Люби меня меньше

Она повернулась и пошла дальше, но услышала за своей спиной слегка развязное:

– О’кей. Только вы не переоценивайте силу произведенного на меня эффекта.

Наталья обернулась, подошла к нему вплотную, приблизила губы к неприятному пингвиньему лицу, в самый последний момент сместившись к его уху, и прямо в него негромко, но очень четко произнесла:

– У меня есть обстоятельства, которые позволяют мне насрать на хорошие манеры и максимально экономить свое время.

Затем она, с уже нескрываемым раздражением, продолжила путь по треклятому коридору, протянувшемуся прямиком из вчерашнего ада, выхода из которого пока не было видно.

Подойдя к своей машине, Наталья первым делом достала из багажника кроссовки и переобулась, жалея, что не может здесь же освободиться и от плотных объятий юбки. Она включила кондиционер на максимум, чтобы не дать одежде и обстоятельствам задушить ее окончательно. На экране телефона, выключенного на время переговоров, высветились четыре пропущенных вызова от ее помощника Арсения. Ну, у него-то что могло случиться? Это же простенькое поздравление для ребенка…

Она набрала ему, выруливая со стоянки офиса, в который не хотела бы возвращаться никогда.

– Наталья Дмитриевна! Я вам звонил! У нас тут ЧП!

– Спокойно. Коротко и внятно: что случилось?

– Тут полный швах! Табло не проходит ни в одну дверь!

– Сеня, я же сказала – спокойно! Какое табло? Ты где?

– Я-то на месте! Пора начинать, а у него такое таблище – он ни в одну дверь не пролезает. Заказчица нервничает, угрожает уже.

– Стоп. Ты вообще о чем? Ты ведь должен был всего лишь встретить актера в ростовой кукле у подъезда, так?

– Так.

– Потом проводить его до квартиры – он зайдет, прочитает стишок, вручит подарок, и все. Что? Что могло случиться? Актер не приехал?

– Актер приехал. Но у костюма морда… она… такого размера… актер ни в одну дверь зайти не может. Ни по ширине, ни по высоте!

– А если наклонить голову?

– Чью?

– Актера. Чтобы он в дверь смог пройти боком.

– Ага, боком и раком. С пятого раза у него получилось, конечно, когда мы в подъезд входили. Но он ребенка с ног собьет, пока в квартире окажется! А если он очень сильно наклоняется, у него вообще башка на пол падает. Так что не прокатит позвонить в дверь, и чтобы мама с ребенком его встретили.

– А как вы в лифте доехали тогда, там же вроде двадцать третий этаж?

– Вот так! Голову я в руках нес и ногами в двери пропихивал. Мы только в грузовой лифт уместились.

– Сень, я прибью тебя! Ты не проверил костюм вчера, да? По интернетику просто самый дешевый заказал?

– Наталья Дмитриевна, давайте вы мне потом люлей выдадите, сейчас что делать?

– Что делать?! С мамой договариваться, чтобы она малыша отвлекла, пока вы зайца в комнату пропихнете!

– С ней я почти уже договорился, но тут еще есть проблемка…

– Еще?!

– Актер, капец, как картавит… Даже без поролоновой морды хрен поймешь, что он говорит.

– Сеня, где ты их находишь таких все время, а? – зарычала Наталья.

– Согласен, дебил. Щас-то что делать?

– Фууух… Значит, так: я звоню маме ребенка, успокаиваю, извиняюсь, предлагаю в компенсацию торт или шарики. А у тебя пять минут: залезаешь в зайца, учишь стишок. Понял?

– Понял.

– Вот и отлично. Действуй!

Не первый раз Наталье приходилось наступать на горло собственной боли и веселить народ в самые тяжелые периоды собственной жизни. В этом и был тайный смысл названия фирмы «Праздники не для всех». Уж не для нее точно. Опять не для нее. А ведь весь последний год ей казалось, что все потихоньку начало налаживаться, что все пазлы, снова рассыпавшиеся и частично безвозвратно утерянные, сложить вместе будет уже невозможно. Но то, что случилось вчера, теперь однозначно и бесповоротно ставило черный жирный крест на всех ее планах и начавшемся было воскрешении из пепла.

– Мама! Я нашла портфель своей мечты! – кричала ей в трубку дочка, которую она отправила сегодня к бабушке и дедушке. – Он розовый и с карманчиками по бокам! Мама, я должна пойти в школу именно с ним! Можно мы его сейчас купим? Ты же отдашь вечером денежки?

– Настя, солнышко, давай еще поищем, вдруг найдем лучше? – сжималось сердце у Натальи.

– Мааааам! Он самый лучший! Он волшебный! Он лучше, чем я мечтала! Пожалуста-пожалуста-пожалуста, мама…

– Детка, у меня сейчас нет денег…

– Ну, вот всегда так! – обиженно бросила девочка.

– Настя, это неправда, и ты знаешь. Но я очень постараюсь его купить.

– Наташа, – взяла у дочки трубку бабушка, – мы купим его. Ей так хочется. Потом отдашь, как будут деньги. Или пусть будет ей подарком, к первому классу.

Чувствуя себя заслуживающей порицания, Наталья улавливала нотки осуждения даже в нейтральных фразах свекрови, которая за последние полтора года свела общение с ней исключительно к краткому обсуждению бытовых вопросов, подчеркнуто интересуясь только тем, что относилось к Настеньке. А свекор за все это время не произнес вообще ни слова при невестке.

– Мам, можно я останусь у бабушки с дедушкой на всю неделю? – снова раздался звонкий голос дочки в телефоне.

– Конечно… Если они не против.

– Они не против! – радостно крикнула Настя и отключилась.

Наталья ощутила ком в горле, но реветь было некогда: телефон снова звонил. Это мог быть новый клиент, и надо было отвечать. Надо, потому что через три недели день рождения ее собственного ребенка (на который уже все приглашены, и внести предоплату за ресторан надо было еще вчера), потому что нужен розовый волшебный портфель, потому что существует еще десяток таких же важных «потому что». И это не считая главного вчерашнего ада. Ада в воскресенье. Символично – воскресный ад. Возродишься ли после него?…

– Добрый день, «Праздники не для всех». – Наталья сделала музыку в машине потише.

– Здравствуйте, меня зовут Олег Валерьянович, я бы хотел узнать: вы нестандартные поздравительные мероприятия делаете?

– Только такие и делаем.

– Хорошо. Это очень хорошо.

– Вам нужно что-то конкретное или вы ждете предложений от нас?

– Мне нужно конкретное. А именно: я бы хотел… поздравить девушку. Да, девушку. Мне надо, чтобы вы взяли у нее интервью, якобы интервью, от лица известного канала, обязательно известного, иначе она не согласится. Вот. А потом мы запишем отдельно в той же студии вашего якобы журналиста с совсем другими вопросами. И мы потом смонтируем все это, будет весело.

– Я поняла задачу, да, мы такое делаем. Какие у нас сроки и какой бюджет?

– Ну, бюджет, я так понимаю, как раз от сроков и зависит?

– В том числе и от сроков, я бы сказала. Ведь тут важно, насколько мы реалистично будем все воспроизводить: студия, микрофон, актер-журналист, оператор… Это ведь видеоинтервью должно быть, не аудио?

– Да-да, именно видео.

– Ну вот. Потом, монтаж монтажу рознь, вы же понимаете.

– Да-да, я понимаю.

– Сценарий интервью нужно писать?

– Нет, я уже набросал вопросы, которое надо будет задать.

– Хорошо, присылайте, давайте посмотрим.

– Ммм… вы знаете, я бы предпочел встретиться лично. Обговорим детали. Я хочу быть уверен, что вы справитесь с этой работой.

Да что ж за день такой! Наталья хотела крикнуть: «Мастурбацию надо будет описывать?!», но сдержалась и спросила:

– Как именно на встрече вы поймете, что мы справимся? Что вы хотите увидеть? Мы не показываем видео других клиентов, мы бережно относимся к конфиденциальной информации.

– Это очень хорошо, очень!

– Так вот я и спрашиваю: что же именно вы хотите увидеть? Актеров на роли мы подбираем после того, как утвердим сценарий и получим предоплату. Если хотите, можете утверждать актеров сами.