В ярости

Глава 3

Катя уже приняла ванну, и, судя по тому, что была одета в белый гостиничный халат, вещи свои она постирала. Как и в тот раз, дома у её бывшего, она была прекрасна. Я отметил, что Кате однозначно идут банные халаты и мокрые волосы. Она стразу становилась очень милой, домашней, но при этом невероятно сексуальной.

— Ты где был? — немного встревоженно спросила она меня. — Всё нормально?

— Да. Прогулялся немного, посмотрел, что тут вокруг.

— Ну и что?

— Честно?

Катя вместо ответа кивнула.

– Жопа! – со всей искренностью выдохнул я и невольно улыбнулся. – А ты как постиралась? Там стиралка есть, что ли?

– Ага! Две! И всегда с собой! — усмехнулась Катя и показала мне свои руки.

Увидев, как я неподдельно расстроился, она надо мной сжалилась.

— Ладно, так уж и быть, иди, мойся, вещи сложи на полу, я постираю. Тем более за мной должок!

Пока она не передумала, я пулей бросился в ванную комнату.

Через час мы с ней, оба в банных халатах, сидели и пили чай с печеньем. Оказывается, пока я ходил на смотрины, Катя прогулялась до ближайшего магазинчика и купила немного продуктов: чай, кофе, сахар, хлеб, печенье, какие-то консервы и рекомендованную распорядителем китайскую лапшу.

Коляна долго не было, я сходил вниз, но его номер был заперт. Лишний раз осознали, как мы все привыкли к мобильной связи, соцсетям и постоянному нахождению в онлайне. Мы испытывали определённый дискомфорт от того, что не могли связаться с нашим товарищем. Через какое-то время Колян всё-таки объявился. Оказалось, что он решил прогуляться по городу, а во время прогулки встретил каких-то ребят. Мало того, один из них оказался его земляком, который пообещал Коляну посодействовать в поисках работы и показать, где тут есть спортбары с трансляцией футбольных матчей. Не знаю, возможность трудоустройства, или доступный просмотр матчей, так повлияли на моего товарища, но он однозначно приободрился. Скорее всего, дело было в матчах. Колян быстро поел и убежал к себе, мы с Катей к тому времени уже из последних сил дожидались этого, чтобы рухнуть на кровать и уснуть.

Перед сном я попросил свою вынужденную соседку по кровати, не душить меня подушкой сразу же, если я буду храпеть, а дать мне шанс перевернуться на другой бок.

В этот раз повезло. Ни Железняк, ни Черноволов, ни Карпов мне не приснились. Вообще ничего не приснилось, я проспал, как убитый, а когда проснулся от настойчивых толчков в бок, сначала вообще не мог понять, где нахожусь.

— Макс! Вставай уже! – Катя была не на шутку рассержена. – Я уже думала, ты опять отрубился на сутки! Как можно так крепко спать?

— Завидуем молча, — огрызнулся я, продирая глаза. — Самой не спится, решила и мне утро испортить?

— Вообще-то мне спится! Просто хотела тебя перед уходом завтраком накормить, но больше такой фигнёй страдать не буду!

Катя направилась к выходу из номера, а мне слово «завтрак» вернуло способность соображать.

– Погоди!

Я вскочил с кровати, быстро натянул джинсы и бросился догонять мою заботливую соседку по номеру. Успел на выходе.

– Ну ты пойми правильно, я же не виноват! – я заслонил собой дверной проём. – Чего обижаешься как девочка маленькая? Спасибо за завтрак! А куда ты так рано собралась?

– Вообще-то десятый час уже! Работу иду искать, Коля сказал, что не такое это тут простое дело. Ему земляк вчера много интересного рассказал.

Я тут же вспомнил Генриховское «И на работу не выходи!», и стало немного не по себе. Не факт, что это касалось и Кати, но почему бы и нет?

– Кать, я тоже вчера тут кое-кого встретил, просто не успел рассказать, – осторожно начал я, боясь сболтнуть лишнего. – В общем, не всё так просто тут. Если работу найдёшь, сразу на неё не подписывайся. Возьми время подумать. Тут совсем всё не просто. Но что да как, понять пока не могу. Пообещай, что сразу не устроишься!

– Хорошо, – ответила Катя и, отодвинув меня в сторону, вышла из номера.

Оставшись один, пытаясь окончательно проснуться, я побрёл на кухню. Прелесть двухместного номера заключалась в том, что у нас была маленькая, квадрата на четыре, кухонька с плитой на две конфорки, холодильником и небольшим столом с двумя табуретками. Не стульями, а именно табуретками, но и это было уже хорошо. У Коляна вообще, кроме кровати, ничего в номере не было.

На столе я обнаружил большую тарелку, на которой лежали глазунья из двух яиц, жареная сосиска и половина жареного помидора. Всё уже остыло, но так как микроволновки не было, мне пришлось есть это не разогревая, что, к слову, особо меня и не расстроило. Я компенсировал холодный завтрак тем, что запивал его горячим кофе, которого выпил двойную порцию, в надежде, что это поможет мне прогнать остатки сна.

Позавтракав, я начал думать, куда мне сначала податься: пойти по адресу с бумажки или начать поиски того самого загадочного Соломоныча? Что-то мне подсказывало, что стоило встретиться с этим человеком. Может, действительно, я интуицию прокачал? А, может, простое любопытство.

Встав из-за стола, я понял, что кофе мне не помог ликвидировать сонливость. Спать хотелось, будто я не спал этой ночью вообще. Возможно, организм пытался через сон выгнать из себя стресс, которого за последние дни набралось уж чересчур много. Глянув на часы и осознав, что ещё нет и десяти, я пришёл к выводу, что лучше выйти из дома в двенадцать, но бодрым, чем сейчас и бороться весь день со сном.

Проснулся я полностью отдохнувшим. Медленно потягиваясь на кровати, посмотрел на часы, после чего вскочил, как ошпаренный. Было пятнадцать минут третьего! Но хоть спать не хотелось. Быстро одевшись и хлебнув не допитый утром остывший кофе, рванул из номера.

Для начала решил пойти по адресу в бумажке. Мне не сказали, насколько долго этот, так называемый сюрприз, будет находиться по тому адресу, поэтому я решил не затягивать. Встреченные мне по пути люди, оказались приятными и разговорчивыми, охотно подсказывали дорогу и примерно за сорок минут я отыскал нужный мне адрес. По нему находился небольшой дом, даже скорее сарай, очень убогий, почти разрушенный, но явно использовавшийся для жилья. Дом этот имел два входа, и я решил, что он разделён на двух хозяев. Осторожно постучал сначала в одну, а потом во вторую дверь. Ни там, ни там мне не ответили. Я постучал ещё несколько раз в обе двери и понял, что делать это бесполезно. Видимо, живущие в этом доме-сарае люди были на работе. Постояв напротив дома минут десять, размышляя при этом, куда бы мне податься, я заметил вышедшего из соседнего такого же полуразрушенного строения мальчишку лет десяти.

– Пацан! – обратился я к нему. – Скажи, пожалуйста, кто в этом доме живёт?

– За серой дверью военный, а за черной семья, – охотно ответил мальчишка.

– Слушай, я тут второй день всего, у вас тут продаются конфеты или шоколад?

– В магазине всё продаётся.

– Тогда держи сто рублей, купишь себе шоколадку, – я протянул пацану купюру. – Не бойся!

– А чего мне бояться? – мальчишка спокойно взял деньги. – Хотите, чтобы я Вам про военного рассказал?

Пацан оказался смышлёный, сразу понял, что к чему.

– А с чего ты решил, что я именно про военного хочу спросить?

– А чего про семью спрашивать? Они тут давно живут. Про них все давно всё знают. А военный недавно приехал. И вчера другой дяденька приходил и тоже про него спрашивал.

– Логично, – согласился я. – Ну и что ты мне про этого военного расскажешь? У вас что тут, воинская часть стоит?

– Что? – переспросил мальчишка.

– Военных говорю в городе много? Есть воинская часть, ну место, где они служат?

– Нет у нас никакой части. А наш военный работает на кирпичном заводе.

– А с чего ты тогда решил, что он военный? – удивился я.

– Он всегда в форме ходит, и вид у него как у настоящего военного.

– Грамотный вывод. А давно, говоришь, он у вас тут поселился?

– Примерно месяц назад. Может, чуть меньше.