Страница 5 из 21
– Значит, теперь никому нельзя трахаться? – ошеломленно спрашивает третьекурсник Джона. – Потому что если так, то тогда сам позвони моей девушке и скажи ей об этом.
– Удачи, капитан. Ви – настоящая секс-машина, – с усмешкой говорит Хит, имея в виду девушку Джоны.
– Нет, погодите-ка! А разве не ты вчера уходил из бара с горячей рыжеволосой красоткой? – требовательно спрашивает Коби. – Ведь получается, что у тебя дела расходятся со словами, брат.
– Душой кривить – черту служить, – мрачно заявляет Брукс.
Подавив стон, я поднимаю руку, чтобы заставить их замолчать.
– Я не говорил, что никому нельзя трахаться. Я имел в виду, что это вас отвлекает. Если вы не в состоянии справиться с собой, лучше этого не делайте. Джона, вы с Ви трахаетесь как кролики, но это никогда не влияло на то, как ты играешь на льду. Так что продолжайте трахаться, сколько вашей душе угодно. Но ты, – я снова сурово смотрю на Маккарти, – ты всю неделю косячил на тренировках.
– Ничего я не косячил! – возражает он.
– Сегодня утром во время отработки бросков по воротам ты не забил ни одной шайбы, – встревает наш голкипер Йоханссон.
Маккарти потрясен.
– Ты останавливал все мои шайбы. И теперь меня поливают дерьмом только потому, что ты классный вратарь?
– Ты наш лучший бомбардир после Джейка, – пожав плечами, отвечает Йоханссон. – Пару раз хотя бы ты уж должен был забить.
– А как Бренна виновата в том, что у меня выдался неудачный день? Я… – Маккарти замолкает и опускает глаза. Что-то мне подсказывает, что на его телефон пришло очередное уведомление о новом сообщении.
– Боже, ты сейчас доказываешь, что Коннелли прав, – ворчит один из наших нападающих Поттс. – Убери свой телефон. Большинство из нас хочет, чтобы это собрание побыстрее закончилось, и чем быстрее оно закончится, тем быстрее мы вернемся домой и откроем банку пива.
Я резко поворачиваюсь к Поттсу.
– Кстати, о пиве… Вам с Брэем закрыт вход на все вечеринки до дальнейшего распоряжения.
Уилл Брэй начинает упираться:
– Да ладно тебе, Коннелли!
– Согласен, пиво-понг – это весело, но вам двоим следует воздержаться. Черт подери, Поттс! У тебя уже начинает расти пивное брюшко!
И тут же все начинают пялиться на живот Поттса. Сейчас его хорошо скрывает толстовка с логотипом Гарварда, но я вижу этого парня в раздевалке каждый божий день. И знаю, что там под ней.
Брукс щелкает языком.
– Поверить не могу, что ты публично дискриминируешь Поттса из-за его фигуры!
Я хмуро смотрю на своего соседа.
– Ничего подобного. Я лишь указал на то, что все эти турниры по пиво-понгу снижают его скорость на льду.
– Это правда, – мрачно соглашается Поттс. – Я начал сдавать.
Кто-то фыркает.
– Все не так плохо, – подбадриваю я его. – Но тебе действительно стоит на пару недель отказаться от пива. А тебе, – пришел черед Уэстона, – воздержание тоже не повредит.
– Да пошел ты! Это секс дает мне мои суперспособности!
Я закатываю глаза. Когда Брукс рядом, мне часто приходится так делать.
– Речь не о сексе. Я имел в виду другие твои стимуляторы.
Он тут же сжимает челюсти. Ему, как и остальным членам нашей команды, прекрасно известно, о чем я. Ни для кого не секрет, что на вечеринках Брукс не отказывает себе в удовольствии что-нибудь принять. Он, конечно, очень осторожен в том, когда это делает и в каких количествах, но, думаю, ему лишь на руку, что некоторые препараты остаются в крови максимум сорок восемь часов.
Я не мирюсь с этим дерьмом. Совсем нет. Но указывать Бруксу, что делать, – это как говорить с кирпичной стеной. Как-то раз я пригрозил ему, что расскажу об этом тренеру, на что Уэстон ответил: «Давай, вперед!» Он играет в хоккей, потому что ему это в кайф, а не потому что он обожает этот вид спорта и хочет попасть в профессиональную команду. Брукс может уйти в любой момент, а угрозы не прокатывают с теми, кому нечего терять.
Он не первый, кто иногда балуется чем-то подобным, и точно не последний. Это лишь один из его способов развлечься, и Уэстон никогда не рискует до игры. Но на вечеринке после матча? Ему уже ничего не мешает.
– Если тебя поймают или что-то найдут в анализах, ты знаешь, чем это грозит. Так что имей в виду, ты должен быть чистым до тех пор, пока не закончится «Ледяная четверка», – сообщаю я ему. – Ты меня понял?
После длинной напряженной паузы он коротко кивает.
– Я тебя понял.
– Хорошо. – После этого я обращаюсь к остальным: – Давайте сосредоточимся на том, чтобы в эти выходные разгромить Принстон. Все остальное должно уйти на второй план.
Коби вызывающе ухмыляется.
– А от чего откажешься ты, капитан?
Я хмурюсь.
– В смысле?
– Ты созвал нас всех на это собрание. Сказал бедному Маккарти, что ему больше нельзя трахаться, а Уэстону как следует оттянуться на вечеринке, запретил Поттсу и Брэю участвовать в турнирах по пиво-понгу. Так скажи нам, что ты готов сделать ради команды?
Воцаряется тишина.
На мгновение я даже лишаюсь дара речи. Он сейчас серьезно? В любом матче я забиваю как минимум один гол. Если забивает кто-то другой, то обычно с моей подачи. Я самый быстрый игрок на Восточном побережье и чертовски хороший капитан.
Я открываю рот, чтобы ответить, но Коби начинает смеяться.
– Братан, ты бы видел свое лицо! – Он ухмыляется мне. – Расслабься. Ты и так делаешь немало. И ты самый лучший капитан из всех, что у нас были.
– Точно! – поддакивают еще несколько человек.
Напряжение спадает. Но Коби в чем-то прав.
– Послушайте, я не стану извиняться за свое желание, чтобы мы все сосредоточились, но простите, что так жестко наехал на вас, парни. Особенно на тебя, Маккарти. Я прошу от вас лишь одного – уделите все свое внимание игре. Мы же сможем это сделать?
Все согласно кивают.
– Отлично. – Я хлопаю в ладоши. – Все свободны. Выспитесь как следует и выложитесь на завтрашней тренировке по полной.
Собрание заканчивается, команда расходится. И наши соседи вновь вынуждены слушать грохот шагов по лестнице, только на этот раз это тяжелый топот двадцати здоровых хоккеистов.
– Папочка, а теперь я могу вернуться в свою комнату? – с сарказмом спрашивает Брукс.
Я ухмыляюсь ему.
– Конечно, сынок. Я запру дверь.
Уэстон показывает мне средний палец и уносится в сторону спален. У входной двери меня поджидает Маккарти.
– Что мне сказать Бренне? – спрашивает Джош.
По его лицу нельзя понять, злится ли он.
– Просто скажи, что тебе нужно сконцентрироваться на чемпионате. А после сезона вы снова будете вместе.
Они больше никогда не будут вместе.
Но я ничего не говорю, хотя знаю, что это правда. Бренна Дженсен ни за что не согласится на паузу в отношениях, тем более с игроком команды Гарварда. Если Маккарти приостановит их роман, пусть даже на время, она бросит его раз и навсегда.
– За последние десять лет Брайар три раза становился национальным чемпионом, – спокойным голосом продолжаю я. – А нам не везло. С этим больше нельзя мириться, парень. Поэтому скажи мне, что для тебя важнее: чтобы Бренна Дженсен трахала тебе мозги, или чтобы мы обыграли ее команду?
– Обыграть ее команду, – не задумываясь отвечает Маккарти.
Он не медлил, и мне это понравилось.
– Тогда победим их. Сделаем то, что уже давно нужно сделать.
Кивнув, Маккарти уходит. Я закрываю за ним дверь.
Мучают ли меня угрызения совести? Ну, может быть, чуть-чуть. Но это очевидно, что они с Бренной не созданы друг для друга. Она сама так сказала.
Я лишь ускорил неизбежное.
3
Бренна
– Где ты была, Бренна? Я звонил тебе три раза.
Резкий тон моего отца никогда не перестанет раздражать меня. Он говорит со мной в точности, как со своими игроками – отрывисто, нетерпеливо, жестко. Я могла бы сказать, что так было всегда, что он рявкал и выговаривал мне всю жизнь. Но это было бы ложью.