Точно в сердце

Дорога казалась бесконечной, а солнце наполовину скрылось за горизонтом, когда, едва волоча ноги и привод, мертвым грузом оттянувший плечо, я вышла к жилому лагерю. Порядком похолодало, свежий ветер обдувал лицо, намекая, что этот вечер не будет таким же бархатным, как прошлый. Тучки быстро затягивали небо, грозя просыпаться по-осеннему терпкой моросью. Потная футболка давно остыла и противно липла к спине, к тому же я умудрилась слегка заплутать и потратила последние силы.

Игра продолжалась, и в лагере было пусто. Среди палаток горело всего несколько костров. Один как раз в становище «Дровосеков». Вокруг расположились пяток фигур, черных на фоне окрашенного последним всполохом зарницы по ночному синеющего неба. К моему удивлению, здесь оказалась и Варька. Сидела она чуть поодаль, спиной к остальным. Когда я подошла, подруга повернула голову воскликнув:

– Ого! Кого я вижу! Я уж думала тебя с собаками придется искать.

– А мне интересно, как так случилось, что ты вернулась раньше меня? И кто тут упоротый страйкболист?

Судя по виду Варьки, она действительно была здесь давненько и даже успела переодеться, привести себя в порядок и свернуть палатку.

– Мутит жуть! – шепнула она, опасливо зыркнув в сторону сидящих у огня ребят, и добавила чуть громче. – Отравилась, наверное.

Зря опасалась. Парни совершенно нас не слушали. Один, прикрыв глаза, неспешно перебирал струны гитары. Второй флегматично ворошил угли палкой и что-то тихо напевал себе под нос.

– Токсикоз? – одними губами спросила я.

– Похоже, хотя вроде и рано еще, – вполголоса ответила Варька, пожав плечами, а затем внезапно расцвела в улыбке и без перехода сообщила: – Представляешь? Двадцать четыре пропущенных и целый гигабайт сообщений!

– Ого! – с ходу сообразила, что она говорит о Сергее. – Чего пишет?

– Соскучился. Любит. Душа без меня не на месте и все такое.

С каждым словом улыбка Варьки становилась шире и радостнее. Глаза лихорадочно блестели. Она вдруг подскочила на ноги и, уставившись на меня просительным взглядом, выдала:

– Слушай, поехали домой, а?

– Да как скажешь, только мне бы переодеться. Потная вся, – я зябко поежилась.

– Упс! А я палатку уже собрала, идем в машину. Ключик гони.

Я полезла в карман за ключом от «Паджерика», но его там не обнаружилось. Стащив мешающую перчатку, я попыталась вновь. Ключа не было на месте.

– Я тебе, кстати, звонила, но ты не брала трубку, – сообщила еще не подозревающая о неприятности Варька. – Потом по рации пустила клич, но никто тебя после атаки на респу не видел.

– Я телефон в бардачке оставила в машине. Боялась, что потеряю или разобью.

И разбила, добавила я мысленно. Правда, не свой, и не по своей вине…

Нервно усмехнувшись, закончила рыться в безнадежно пустых карманах и приступила к рюкзаку, искренне надеясь, что переложила ключ туда, боясь потерять и благополучно забыла сей факт, как водится. Между делом спросила подругу:

– Ты тоже была на мобильной респе?

– Да, командовала подкреплением.

– Вы там все выжили?

– Нет конечно! – рассмеялась Варька.

– Странно, а я одна в мертвяке оказалась и ни с кем из наших там так и не встретилась.

– Так ты, выходит, в стационарный ушла? Остальные-то подождали чуток и на отбитом мобильном ожили, чтобы далеко не ходить.

– Бли-и-ин! Так вот почему так никто и не пришел в стационарный мертвяк, а я еще специально сидела, ждала. Дурында!

– Да ладно, бывает. Кстати, мне определенно не нравится то, что ты делаешь. Наводит на нехорошие мысли, – она взглядом указала на рюкзак, который я уже вывернула мясом наружу.

 Подруга уже осознала, что что-то не так.

– Ва-арь, кажется, я его потеряла… – решилась признаться я.

Сидя у костра, мы провожали тоскливыми взглядами каждый отъезжающий автомобиль. Несмотря на объявление от организаторов и командиров, никто так и не нашел наш ключ от машины. Добровольцы вместе с нами вооружились фонариками и пробежались по местам, где я бывала. Несколько раз подходили орги, интересуясь, как дела.  Парни, предлагающие помочь открыть бегемотика безо всяких ключей. Варька отказывалась от помощи вторых и пожимала плечами на вопросы первых. Все уже устали и хотели одного – поскорее добраться домой.

– Да, ты, поезжай, – увещевала подруга оставшегося с нами Кота. – Ермак скоро привезет запасной. Дождусь, уже недолго осталось.

– Недолго? Ему сюда часов пять по пробкам пилить, так и будете под дождем мокнуть? – Костя глянул на вконец нахмурившееся небо.

– Да ладно, не пять! Часа три от силы, он же из дома едет.

– Не понял. Ермак же вроде как тоже был на игре?! – удивился Костя. – Чтобы Ермак и пораньше сорвался?

В голосе командира «Дровосеков» послышалась добрая доля скепсиса.

– Сама в шоке! – отозвалась Варька. – Ревнует, наверное. Я весь день не брала трубку.

Кот недоверчиво повел подбородком, но это скорее относилось к нежной любви Ермака к страйкболу. На все последующие увещевания он упорно ссылался на то, что дома его никто не ждет, и торопиться некуда.

– Часом раньше, часом позже. Заодно и пробки рассосутся.

– Ага, рассосутся они… Вон, отвези лучше человека домой, – продолжая ненавязчивое сводничество, Варя была готова остаться посреди чистого поля одна, лишь бы пристроить бесхозную подружку.

– Никуда я без тебя не поеду! – запротестовала я, не собираясь бросать подругу в беде, причиной которой считала собственный недогляд.

– А если тут ночевать придется? – Варька противоречила сама себе, точно и не она утверждала пять минут назад, что Ермак на подходе.

– А у нас палатка есть. Кстати! Может, пора ее снова ставить?

– Девчонки, тогда я точно с вами! – Кот шутливо приобнял нас обеих за талии.

– Ага, а потом приедет Ермак и всех убьет, – флегматично отозвалась Варя.

– Меня-то за что?! – искренне возмутилась я.

– За компанию! – рассмеялся Кот, прижимая нас теснее.

Около одиннадцати вечера мы проводили последних игроков. Извинившись, уехали орги. Свет фар показался вдалеке только в начале первого.

– Кто-то едет, – первым заметил их Кот и мигнул дальняками.

Приближающееся авто ответило тем же. Из-за темноты, накрапывающего дождика, которым разродилось-таки помрачневшее к вечеру небо, не было понятно, что за автомобиль едет и какого он цвета.

– У Ермака же новая тачка? – уточнил Кот.

– Ага – кивнула Варька. – Три недели назад взял.

Было заметно, что она порядком волнуется, даже разрумянилась как-то, но через несколько мгновений помрачнела.

– Это не он.

– С чего ты взяла? – удивилась я. – Кто бы еще тут что-то забыл в такое время?

– Не он. Звук у движка другой.

Ещё через несколько минут мы все убедились в ее правоте, потому что на импровизированную парковку выруливал печально знакомый мне черный «Лэнд Крузер».

Глава 10

Анвар

За всю дорогу до дома я не проронил ни слова. Непривычно тихая и мрачная Лерка тоже не спешила нарушить гнетущую тишину, полностью погрузившись в общение с собственным мобильником.

– И что, твою мать, это было?! – все-таки не выдержал я, запарковав внедорожник у дома.

Вокруг высились лощеные, безразличные ко всему многоэтажки элитного жилого комплекса на окраине Москвы.

– Ты, о чем? – повернулась она, улыбнувшись безмятежной, но явно наигранной улыбкой.

Я глубоко вздохнул, гася зарождающееся внутри бешенство.

– Ты поняла, о чем я, – тон звучал спокойно, но мы достаточно знали друг друга, чтобы понимать каковы истинные эмоции у каждого.

– Вик, не начинай! – улыбка не сработала, и Лера стерла ее с той же легкостью, что и нацепила.

Отчего-то серьезное выражение лица делало ее моложе своих лет. Пухлые губы, распахнутые ресницы, обрамляющие огромные зеленые глазищи. Некоторые искренне считают, что мелкая носит цветные контактные линзы, но это не так. Такие же глаза были и у ее брата. Как обычно, вспоминания о друге отразились мрачной тенью на моем лице, и я поспешил отогнать наваждение, но она заметила. Всегда замечает. Все накопившееся внутри меня раздражение выразилось в одном слове: