Выбор

— Самое интересное, что Филиппа тоже нигде нет. Сегодня на воротах дежурит Мэгги, она бы его не выпустила, не сказав нам, Милтон видел его утром, значит, он должен был все ещё в городе, — задумчиво произнесла старающаяся идти вровень с остальными Кэрол, успевшая чуть раньше воспользоваться туалетом в одном из домов и даже позаимствовать там ещё одну таблетку аспирина. — Но где?

Двумя группами, общим числом в семь человек — Шуперт и Сэм из группы Рика отправились отводить людей в убежище с наказом уже не возвращаться — они шли в сторону центра, когда услышали вдалеке крики. Со стороны ворот в их направлении бежали, размахивая руками, Мэгги с Гленом. Судя по тому, что они оба бросили дежурство, случилось что-то действительно важное.

— Больница! Больница! — крикнула Мэгги издалека. — Их видели в окнах больницы! На верхнем этаже!

— Больница, верхний этаж, — кивнул Рик. — Мы поняли.

Отдышавшись немного, Глен и Мэгги повернули обратно и зашагали в сторону ворот, с которыми за эти три минуты ничего страшного не случилось, тем более что там стоял кто-то ещё, вероятно, тот самый свидетель, фигура которого показалась Кэрол знакомой. Но сейчас важен был не он.

— Какого хрена не проверили больницу сразу? — возмутился Дэрил, выражая всеобщее удивление.

— Там целых три пациента лежит в последние дни, то есть все время много людей: родственники, помощники. Я предупредил Калеба, и он заверил меня, что совершал обход буквально за полчаса до нашего разговора и совершенно уверен, что в больнице никого нет, — ответил Рик на ходу, доставая оружие. — Больницу должна была проверить группа Шейна, но они, наверное, оставили ее на потом.

— Или нет, — мрачно предположила Мишонн, ускоряя шаг: в группе, возглавляемой Шейном, была и Андреа.

Когда они всей толпой ворвались в больницу, на звук распахнувшейся с грохотом двери с площадки лестницы, ведущей на второй этаж, свесился Калеб.

— Вы вернулись? У нас все по-прежнему тихо, — улыбнулся он.

— Ты сказал, что делал обход, — выдохнула Кэрол. — Но третий этаж ты ведь не осматривал?

— Мы им никогда не пользуемся, он заперт. Я запер его уже очень давно, ты сама знаешь…

— Блин, док, ты хоть и док, но, кажется, немножечко дебил, не в обиду будет сказано, — фыркнул Мэрл и вместе с Дэрилом устремился вверх по ступенькам.

Побледневший Калеб отпрянул назад, пропуская их и все ещё бормоча о том, что на третьем этаже никого не может быть.

Он ошибался. Этаж был незаперт, а когда они вошли в темный коридор, дверь в одну из палат оказалась открытой нараспашку. На полу палаты, чьими-то усилиями больше похожей на комнату ребенка, столько там было игрушек, детских книг и журналов для девочек, сидел Филипп Блейк, в глазах которого читалась лишь пустота.

Кроме него, там действительно больше никого не было.

========== Глава 45 ==========

В палате царил полумрак. Кэрол шагнула к окну и открыла жалюзи, пуская внутрь слабый свет, проникающий сквозь поредевшие тучи, словно тающие с каждым порывом лёгкого ветерка. Ей вспомнились слова Мэгги о том, что кто-то видел в больнице ходячих через окно, но прочесавшие весь этаж мужчины сказали, что здесь больше нет ни души. Вернувшаяся минуту назад Мишонн тоже пожала плечами — хотя бы в чем-то Калеб не ошибся, и первые два этажа действительно пустовали, если не считать вполне живых, пусть и не совсем здоровых пациентов и их родных. Получается, что этот свидетель, кем бы он ни был, соврал? Но зачем?

Филип всё это время сидел на застеленной ярким покрывалом больничной кровати и перебирал стопку детских вещей, явно принадлежавших раньше девочке, возрастом чуть помладше Лиззи. В углу возле кровати стоял штатив для капельницы, на стене висел кардиомонитор и прочие, уже давно не работавшие приборы. Телевизор, устроившийся под самым потолком, покрылся густым слоем пыли, как и календарь за прошлый год, утверждающий, что сейчас вовсе не конец августа, а двадцать шестое апреля.

Пока Рик безуспешно пытался разговорить Губернатора, Кэрол, приглядевшись к необычному узору на стене, подошла ближе и сдавленно ахнула.

— Чего там? — спросил у нее Дэрил, заглянув через плечо.

Парой минут ранее он не без труда выпроводил из палаты Мэрла, так и жаждущего высказать все, что он думает о съехавшей крыше Блейка, о его нездоровой любви к мертвецам и детям, и о том, как это называется: некропедофилия или педонекрофилия.

— Это… — Кэрол резко развернулась и подошла к Губернатору, не отрывавшему взгляда от розовой майки в его руках — последней из стопки вещей. — Это Лиззи?

— Лиззи?

К изумлению Рика, не проронивший до той поры ни слова Блейк откликнулся на ее вопрос, поднял взгляд немного рассеянных глаз, посмотрел на стену напротив кровати и слегка усмехнулся. В его улыбке не было ни грамма жестокости, только всепоглощающая нежность.

— Нет. Разумеется, нет. Они не причинили бы Лиззи вреда. Иногда Пенни бывала не очень аккуратной в еде, вот и все. Это старые пятна.

Дэрил нахмурился, склонился перед кроватью и достал из-под нее большую металлическую миску, перепачканную засохшей кровью. Посуду своей дочери Филипп, видимо, не считал необходимым мыть или бросил это дело, сообразив, что ей безразлична чистота, лишь бы почаще перепадало свежее мясо и кровь. Хотя он все ещё кормил ее из миски, что тоже о чем-то говорило.

— А Патрик? Патрик жил тут или?.. — спросила Кэрол.

К этому моменту Рик уже отошел к двери, дав знак всем остальным не мешать ей. По какой-то причине Блейк был готов беседовать именно с ней, а информацию им нужно было добыть любым путем.

— Да, Патрика я поселил здесь же, чтобы Пенни не было так одиноко, ведь мы с Лиззи могли навещать ее не так часто, как нам бы того хотелось. Он спал на одеяле у стенки, хотя… — Блейк слегка улыбнулся и, отложив розовую майку в сторону, к остальным вещам, подался чуть вперёд. — Когда я говорю «спал», я, разумеется, не имею в виду сон в привычном нам значении этого слова. Они больше не спят, но способны некоторым образом отключаться от действительности: с открытыми глазами, готовые в любой момент действовать. И для этого им вовсе не нужны кровати и постели. Они могут отдыхать даже в вертикальном положении.

У Кэрол создалось впечатление, что он искренне восхищается этими существами. И она уже не понимала: держал он их здесь исключительно из любви к дочери или из любопытства. А может быть, совпали оба фактора.

— Каким образом ты защищал себя? Ты связал их? Приковал… — Кэрол огляделась по сторонам, но не нашла ни цепей, ни наручников, ни веревок, ни каких-либо намордников, с помощью которых можно было обезопасить себя от укусов.

— Нет, конечно, нет, — рассмеялся Блейк и встал с места.

От этого его движения Рик с Дэрилом тут же дернулись и достали оружие, не сводя с него напряжённых взглядов.

— Дело в том, что у них очень сильно нарушена мелкая моторика. Но мозги работают по-прежнему неплохо. Я входил с пистолетом, опасность которого они отлично понимают, и сразу запирал дверь на ключ изнутри. Они знали, что, если со мной что-то случится, выйти отсюда никто не сможет.

Из больничного коридора раздался негромкий насмешливый голос Мэрла:

— Работали бы у них мозги, давно бы свалили отсюда.

Рик шикнул на него, но Блейк, казалось, ничего не заметил.

— И все же они как-то смогли выйти, — заметила Кэрол. — Как так получилось?

— Это Лиззи, — с уверенностью заявил Блейк. — Девчонка что-то задумала и решила действовать без меня! Подозреваю, что ей помогал Милтон. Вы уже взяли его?

Дэрил даже закашлялся, услышав в его голосе повелевающие нотки. Губернатор по-прежнему считал себя главным в городе и ни малейшей вины за собой не признавал.

— Милтон у нас, — сказал Рик. — Думаешь, он что-то скрывает? Он знает где сейчас… дети?

— Уверен! — кивнул Блейк. — Несомненно, он знает, где они! Скорее всего, он же их и прячет. У нас общая цель: найти и спасти этих несчастных детей от его сумасшедших опытов! Вы ведь в курсе, что у него в последние дни просто мания развилась: он жаждет проводить крайне жестокие и несовместимые с продолжением жизнедеятельности опыты над ними? Он требовал у меня изловить несколько особей за стенами города, а когда ничего не добился, украл моих детей! Наших детей!