Страница 3 из 7
На даче
Луна ещё прозрачна и бледна.Но розовеет пепел небосклона —И золотится берег. Уж виднаТень от узорной туйи у балкона.Пойдём к обрывам. Млеющей волнойВода переливается. И вскореИз края в край под золотой лунойЗатеплится и засияет море.Ночь будет ясная, весёлая. Вдали,На рейде, две турецких бригантины.Вот поднимают парус. Вот зажглиСигналы – изумруды и рубины.Но ветра нет. И будут до зариОни дремать и медленно качаться,И будут в лунном свете фонариГлазами утомлёнными казаться.С обрыва
Стремнина скал. Волной железнойЗдесь плоскогорье поднялосьИ над зияющею бездной,Оцепенев, оборвалось.Здесь небо ясно, – слой туманаПолзёт под нами, как дракон, —И моря синяя нирванаВисит в пространстве с трёх сторон.Но дико здесь. Как руки фурий,Торчит над бездною из скалКолючий, искривлённый бурей,Сухой и звонкий астрагал.И на заре седой орлёнокШипит в гнезде, как василиск,Завидев за морем спросонокВ тумане сизом красный диск.Океаниды
В полдневный зной, когда на щебень,На валуны прибрежных скал,Кипя, встаёт за гребнем гребень,Крутясь, идёт за валом вал, —Когда изгиб прибоя блещетЗеркально вогнутой грядойИ в нём сияет и трепещетОт гребня отблеск золотой.Как весел ты, о буйный хохот,Звенящий смех Океанид,Под этот влажный шум и грохотЛетящих в пене на гранит!Как звучно море под скаламиДробит на солнце зеркалаИ в пене, вместе с зеркалами,Клубит их белые тела!Дия
Штиль в безгранично-светлом Ак-Денизе.Зацвёл миндаль. В ауле тишинаИ тёплый блеск. В мечети на карнизе,Воркуя, ходят, ходят турмана.Пригретый лаской солнечного света,Сегодня в полдень слаще и грустней,Задумчивей, чем прежде, с минаретаПел муэдзин… И всё следил за ней.Дышал он морем, тонким ароматомСадов в цвету, теплом небес, земли…А Дия шла по каменистым скатам,По голышам меж саклями – к Али…К Али? О, нет. На скате под утёсомЖурчит фонтан. Идут оттуда внизУступы крыш по каменным откосамИ безграничный виден Ак-Дениз,Она уж там. Но весел и спокоенВзгляд карих глаз. Легка, как горный джинн,Под шелковым бешметом детски-строенВысокий стан… Она нальёт кувшин,На камне сбросит красные папучиИ будет мыть, топтать в воде бельё…– Журчи, журчи, звени, родник певучий!Она глядится в зеркало твоё.Граф П. Бутурлин
Крымские песни
IНа мягкой синеве полуночных небес, Как семь алмазов, искрятся стожары;В объятьях тёмных гор, где дремлет тёмный лес, Лениво грезя, замерли Байдары.Исчезла жизнь, и сон – и вечный сон царит; Лишь только изредка в дали туманной,В таинственной дали, протяжно прозвучит Обрывок песни жалобной и странной.IIО, верно, верно, вы давно забылиТот славный вечер у Гурзуфских скал!На небе тучки алые застыли, —Недвижные, как будто ветер спал, —И в бледном море, где волна дремала, Румяный отблеск их играл,Как розовый отлив средь бледного опала…Казалось, сумерек сиреневая тень Мрачила, летний, не осенний день!Сидели мы, где плющ и виноград покрыли Когда-то с гор скатившийся обвал, Где а́йвы плод благоухал И жёлтый дрок так дерзостно сиял.Сидели мы одни, о чём-то говорили…И по небу скользил тончайший серп луны… Вы всё забыли, нет сомненья,(Он так давно померк, тот вечер упоенья), И я забыл, как забывают сны, Наш тихий спор без увлеченья,Да понимал ли я, что милые устаШептали в этот час, – час нежный, как мечта?Мне слишком хорошо всё помнится блистаньеТой молодой луны, плодов благоуханье, И жёлтый дрок… и ваша красота!IIIБледное море под бледным дождём!Грустен сегодня напев твой смиренный;Нет ни угроз, ни отчаянья в нём:Точно печали поры отдалённой(Блёклые грезы о блёклом былом!) Вспомнило море… Старое, старое, полузабытое горе!..О, и в душе сиротливой моейСтарое горе опять пробудилось, —Прежде, – давно, – на весне моих дней,Пышной надеждой оно засветилось…Нет и следа от потухших лучей! Ропщет ненастье! Старое, старое, полузабытое счастье!..