Связанные нитью

Глава 1

Чайник закипел, булькая водой. Из тостера со щелчком выскочили прямоугольники хлеба. Осторожно, чтобы не обжечься, их подхватила худая женская рука с длинными пальцами. От узкого, несколько костлявого запястья и до локтя шла черная татуировка из вьющихся роз. Настоящее произведение искусства. Тату-мастер к которому Мирославу привел близкий друг Антон, оказался настоящим виртуозом.

Мирослава с Антоном познакомились в студенческие годы. Сначала они долго переписывались в социальных сетях, пересылая друг другу ту или иную музыкальную рок-композицию, пока не решили встретиться в одном из московских баров. С тех пор их отношения были похожи на волну: сначала они общались, занимались сексом, не имели друг к другу никаких требований, а потом общение спадало на нет – проходило время, у каждого появлялись новые отношения и… они снова возвращались друг к другу, чтобы в какой-то момент понять, что стали просто близкими друзьями. Им было хорошо попивать по вечерам виски со льдом, когда Антон забегал к ней после работы, и вести задушевные беседы об их бывших.

В свои двадцать пять у Мирославы за плечами был университет по туризму, несколько паршивых работ не по специальности и, наконец-то, спокойная должность в дешевом туристическом журнальчике. Смешно сказать, но Славка писала статьи, о различных местах, расписывая архитектуру и невероятные достопримечательности. Но сама никуда кроме Турции и Египта в далеком детстве не летала. Ну разве что проводила все летние каникулы в Украине, гостя у тетки.

Когда ей стукнуло восемнадцать, родители окончательно перебрались туда, а Мирослава осталась в Москве живя в одном из тихих спальных районов.

Из окна девятого этажа открывался прекрасный вид на парк. На кухонном столе стоял ноутбук, а закипевший чайник ждал, когда же из него польется кипяток, чтобы Слава заварила себе чашечку фирменного кофе с ароматом шоколада и апельсина. А не той дешевки из сетевых кофеен.

На экране ноутбука был открыт вордовский документ с новой статьей: «Жизнь одна! Путешествуйте, стремитесь к неизведанному и скорее собирайте чемодан – новые впечатления и селфи ждут вас…»

– Хоть сейчас набить это на моей будущей гробовой плите. Такими темпами я точно никуда не полечу, – пробормотала девушка и с недовольством кликнула мышкой по крестику, отправив документ начальнику.

Главному редактору журнала «Дальняя дорога» было все равно, какие розовые сопли и помешанные мысли сочиняли авторы статей. Главными для него оставались две вещи чтобы продажи не падали и журнал не закрыли. А подписчики с покупателями, которые не могут себе позволить никуда поехать, продолжали покупать глянцевую библию, в которой писалось о той невероятной, полной красок и приключений жизни, к которой читатели возможно никогда не прикоснутся. Как, например, было и у самой Мирославы. Она тоже покупала такие журналы. Не каждый месяц, но бывало. И сейчас это чтиво лежало стопочкой в туалете, чтобы на досуге, за раздумьями и перелистыванием страниц, девушка смотрела на любимые красоты Исландии и Шотландии, а потом нажимала на кнопку сливного бачка. И вместе с водой и средством для очистки унитазов ее мечты спускались по сточным трубам туда, откуда им не вернуться обратно.

Время от времени девушка тяжело вздыхала, немного грустила, но продолжала мечтать: однажды она действительно побывает там, куда авиабилеты стоят баснословных денег, а проживание и питание еще дороже.

Так случилось в прошлом месяце. Скопив кое-какую сумму, взяв в долг у Антона и у близкой подруги Насти, Слава впервые вошла в офис турфирмы и оплатила тур в Норвегию. В поездке она набралась впечатлений и сделала множество фотографий для будущих статей.

Но долг, казалось бы, близкой подруге, омрачил возвращение из отпуска. Вместо двадцати тысяч у Славы попросили проценты и добавили, что иначе ей несдобровать и ее мордашку как следует разукрасят.

Она вернула Насте двадцать тысяч переводом на банковскую карту, вычеркнула ее из списка друзей и быстро сменила дверной замок, потому что у бывшей подруги был запасной ключ. На некоторое время, Антон поселился у Славы и как оказалось не зря. Однажды вечером, с деревянной битой на плече он встретил парочку недотеп, вздумавших заявиться к Славе от Насти за процентами. Антон разъяснил парням, кто и куда пойдет, если приблизится к его женщине. Хотя это было громко сказано, потому что они давно не спали. Да и сложно не испугаться такого брутального мужика с рыжеватой бородой, всклоченными волосами и черными во всю голубую радужку зрачками. Накачанные руки бывшего любовника покрывали татуировки как у настоящего викинга, на лице замерла хищная улыбка, а от остекленевшего взгляда взгляд стоящей рядом Мирославе было не по себе.

Неугодные вмиг ретировались, и больше от них не было ни слуху, ни духу.

«Лучше быть должной кредитной карте, чем живому человеку, который однажды решит из друга стать старухой-процентщицей. Топора на таких нет», – думала девушка.

Прикусив ноготь на большом пальце, Слава наконец-то заварила себе кофе и неторопливо съела два тоста с джемом. По вечерам ей всегда хотелось чем-нибудь похрустеть. Она могла не спать до глубокой ночи, ведь на утро ей не нужно идти на работу и коротать жизнь в офисной рутине с графиком с 9 до 18.

За окном висел молодой месяц. В некоторых квартирах горел свет, хотя стрелки на часах замерли на начале второго. Девушка хотела посмотреть какой-нибудь фильм, как вдруг в дверь позвонили.

– Кого нелегкая принесла, – ворчливо проговорила она, подтягивая любимые домашние джинсы с заплатками. Штаны были растянуты и свободно болтались на бедрах. Зато мгновенно снимались, когда в порыве страсти от них нужно было избавиться.

Подойдя к двери, в глазке Слава увидела соседку – Ариадну Николаевну Потемкину. Быть может, прапраправнучку Григория Потемкина, а может и самой Екатерины II. Было ли это родство в действительности или нет – неизвестно, но ее соседка держалась как истинная дворянка.

Высокая, крутобедрая, с объемным бюстом. Всегда с макияжем и на каблуках, другой обуви Ариадна Николаевна не носила. Она любила курить сигареты через длинный костяной мундштук и от нее пахло ароматным вишневым табаком.

Ариадна говорила, что Мирослава барышня привлекательная, несмотря на наличие татуировок. И то, что девушка не носит туфли и не пользуется косметикой – повергало даму в тихий ужас. Каждую их встречу, будь то чаепитие или утренний кофе с коньяком, без которого, кстати, госпожа Потемкина тоже не представляла себе жизни, Ариадна хотела подкрасить худощавую соседку то блеском для губ, то алой помадой. Но обычно это ограничивалось нежным взмахом кисточки с румянами.

Сегодня же, в столь поздний час, Ариадна себе не изменила. Стоя в домашних туфельках с красными пуховыми помпонами и бирюзовом шелковом халатике с китайскими мотивами.

Длинные черные ресницы затрепетали, пухлые губы поджаты, видимо, Ариадна теряла терпение, стоя дольше положенного.

– И вам доброй ночи, – поприветствовала ее Мирослава, наконец-то явив свой скромный лик соседке.

– Слава, киска, что же так долго? Даме не пристало торчать под дверью, здесь гуляют сквозняки, – она без разрешения вошла в квартиру, а за ней и два ее кота.

Что это были за коты. Один – британец с серебристой гладкой шерсткой в полоску и большими голубыми глазами, по кличке – Владыка. Слава не знала, по какой причине хозяйка так назвала его. Возможно из-за того, что когда коту подавали корм не в его миске, он смотрел на всех уничижительным взглядом? Славу забавляла его манера прижимать уши к голове. Так он выражал свое недовольство.

Вторым спутником Ариадны в ее кошачьей свите был мейн-кун Бегемот. Рыжий и до невозможного пушистый. Даже от одного его лежания на ковре или диване оставалась шерсть. Чтобы убрать следы присутствия Бегемота, требовалось использовать половину бумаги от липкого ролика. Поэтому когда Слава поняла, что соседские коты будут частыми гостями, пришлось избавиться от всех ковров, заменить их на ламинат, а дверь в гостевую комнату закрыть. Обычно там ночевал Антон, разбрасывая по полу и дивану запчасти от компьютера вместе с инструментами и носками. Он страдал от аллергии на кошачью шерсть и, если в комнате как следует не убрать, а друга не накормить антигистаминными препаратами, то ночь соплей и чихов обеспечена.