Страница 4 из 6
Ничего против такой схемы я не имею, но мне нравится более расширенная «формула счастья» для мужчин. Это правило четырех «Б» и двух «С» – Баня (сугубо мужская компания), Бабы (пардон, любимые женщины, включая жён), Бухло (качество напитков с возрастом должно только улучшаться), Бизнес (включая мелкий) плюс Спорт и Семья. Секрет лишь в дозировке и пропорциях. До 35 лет всех «Б» должно быть много, а после 50 – дозированно и без фанатизма. Пятнадцать промежуточных лет надо использовать для плавного перехода из одной категории в другую. Что касается «С», то Семья желательно, чтобы была по жизни рядом. Ну а со Спортом уж как получится, это индивидуально для каждого. В любом случае после 50 надо быть аккуратнее. Ну а если уж ты спортом никогда раньше не занимался, то после 60, как говорят врачи, лучше уже и не начинать.
Глава 3
История с семьёй погибших детей
Зима в России – это сезон дождей в Конго. В декабре-январе они нередко приобретают характер природных катастроф. От оползней, разрушенных домов или упавших деревьев часто гибнут люди. В ночь на 9 декабря 2012 года в Киншасе прошёл сильнейший ливень с ураганным ветром, который нанёс не только городу немалый урон в виде упавших деревьев, подтопленных дорог, домов и пр., но и долетел до «Метрополя».
В ту ночь по разным причинам, связанным с этим стихийным бедствием, в городе погибло двенадцать человек. Такое бывает нечасто. События той ночи широко освещались в прессе ещё и потому, что городские ливневые стоки во время сезона дождей часто не справлялись с водяными потоками. И не потому, что дожди были сильными (хотя и это тоже), а потому, что муниципальные стоки, особенно в периферийной части города, были сильно засорены и требовали капитального ремонта. И такая проблема была актуальна повсюду в Киншасе.
Так вот, эти ливневые канализации в самой возвышенной части города – Ма Кампань, где находилась наша вторая вилла, купленная в своё время для персонала банка, были в весьма плачевном состоянии. Их должны были вот-вот начать ремонтировать или хотя бы прочистить. Но не успели…
Во время того памятного дождя стоки вышли «из берегов», и огромные потоки воды хлынули вниз на жилые дома простых людей и представительские виллы компаний и богатых бизнесменов, расположенные в этом районе.
Бетонную стену ограждения нашей виллы подмыло, и кусок её шириной тридцать метров и высотой три обрушился вниз. А там находилась маленькая деревушка. На крохотном пятачке в три-четыре сотки жило большое семейство, состоящее из трёх поколений. Детей в возрасте от года до 16 лет там было не меньше пятнадцати. Посчитать их всех было невозможно. Для последних двух недавно родившихся детей построили отдельный домик, который практически вплотную прилепили к нашему забору. Строительные нормы в Конго, конечно, есть, но они существуют только для того, чтобы «наезжать» на приезжих иностранных бизнесменов, но никак не для своих бедных сограждан. Наш забор ночью рухнул прямо на этот домик. Двое маленьких детей погибли…
Володя, сотрудник нашего представительства в Конго, который жил тогда на этой вилле вместе с женой и 9-летней дочкой, увидев утром страшную картину, был в шоке. По рекомендации нашего местного русскоговорящего помощника Сами он быстро собрал вещи и уехал оттуда на нашу другую виллу в центре города – Гомбе. И очень вовремя. Уже днём была попытка пробраться к нам на виллу. Наша охрана вызвала подмогу. После оперативных консультаций с Москвой разбираться с семьёй погибших детей решили направить нашего адвоката. Москва, не зная местной специфики и не особо вникая в проблему, не могла ничего другого посоветовать.
На мой взгляд, это было ошибкой, которая привела к серьёзной потере времени (ровно на год) и торможению всего процесса закрытия проекта, хотя в тот момент быстро найти правильное решение было, вероятно, непросто. Но в том-то и состоит роль местных помощников, чтобы в нужный момент дать правильный совет, а не просто переводить. Очевидно, что надо было самостоятельно с помощью того же Сами попробовать договориться с семьёй без привлечения адвоката.
Забор обрушился не только у нас. Обрушился он и у наших соседей справа и слева. У соседа слева, местного бизнесмена, стена также упала на деревенский домик внизу, и также погибло двое детей. Он самостоятельно без всяких адвокатов в течение трёх дней уладил все вопросы с семьёй и обошёлся, что называется, малой кровью. Соседа справа дома не было, его дом был вообще пустой. Представители хозяев приехали через день. Дом к этому времени был полностью разграблен. Саранча на поле оставляет больше. Мы вынуждены были оставить усиленную охрану нашей виллы, пока не построили временное ограждение.
Был момент, когда вопрос можно и нужно было уладить без дальнейших сложностей. Мы оплатили похороны детей, дали им нашу машину для организации траурных мероприятий, но дальше этого дело почему-то не пошло. Почему? Не пойму.
Узнав, что мы позвали для дальнейших переговоров адвоката, пострадавшая семья также привлекла адвоката, который тут же начал предъявлять нам претензии: «Плохо следили за собственными стоками, забор был в аварийном состоянии и пр.». Проглядывалась профессиональная хватка. Ясно было, что этот просто так уже не отстанет.
Первоначальная сумма претензий семьи в 10 тыс. долл, росла как на дрожжах. Через месяц она была уже 70 тыс., через три месяца – 140 тыс. Через полгода нам пришла расширенная претензия на сумму 2,5 млн долл., которая была направлена в суд первой инстанции. Подключились медицинские претензии. По словам их адвоката, матери погибших детей теперь требовалось длительное, в том числе психологическое, лечение в Европе. Прикладывались справки от каких-то врачей. Дело запахло многомесячным судебным разбирательством без всякой гарантии положительного результата.
Я разговаривал с несколькими знакомыми бизнесменами, уже долгое время живущими в Конго. Никто не советовал доводить дело до суда, но если уж дойдёт, то тут мнения разделились. По мнению одних, суд мы не проиграли бы, но это заняло бы много времени, вилла могла быть арестована в качестве обеспечения возможных требований потерпевшей стороны. Дальше можно будет спорить бесконечно в судах разных инстанций, выходить на международный уровень, и на это ушла бы куча времени и средств. По мнению других, суд можно было вполне проиграть, особенно принимая во внимание фигуру адвоката семьи. Это был, как оказалось, друг этой семьи, один из лучших адвокатов города, да к тому же харизматичная и скандальная личность, который не упускал любой возможности раздуть скандал из любого дела, особенно если ответчиком выступал «мунделе», то есть белый человек. Наш адвокат занял пассивно-выжидательную позицию. Видно было, что он даже побаивается своего оппонента.
Сразу после своего приезда в конце января я попытался встретиться с семьёй и хотя бы начать переговорный процесс. Но это уже оказалось не так просто. Адвокат семьи всячески препятствовал организации такой встречи. Наш же адвокат вёл себя как-то невнятно, было такое ощущение, что он толком не знал, что делать. Несколько раз мы с моим помощником спускались в эту деревню, пытаясь встретиться с отцом погибших детей, но он всякий раз уклонялся от встречи, а без него встречаться с другими членами семьи смысла не имело. Как-то раз, зайдя к ним и не встретив его на месте, мы пригласили его отца (деда погибших детей) зайти к нам и просто поговорить. Он согласился, но по дороге к нам на виллу (наш охранник и я шли вместе с ним) он неожиданно и на удивление шустро прыгнул куда-то в сторону в кусты, а потом исчез в лабиринтах деревенских домов. Только, называется, мы его и видели. Такого мы от него никак не ожидали!
В итоге решение вопроса с семьёй заняло у нас ровно год, а без этого с виллой ничего нельзя было сделать. Все покупатели в один голос заявляли, что в такой ситуации виллу никто не купит.
Ещё несколько раз нам с Сами пришлось спускаться в эту деревню, долго беседовать с её обитателями, бесконечно пить тёплую колу, от которой уже тошнило, покупать пиво. Детям я привёз из Москвы и подарил футбольный мяч и майки с именами известных футболистов. Итог был слабоват: истцы свои претензии снизили до одного миллиона долларов (!), и это при том, что я настаивал на десяти тысячах. Вот и торгуйтесь, называется! В этом вся Африка! Мои десять тысяч взялись из местных норм страховых выплат семьям погибших при крушении самолёта (кстати, сосед слева этой суммой и обошёлся). Их миллион взялся из самой сути характера конголезцев. Такой вот торг интересный. И так продолжалось почти год!