Страница 14 из 16
5351 5325».
Смерть в Баденвайлере
1 мая 1904 года известный русский писатель Антон Павлович Чехов выехал из Крыма в Москву. Врачи и жена настояли на необходимости срочного лечения и консультаций в Москве и в Берлине.
В курьерском поезде в вагоне пассажиров было немного. Писатель не встретил знакомых и, задумавшись, с грустью смотрел в окно. У него было двойственное чувство от предстоящей поездки: как врач, он понимал правоту своих коллег, что ему срочно необходимо лечение и консультации известных врачей за границей.
Последние месяцы одышка и сильный кашель с каплями крови изматывали писателя и днём, и ночью. К этим проблемам весной прибавилась боль в желудке. Он надеялся на лечение и смену климата, на спокойный, позитивный режим, но хорошо сознавал, что здоровье уходит и сил остается мало.
Чехов всё чаще в своем доме в Ялте ощущал одиночество и необходимость в человеческом тепле и приятных для него знакомых лицах. Он соскучился по Москве, где его ждали жена Ольга Леонардовна – актриса Художественного театра, приятные люди и московская атмосфера встреч, дискуссий, споров и новостей, в которой его болезнь затихала и он чувствовал себя лучше…
Антон Павлович вспомнил, как 17 января, в его день рождения (по старому стилю. – Прим, автора), состоялась премьера «Вишнёвого сада», а позже его попросили выйти на сцену и поздравляли с 25-летием творчества, отчего он чувствовал неловкость и, устав, при первом удобном случае уехал из Художественного театра.
Стук колёс скорого поезда обычно успокаивал Антона Павловича. Но тревога и волнения не проходили. Он сознавал, что болезнь на этот раз взялась за него серьёзно, и неизвестно, вернётся ли он вновь сюда, в Крым, и сможет ли ещё реализовать план, который задумал в начале весны. С самого начала Русско-японской войны он внимательно следил за событиями и вырезал наиболее интересные сообщения. С этого момента он каждый день следил за событиями на Дальнем Востоке. Победных реляций от командования не приходило. Война затягивалась, повергая российское общество в тревогу и рождая всё чаще тревожные слухи.
В 1890 году Чехов побывал на Дальнем Востоке, на Сахалине, острове каторжников. Он многое узнал о жизни в этих далёких краях. Во время встреч и бесед с военными и гражданскими чиновниками писатель ни разу не слышал, что Япония превращается в угрозу российским интересам. Проехав всю Россию за 81 день, он сумел увидеть масштабы могущественной империи. Но увидел он и то, как много ещё предстоит сделать в этом огромном государстве и для народа, чтобы люди жили лучше.
Покидая Сахалин, писатель планировал возвращение через Азию морем, где одной из первых остановок была Япония. Но когда он оказался на борту парохода «Петербург», выяснилось, что на судне побывали больные холерой, от которой умирали тысячи людей, и на флагштоке был поднят жёлтый карантинный флаг, означавший, что заходить данное судно сможет только в разрешённые порты. Капитан сообщил, что «Петербургу» разрешили сделать остановки только в Гонконге, Сингапуре, Коломбо и Порт-Саиде.
В письме писателю и издателю Алексею Сергеевичу Суворину он написал: «Я здоров, хотя со всех сторон глядит на меня зелёными глазами холера, которая устроила мне ловушку Во Владивостоке, Японии, Шанхае, Чифу, Суэце и, кажется, на Луне – всюду холера, везде карантины и страх…» Знакомство с Японией и изучение Азии пришлось тогда отложить. И вот известие: Япония, о которой было принято говорить, что это отсталое азиатское государство, напала на могущественную Российскую империю. Шли месяцы, война продолжалась, и тревога за войска и флот росла, а информация не приносила ясности и надежд на победу.
Поезд мчался, и Антон Павлович обдумывал, что, если он сможет поправиться, то обязательно уедет в конце лета в действующую армию врачом. В письме публицисту и критику А.В. Амфитеатрову он уже признался: «Если буду здоров, то в июле или августе поеду на Дальний Восток не корреспондентом, а врачом».
Колёса стучали, постепенно успокаивая и убаюкивая, писатель задремал с приятной мыслью, что вскоре он окажется в московской атмосфере, рядом с женой и друзьями…
Но приехав в Москву, Чехов вынужден был отменить многие встречи: кашель, одышка и поднявшаяся температура вновь уложили его в постель. За ним ухаживала жена Ольга, которая готовила их поездку в Германию. Консультации с известными московскими профессорами привели к тому, что они настаивали на срочном лечении и встречах с профессорами в Берлине. Было принято решение побывать на курорте в Баденвайлере, в Шварцвальде, на юге Германии, у границы со Швейцарией и Францией.
Накануне их отъезда к Антону Павловичу заезжал писатель Н.Д. Телешов, который позже вспоминал: «Хотя я был подготовлен к тому, что увижу, но то, что я увидел, превосходило все мои ожидания, самые мрачные. На диване, обложенный подушками, не то в пальто, не то в халате, с пледом на ногах сидел тоненький, как будто маленький, человек с узкими плечами, с узким бескровным лицом – до того был худ, изнурён и неузнаваем Антон Павлович. Никогда не поверил бы, что возможно так измениться. А он протягивает слабую восковую руку, на которую страшно взглянуть, смотрит своими ласковыми, но уже не улыбающимися глазами и говорит: “…Прощайте. Еду умирать… Поклонитеся от меня товарищам… пожелайте им от меня счастья и успехов. Больше уже мы не встретимся”».
Но даже в том состоянии, несмотря на болезнь и подготовку к отъезду, Чехов пытался работать и помогать людям. В те дни в Крыму и Москве рассказывали историю, как к нему в Ялте пришёл учитель из Мухалатки. Он с горечью поведал известному писателю, что школу, где работает, хотят закрыть из-за нехватки средств. Антон Павлович собрал все деньги в доме, около 500 рублей, и передал их учителю. По тем временам это была немалая сумма.
3 июня, за несколько часов до отъезда на вокзал, писатель отправил письмо редактору «Русской мысли» В. А. Гольцеву с просьбой помочь его знакомому дьякону перевести его сына, студента Юрьевского университета (Эстония), в Московский: «Милый Виктор Александрович, как раз перед отъездом я получил прилагаемое письмо. Это пишет дьякон Любимов, учитель нескольких городских училищ, очень хороший, превосходный человек. Нельзя ли сделать что-нибудь? Подумай, голубчик. Дьякон беден, а теперь приходится посылать в Дерпт сыну».
Перед отъездом в Берлин он ещё успевает отправить из Москвы партию книг для библиотеки его родного Таганрога…
3 июня 1904 года Антон Павлович и Ольга Леонардовна выехали на скором поезде в Берлин.
Возможно, смена обстановки, общение и беседы с женой, новые впечатления в дороге положительно повлияли на улучшение состояния здоровья писателя.
Когда прибыли в Берлин и разместились в гостинице, по просьбе Антона Павловича они вскоре поехали в местный зоологический сад.
7 июня Чехова принял известный немецкий профессор Эвальд, специалист по внутренним заболеваниям. Осмотрев писателя, он развёл руки и, молча повернувшись к выходной двери, решил попрощаться и уйти. Он не понял, зачем надо было везти и мучить тяжелобольного, обречённого человека за тысячи километров в Берлин. Неловкость момента смог преодолеть сам Антон Павлович и продолжил с ним беседу, уже не имевшую отношения к его состоянию.
Активную помощь писателю и его жене оказал в Берлине Г.Б. Йоллос, корреспондент газеты «Русские ведомости» в Германии. Писатель с большой благодарностью позже написал о нём редактору этой газеты В.М. Соболевскому: «Это превосходный человек, в высшей степени интересный, любезный и бесконечно обязательный».
Антон Павлович отправил из Берлина несколько писем, в том числе 8 июня 1904 года своей сестре, Марии Чеховой. Оно интересно тем, что, несмотря на болезнь, Чехов продолжал подмечать в окружающих такие детали жизни, которые ему могли бы пригодиться в его творчестве: «Милая Маша, мы сегодня уезжаем из Берлина на своё длительное местопребывание, на границу Швейцарии, где, вероятно, будет и очень скучно, и очень жарко. Мой адрес: Германия, Badenweiler Herrn Anton Tschechow.