, совершенно не уважая усталость работающих мужчин. Эрих, сдавленный тремя такими же бедолагами, как он сам, уставился на рекламный плакат, приклеенный к окну. Рука стискивала желтый пластиковый поручень, отполированный за годы миллионами жертв капитализма. За стеклом бежали серые полосы тоннеля. Казалось, будто поезд едет куда-то в центр Земли, а не вдоль поверхности на небольшой глубине. Так день и начался, с тесного общения с запахами и одеждой людей всех возрастов и сословий.

Высадившись, а точнее, выпихнувшись из вагона на переходной станции, Эрих вдохнул воздуха, страдальчески проворчав в адрес пассажиров кучу проклятий. Далее ему требуется сесть на другую ветку и ехать до самого конца, где и будет офис на одну остановку от конечной станции. Так как наверху прохладное лето, Эрих решил не упустить шанса искупаться в лучах теплого солнышка и подышать свежим воздухом, прочувствовав холодок в пятнадцать градусов по Цельсию со знаком плюс. Улыбнувшись такому простому решению, парень зашагал к станционной площадке, ожидать поезд. Ему повезло, на вторых путях народ рассеялся. Тем не менее, мест свободных все равно не будет. Все-таки, утро в будни – это не ночные часы.

Встав перед некоторыми молодыми мужчинами и женщинами, Эрих вытащил из кармашка сотовый. Взглянул на время, активировав экран. Часы и минуты сообщили хозяину, что он не опоздает, если только не произойдет какая-нибудь авария на станции метро. Эрих убрал смартфон и посмотрел на собравшихся на платформе ожидания прохожих. Много молодежи, сгибаемой под гнетом субкультур, два старика с трясущимися руками, женщины с широкими, как подушки задами, парочка милых белокурых детей, молчаливо глядящих на мать. В отдалении очень высокий человек с бородкой. А вот в пяти шагах стоит миниатюрная девушка. В его вкусе. Эрих мысленно представил эту красотку, где надо, и, в соответствующих позах. Вот это секси. Рыжеволосая, к тому же. Таких он любил.

Диктор женским шелковистым голосом объявила о приближающемся поезде. Мысли о красивой рыженькой женщине маленького роста сразу задвинулись на задний план. Эрих работал в офисе, но думал больше о своем хобби. Он увлекался лепкой из запекаемого пластика. Лепил, в основном, фигурки для игр. Заказчиков мало, но подработка на этом неплохая. Да и не в деньгах счастье. Удовольствие Эрих получал от самого процесса. Ему нравилось создавать что-то настоящее. Те же демоны из игровых миров получались очень симпатичными, живыми, яркими. Любуясь своими изделиями, парень чувствовал себя человеком, не зря живущим на этом свете.

Размышляя о следующем проекте в своих домашних увлечениях, парень зашел в открывшиеся двери поезда и встал поближе к выходу. Люди уже сидели, заполнив «лавочки». Все уткнулись в свои вещи, телефоны и книги. Какой-то толстяк ел кусок булочки, глазами изучая свои сапоги. Каких только жителей города не увидишь. Каждый раз Эрих удивлялся новым личностям. Но тут же про них забывал. Хобби важнее. Он уже конструировал в голове рогатого демона из игры «Лютый холод» про средневековье и магию льда, когда двери зашипели и захлопнулись. Вагон тронулся.

Диктор не объявил, какая будет остановка. Или же Эрих не услышал. Плевать. Тысячу раз парень ездил туда-сюда по одному маршруту, поэтому узнает свою остановку визуально и рефлекторно по количеству торможений и ускорений железнодорожного состава. Спокойно отстраивая игрового демонического персонажа в мыслительной трехмерной среде, Эрих все медленнее мигал, постепенно уходя в дремоту. Рука надежно охватывала ручник, так бы человек на повороте или на тормозных действиях поезда на кого-нибудь свалился.

Долго и монотонно гудел вагон. Люди стали переглядываться, не привычные к такой странности. Поезд вот уже минут десять так ехал, ускоряясь. И остановки нет. За окнами мелькали стены, превращенные в сплошные линии, расширяющиеся и сужающиеся в поле зрения, извивающиеся и меняющиеся местами. Толстый мужчина, давненько закончивший жевать булочку, вытащил из портфеля телефон и басовито промычал что-то про отсутствие связи. От его грубого тона Эрих и проснулся, выйдя из режима полусна в стоячем положении. Люди последовали примеру толстяка, принявшись пальцами тыкать экраны. Кто смс набирал, а кто пытался позвонить. У женщин на лицах проявился испуг и застыл страх.

Поезд метро резко снизил скорость, всех подкинуло вперед. Самые неповоротливые потеряли смартфоны, выпрыгнувшие из рук и разбившиеся о пол. Они хотели было обозвать машиниста грязными словами, но железнодорожная машина заново ускорилась, гудя, как бешеная заводская установка. Толстяк не выдержал первым, поднявшись и зачем-то вытянув шею, как страус. Он будто пытался увидеть «водителя» в самом первом вагоне. Потом сел обратно. Пассажиры, как понял Эрих, немного убрали волнение со своих физиономий, надеясь на то, что состав где-нибудь сделает полную остановку. Выйдя из металлического плена, люди услышат извинения от персонала. Наверное, где-то авария, вот машинист и везет людей по запасной ветке, в обход запрещенного пути. Эрих только отнесся с подозрением к молчанию со стороны местных работников. Диктор ничего не говорил. Вообще ничего.