Теория заговора

Вот этой тяжелой водой и можно совершить идеальное убийство.

Дойдя до этих строк, всякий физик или химик, а тем более физик-ядерщик — рассмеется: ну где это можно раздобыть хоть стакан тяжелой воды? Разве что на секретном заводе украсть или на реакторе.

Верно! Так и думало бы следствие, разгадай оно причину смерти жертвы. И искало бы на реакторах и секретных заводах, где, как считают, только и можно раздобыть тяжелую воду. А раз у подозреваемого не было возможности раздобыть эту воду с умыслом, то остается следствию один вывод: эта тяжелая вода к отравителю попала случайно (из неизвестных источников), и о ее свойствах он не знал. То есть, умысла не было.

Однако журнал «Наука и жизнь» рассказывает о том, где и как любой желающий может набрать сколь угодно много тяжелой воды. Пикантность ситуации в том, что статья географа М. Аджиева «Осторожно, тяжелая во да!» дана в рубрике «Гипотезы, предположения, факты». Он выдвигает гипотезу, не имеющую пока научного и практического подтверждения. И пусть эта гипотеза и кажется мне и другим верной, но суд — даже если бы злодея поймали за собиранием тяжелой воды — не смог бы доказать его вину, так как наука еще не определилась в том, возможно ли это с научной точки зрения. А если бы суд признал, что это возможно с научной точки зрения (признав при этом сделанное открытие), то государство в таком случае разгласило бы важную стратегическую тайну. А государственная тайна важнее судьбы отравителя.

Суть гипотезы М. Аджиева в том, что тяжелая вода образуется при определенных условиях в северных реках. Деталей рассказывать я специально не стану — дабы меня не обвинили в разглашении «рецепта яда», хотя я лишь цитировал бы весьма уважаемый популярный журнал. По этой причине не называю даже год и номер журнала. Скажу лишь, что гипотеза М. Аджиева кажется мне весьма обоснованной. Стыкуется все, в том числе и то, что — цитирую со стр. 57 — «местные жители высоких широт не употребляют речной лед для приготовления пищи — только озерный лед или снег». То есть, местные жители на опыте отравлений давно поняли, что к чему (ничего не зная, конечно, о тяжелой воде). Автор гипотезы показывает, что в речной стстеме Севера в определенный короткий момент времени образуются тонны тяжелой воды, достаточно химически чистой, и именно тогда ее можно изъять.

Собственно говоря, его вывод не кажется мне таким уж сногсшибательным открытием, а скорее кажется очевидным, если иметь в виду, что температура кипения тяжелой воды +101,4 градуса по Цельсию, а замерзает она при +3,81. При этом ее плотность на 10 процентов больше, чем у обычной воды. Единственная тонкость — в механизмах кристаллизации воды в природных условиях.

Замечу, географ М. Аджиев мог не рассказывать о своей гипотезе на страницах «Науки и жизни» и решить вначале убедиться в ее правильности. То есть поехать на Север и найти тяжелую воду. Для этого, правда, нужно много денег, много времени, много веры в успех и масса энергии. Включая научный талант, знания и аппаратуру. Предположим, все это счастливым образом у автора гипотезы оказалось. Он едет на Север, находит тяжелую воду. Что дальше он будет делать?

Есть несколько дорог. Одна — вернуться к коллегам и, став героем, передать открытие Отечеству. Другая — молчком уехать в США, запатентовать открытие, создать секретную в США фирму. И стать миллионером или миллиардером. Попутно получить (не сейчас, потом) Нобелевскую премию. Но есть и такой вариант: уезжая в Штаты, отравить стаканчиком добытой им тяжелой воды (с размешанным в ней кофе) ненавистного научного руководителя, кравшего все эти годы (предположим) все открытия М. Аджиева и считавшего его ничтожеством.

Это ли не идеальное убийство? Для пущей страсти замечу, что судьба географа М. Аджиева мне неизвестна. То, что в научной прессе очень уж давно не пишут больше о его методе добычи тяжелой воды, — ничего не значит. Если бы он, имея на руках практические результаты, рассказал или у нас, или в США об этом методе — все его исследования, как и он сам, были бы засекречены. Зная, что технология добычи тяжелой воды является государственной тайной особой важности и для нас, и для США, и для всех стран ядерного клуба, нелепо ожидать, что при появлении нового дешевого способа ее добывать — кто-то сразу расскажет его всем «друзьям по ядерному клубу». Сама публикация в «Науке и жизни» была для государства в этом плане ошибкой. Поэтому возможно все в судьбе географа — включая и эпизод с отравлением врагов добытым «зельем».

И еще: если технология добычи тяжелой воды действительно столь проста для любого достаточно умного человека, то любой может добыть ее для своих криминальных нужд. Было бы желание и знания. Пожалуй, эта отрава так же доступна, как и мухомор в лесу.

Тяжелая вода — только один пример из многих сотен подобных веществ, способных являться неожиданными ядами. Я мог бы назвать некоторые из них, добыть которые куда проще, чем добыть тяжелую воду, но не делаю этого из гуманных побуждений. Что же касается тяжелой воды, то это тот случай, когда 3 200 000 экземпляров журнала «Наука и жизнь» разошлись по огромной стране, но не нашелся ни один читатель с предприимчивой жилкой, с американским духом предпринимательства в абсолютно хорошем понимании слова, который бы сделал на этом бизнес.

Насколько мне известно, производство тяжелой воды не является, согласно законодательству, запрещенным видом деятельности, даже не требует и лицензирования. То есть любой желающий может производить ее и продавать кому угодно, а покупателей много: Япония, Китай, Иран, Израиль и т. д. — где нет северных рек, и даже в случае разглашения сведений о ноу-хау эти страны сами не способны пользоваться такой технологией. А стоит тяжелая вода ой как дорого.

Но это — другой вопрос, вернемся к отравителям.

Юлиан Семенов, КГБ и яды

Отравление ядом часто дает возможность скрыть преступление или скрыть убийцу, что используют не только отдельные негодяи, но и спецслужбы. Нигде в фильмах о Джеймсе Бонде он ни кого не отравил, хотя убийства, совершаемые британской и американской разведками, чаще всего — отравления. Но отравитель не может быть кумиром нации, потому создатели киноэпопеи и врут. Именно спецслужбы поставили искусство отравлений на масштабную научно-производственную основу, чему есть тысячи примеров. Не только примеров ныне общеизвестных советских или болгарских. ЦРУ, например, под руководством Кеннеди тщательно разрабатывало планы отравления Фиделя Кастро (отравленные сигары, кисточка для бритья и т. п.), но только счастливая случайность не раз спасла бородатого революционера.

Юлиан Семенов в романе «ТАСС уполномочен заявить…» описал отравление невинной жертвы Винтер американским шпионом Дубовым. Яд вызвал отек легких, врачи констатировали острую пневмонию. Шпион интригами смог помешать проведению вскрытия покойной, и ее похоронили без такового. Однако позже КГБ провел эксгумацию, распознав яд. Потом этим ядом отравился сам шпион (собаке — собачья смерть), и в ходе уже его вскрытия патологоанатом едва не умер, вздохнув пары из вскрытых легких предателя Родины. Там был яд.

Это роман советского писателя. Роман больше отражает, как ни странно, именно советские методы разведки и отравлений врагов СССР. Но вся история с ядом кажется корявой: если бы ЦРУ, так оберегавшее своего суперценного агента, дало бы ему яд для устранения опасного делу человека, и при этом именно от этого зависела судьба шпиона и всей холодной войны, и на этом неудачном отравлении он погорел, — то ни в коем случае ЦРУ не давало бы яд, способный отравить не только жертву, но и вскрывающего ее тело патологоанатома. Это глупость Юлиана Семенова, наверняка знавшего, что все яды, применяемые спецслужбами, бесследно растворяются в самое короткое время. С другой стороны, сам Юлиан Семенов не заметил в своем романе очевидного: ЦРУ намеренно хотело завалить своего шпиона, подсунув ему «голимый» яд, — Семенов и КГБ были жестоко обмануты, но так этого никогда и не поняли, темные. Не КГБ обыграл ЦРУ в романе Семенова, а все оказалось как раз наоборот.