Как размножаются ежики

Глава 12Новая радистка

Встреча с новой радисткой была назначена на пляже. Предыдущая радистка Штирлица неожиданно ушла в декрет и ее отправили на Большую Землю. Штирлицу очень недоставало радистки, и в Центре было решено прислать ему новую.

Чтобы не привлекать внимания, Штирлиц не стал ходить по пляжу в мундире, а разделся и решил искупаться. Жаркое солнце поливало землю своими лучами, как кипятком, и от одной мысли о купании уже становилось легко и приятно на душе. Зажав двумя пальцами нос, Штирлиц нырнул в воду. Вода была теплая, прозрачная, и он несколько минут позволил себе понежиться. Штирлиц лежал на спине и слегка шевелил пальцами. Через час, посмотрев на часы, он вылез из воды, зашел в кабинку, выжал свои семейные трусы и причесался.

Он шел по пляжу, насвистывая, как было условленно с Центром, «Интернационал» и среди многих девушек пытался найти русскую радистку, полагаясь на свою интуицию. Интуиция Штирлица никогда не подводила.

Русская радистка стояла у пивного ларька в броско-красном купальнике со звездой на левой груди. В одной руке она держала газету «Правда», а в другой – чемоданчик с рацией и ситцевое платье.

Штирлиц три раза обошел вокруг пивного ларька. Слежки не было. Он не мог рисковать новым агентом.

Радистка Штирлицу понравилась.

– Вы не скажете, который час? – спросил он. Это был пароль.

– Я оставила часы в Москве, – с готовностью ответила радистка.

Штирлиц взял ее под руку, и они прогулялись по пляжу.

– Позагораем?

Радистка кивнула.

Они сплавали до буйков, позагорали, поговорили о погоде в Москве, отослали радиограмму в центр об успешном прибытии радистки, Штирлиц рассказал пару скользких анекдотов. Она деликатно посмеялась, и Штирлиц пригласил ее в ресторан.

– Одну минуту, я только переоденусь.

Штирлиц заехал домой и ровно через минуту вышел в черном, только что постиранном фраке. Этого с ним не случалось с 39-го года.

Когда цивильный Штирлиц с радисткой зашли в ресторан, по залу пронесся удивленный стон.

На полусогнутых подскочил развязный официант с еврейской физиономией.

– Вам как всегда, господин штандартенфюрер? Графин водки и банку тушенки?

Штирлиц наклонился к радистке:

– Хочешь тушенки?

Та отрицательно покачала головой.

– Наглец, – вскипел Штирлиц, – ты что, скотина, не видишь, что я с дамой?

Чтобы загладить свой промах, официант подхалимски захихикал и мерзким голосом спросил:

– У вас опять новенькая?

– Да. Новая радистка, – сказал Штирлиц. Он взял у дамы меню и грязным обгрызенным ногтем отчеркнул добрую половину. – Нам этого… И еще…

– Понимаю, – понимающе ухмыльнулся официант и побежал на кухню.

– Что ты понимаешь, мерзавец? – закричал Штирлиц вдогонку, – коньяку мне и шампанского даме! И чтоб сию минуту! – он повернулся к радистке, – официанты в Германии такие свиньи, вы уж его извините.

И Штирлиц поцеловал радистке руку.

Весь зал сидел с отвисшими челюстями. Пакистанский шпион снимал это невиданное событие на киноаппарат. Агент гестапо ковырял пальцем в носу:

"А что скажет по этому поводу Кальтенбруннер?"

Двое эсэсовцев, ожидая драки, достали недавно отлитые кастеты. Все находились в томительном ожидании.

Штирлиц заказал вальс "Амурские волны" и пригласил радистку на тур.

"Ну, сейчас начнется!" – потерли руки эсэсовцы. Теперь им было все ясно.

Но вальс кончился, Штирлиц проводил даму на место, а драки все не было и не было.

Завсегдатаи были совсем шокированы когда Штирлиц заплатил по счету и, подав даме руку, направился к выходу. Эсэсовец сказал, что это был не Штирлиц, а кто-то другой, агент гестапо возразил, и через минуту началась драка.

Машина Штирлица остановилась у дома, в котором Штирлиц снял квартиру для своей новой сотрудницы. Штирлиц помог даме выйти и они поднялись на третий этаж.

– Куда деть это? – спросила радистка, приподняв тяжелый чемодан с рацией.

– Положите на антресоль, – нежно сказал Штирлиц, – а я сварю кофе.

Радистка прошла в комнату, переоделась в форму лейтенанта войск связи, села к столу, достала наган и, разобрав, начала его чистить.

Вошел Штирлиц с подносом кофе и сел напротив.

Попив кофе, они послушали Чайковского.

– Ну мне пора, – заторопился Штирлиц. Ему не хотелось уходить, и он тянул время.

– Ну я пошел.

Радистка вздохнула.

– А может еще кофе? – спросил Штирлиц, робкий, как школьник.

Радистка кивнула, и он остался.

– Как вас зовут, – поинтересовался Штирлиц.

– Катя.

– Катюша, значит! Хорошее имя. Чисто русское. А меня Штирлиц.

И он пошел варить кофе.