Страница 6 из 13
Проблем оказалось великое множество – надо было добывать пропитание, разделывать землю, сажать привезённые с собой семена хлебных злаков, овощных и фруктовых культур, а также саженцы некоторых из них…. Здесь надо пояснить один интересный момент: нилонцы привезли с собой молодые растения, кого бы вы думали? – бананов. У них они назывались – пананы. Эта удивительная трава давала невероятно вкусные плоды и была любимым продуктом на их планете.
Плодоносящий гибрид получили путём скрещивания растений нескольких видов, произрастающих у них на Нилоне. Он был не способным к самовоспроизведению через семена. Но оказалось, что легко мог размножаться отростками. С использованием плодов панана готовилось множество блюд и поэтому не удивительно, что посадки были привезены с собой и рассажены одними из первых. Но позже, когда отстроят новоявленный город и его станут посещать торгаши-чужеземцы, они удивятся вкусу экзотических плодов и назовут их бананами. Таково их происхождение.
Для работы на земле нужна была соответствующая техника и механизаторы. И специалисты вышли из положения: из имеющихся в наличии механизмов и деталей, умельцы сконструировали несколько машин, выполняющих функции тракторов и "плуги" к ним. Вскоре целинные земли долин прорезали чёрные полосы первых распаханных борозд. Участки возле домов вскапывались приспособлениями типа современных лопат. Жизнь налаживалась. А когда появились результаты сельскохозяйственных работ, жить стало и вовсе хорошо. На столах появились экологически чистые продукты.
Но, иногда, спокойствие расстраивалось – слышались пронзительные крики женщин – это искала выход проявляющаяся ревность законных жён к своим "помощницам", с которыми они смирились в минуты опасности. А теперь, соперницы начинали ссориться из-за того, что общие мужья стали нарушать графики посещения своих Пенелоп в "сералях".
На повестке дня встал вопрос сооружения электрической станции и металлургического завода – везде были нужны крепкие материалы. Для объёмного строительства требовалось дополнительное число разнорабочих. Лиркан решил ещё раз побывать в знакомом селении, где его потрясла своим совершенством пирамида.
Утром следующего дня, трёхместный, воздушный аппарат, напоминающий современный самолёт, приземлился недалеко от уникального сооружения и подрулил к нему. Из него вышли премьер, программист, с лингвистическим аппаратом и охранник, исполняющий роль лётчика. День был отменный. Ярко светило солнце, но от недалёкого океана дул свежий ветер. И это было хорошо – в воздухе отсутствовали насекомые. В кронах деревьев стоял лёгкий шум, галдели птицы. Волнами колыхалась высокая трава. По ней приближался небольшой отряд охотников, вооружённых копьями и луками. В середине его, на примитивных носилках, четыре человека несли тушу оленя. Подойдя ближе, они опустили их на землю и пали ниц. Но шаман, издали, поднял их несколькими словами. Мужчины подхватили добычу и пустились бегом к хижинам. Атланты вновь подошли к каменному произведению. Величественное строение опять потрясло Лиркана качеством и объёмностью выполненных работ. "Ну, не мог этот народ воздвигнуть такое сооружение!" – думал он.
К гостям вновь вышли молчаливый вождь и странного вида служитель культа. Они долго брели – часто падали на колени и кланялись до земли. На сей раз с ними заговорил лингвист. Указав на премьера, он произнёс: – Лиркан!
Чародей понял, что от него хотят. Тоже ударил себя в грудь: – Майра!
Лингвист ткнул пальцем в себя: – Алан!
Шаман протянул руку к вождю: – Быстрый Леопард!
Программист указывал и произносил: – небо, грунт, вода, горы, пирамида, дерево, трава….
Маг, в свою очередь называл вещи принятыми у них названиями. Так, используя уже узнанное, парень задавал всё более сложные вопросы. Колдун понимал его и называл всё новые слова и обороты речи. Спустя сорок минут, премьер, через лингвистический аппарат, уже разговаривал с вождями.
Первым делом Лиркан задал, не дающий ему покоя, вопрос:
– Майра, кто построил эту пирамиду?
– Мы – кахаи! – гордо ответил шаман.
– Чем же вы воздействовали на твёрдый камень, ведь это так сложно?
– Зачем его обрабатывать? Достаточно представлять, каким он должен быть! – ответил чародей.
– Не постигаю! – премьер был обескуражен его ответом.
– А что тут понимать? – он указал на "самолёт", – вы же вот создали форму и заставили её летать! Так же и мы, только ещё не додумались до этого. Но вы подали нам идею.
– Нет, Майра, всё не так, как ты думаешь. Этот аппарат состоит из множества крупных и мелких элементов, которые делали каждый отдельно, а потом собрали вместе. – До мага стало доходить, что перед ними вовсе не Боги и это несказанно взволновало его.
– Я разумею. Пирамида тоже состоит из отдельных больших камней, собранных вместе, – шаман был серьёзен.
Лиркан понял, что так он ничего не узнает.
– Хорошо, ты можешь показать мне инструменты, которыми ваши люди обрабатывали камни? Они вон, какие большие и тяжёлые! Как вы их поднимали и ставили на место?
– У нас ничего нет, и мы их не возносили – я же сказал: достаточно представлять, как это должно быть!
Премьер не понимал, но ему вспомнилась невероятная мысль. Он её когда-то слышал, ещё на Родине: неужели этот народ умеет воздействовать на вещи силой своей мысли? Но, как и что происходит при этом?
Глава переселенцев интуитивно чувствовал, что находится на пороге величайшего открытия или события.
– Майра, я не могу понять, как что-то можно сделать, не прикладывая к этому рук?
– Я не могу объяснить, как мы это ладим? В деле участвует много людей и все они непоколебимо верят в то, что хотят сделать шаманы. Они создают эмоциональную силу, а мы управляем ею и она работает по нашему желанию. Так, сообща, и сделали пирамиду.
На лице Лиркана был немой вопрос, и кудесник решил показать это на практике.
– Смотри, – он поднял небольшой камешек, – видишь? – бесформенный. Сейчас он изменится и станет другим.
Колдун сосредоточился на голыше, лежащем на его ладони. И… произошло невероятное – булыжник зашевелился: его поверхность "поплыла" и стала приобретать форму пирамидки. Новые очертания залоснились и стали абсолютно ровными и блестящими. Затем, "изделие" поднялось в воздух и, подлетев к Лиркану, зависло. Он протянул руку, и оно опустилось ему в ладонь.
Камень был тёплый, а грани, словно отполированные и зеркалами сверкали в лучах солнца.
– Видишь, пришелец? – один я могу воздействовать только на небольшой предмет. У меня непоколебимая вера, но мало эмоциональной силы. А когда её много, то можно делать большие дела.
– Но о каковом множестве ты говоришь, Майра? Какая может появиться сила в том случае, когда присутствует много людей, и они думают о чём-то или представляют что-то, нужное шаманам?
– Ты не о том говоришь, чужеземец, потому что не слушаешь меня. Они без сомнения верят, что у нас получится то, что мы задумали сделать! А это далеко не одно и то же. Их вера порождает необыкновенную силу, которой мы воздействуем на разум предмета.
– Ты хочешь сказать: на "сознание" камня? – поразился Лиркан.
– Да, на его ум и не только. Воздействовать можно на дух любого предмета и… даже на расстоянии.
Нилонцы были вне себя от услышанного. Это стало бы чистейшим бредом, если бы не свидетель – пирамидка, лежащая в руке премьера. Они же своими глазами видели трансформацию обыкновенного булыжника. Шаман же, разочарованным взглядом, смотрел на пришельцев – аборигены приняли их за богов, но по всему видно, что это далеко не так. Думали, что это они помогают им в применении духовных сил на практике. А оказалось, это совершенно невежественные незнакомцы, хотя довольно необычные и они очень далеки от проявления божественных дел. Они не знают самой сути природы – устройства Мироздания.
Вождь, за всё время беседы, не проронил ни слова и стоял как истукан, уставившись взглядом в одну точку. И вдруг он произнёс: