Страница 18 из 23
«Как я, аристократка, могла влюбиться в пирата?» – терзалось сердце испанки. И тут Эстель явственно осознала: её чувство к Альваро не было любовью… Оно и близко не походило на то, которое сейчас она испытывала к капитану. Прежнее влечение скорее напоминало детское восхищение придуманным ею рыцарем, а любовь к морскому разбойнику заполнила её всю, не оставив места для неё самой, мешая дышать, лишая рассудка и воли. «Но кто я для него? Добыча? Очередная победа? Знатная дурочка, влюбившаяся в него…» – с грустью думала Эстель. Она хорошо помнила слова капитана о единственной его любви к морю и сражениям…
Они так и лежали, обнявшись, терзаемые сомнениями и бессмысленными предубеждениями. Пират и аристократка ничего не говорили друг другу. Глупая гордость не позволяла каждому выразить свои чувства, заставляя молчать и мучиться от безысходности и отчаянья. Только их руки были умнее и ласково шептали о любви, да губы трепетными прикосновениями выражали всю накопившуюся нежность.
Глава 8
Проснувшись утром, Корбо взглянул на прекрасную испанку, тяжело вздохнул и, упрямо не желая сдаваться чувству, по его мнению, неподобающему для пирата, вновь принялся казнить себя за мягкотелость. «Ты же обещал команде, что больше не прикоснёшься к ней! – ругал себя капитан. – Слабак! Тряпка! Правильно говорили парни: скоро ты сам напялишь юбку!»
Мужчина встал, оделся и, не сказав девушке ни слова, вышел, будто накануне ничего не произошло. Лишь Корбо покинул комнату, Эстель в растерянности уставилась на дверь. Она вспоминала ночь и страстные объятия Тэо, и та холодность, с которой он ушел, обидела девушку. Её сердце застонало. «Да, ты для него только трофей!» – с горечью поняла пленница и заплакала.
Покинув свои покои, Корбо прошёл в зал, где его уже дожидался Илхами. Раис пристально взглянул на приятеля и проговорил:
– Что же ты сразу не сказал, что не хочешь продавать её потому, что она твоя наложница? Я бы не был столь настойчив, – укоризненно хмыкнул он.
– Неужели тебе этого не доложили? – зло усмехнулся Тэо. – Всё рассказали, а это нет?
Мужчины сели завтракать и завели разговор о текущих делах. Корбо видел, что приятеля подмывает расспросить о пленнице, но он не собирался обсуждать свои отношения с Эстель, и, почувствовав настроение гостя, Илхами не стал затрагивать щекотливой темы.
После завтрака капитан отправился в город. Его команда оставалась неукомплектованной, и пират рассчитывал пополнить её ряды. В порту в поисках работы шаталось немало разношёрстной публики. Здесь можно было встретить не только турок или арабов, но и представителей других народов, заброшенных в Алжир волей судьбы. Но Корбо отправился не в порт, а на невольничий рынок.
С любопытством осматриваясь по сторонам, капитан пересекал торговый квартал, где теснились многочисленные лавочки. Красочное буйство товара радовало взгляд, создавая атмосферу праздника, и настроение мужчины несколько улучшилось. Внимание Тэо привлекла музыка, напоминающая звон хрустальных колокольчиков, и, повернувшись на звук, он увидел торговца, держащего в руках музыкальную шкатулку. Пират заинтересовался и подошёл.
Шкатулка представляла собой небольшой ларчик из красного дерева, изыскано инкрустированный перламутром. Негоциант открыл крышку, и Корбо увидел, как на фоне зеркала, опираясь на нефритовый хвост, под благозвучную мелодию медленно вращается золотоволосая и голубоглазая русалочка. Тэо невольно улыбнулся, но вспомнив растерянные глаза Эстель, вдруг ощутил уколы совести за то, как холодно утром расстался с пленницей. Разглядывая безделицу, Корбо предположил: «Девушке должен понравиться такой подарок» – подумал он и купил шкатулку.
Зажав подмышкой ларчик, капитан направился дальше, продолжая размышлять о пленнице. Сладкие воспоминания минувшей ночи захватили мужчину. Осознание того, насколько испанка оказалась податлива его желанию, приятно грело душу, заполняя грудь радостным трепетом. Сердце пирата расплывалось в счастливой истоме, но Корбо начал убеждать себя, что со стороны Эстель это была простая чувственность, которую он смог разбудить в девушке: «А завтра она так же страстно ответит своему Альваро, когда гранд будет её обнимать».
Представив свою русалку в чужих руках, Корбо нахмурился, а его сердце, распевающее до этого блаженные песни, неожиданно болезненно вздрогнуло и застонало. От одной мысли, что девушка может быть так же нежна с другим мужчиной, в душе Тэо зашевелилась ревность. «А если не отдавать её? Оставить себе, раз уж меня так тянет к ней», – мелькнула шальная идея в голове, но разум тут же язвительно вернул хозяина на землю.
– И что дальше? Куда ты её приведёшь? На Тортугу? В жалкий домишко, где она будет неделями, а то и месяцами безропотно дожидаться твоего возвращения? И кем она будет? Наложницей? Любовницей? Женой? – от последнего вопроса разум просто истерично расхохотался. – Гордая аристократка! Думаешь, она об этом мечтала? С чего ты взял, что она согласится стать твоей женой? Знатная леди – жена безродного пирата?! Не смеши! – издевался над капитаном разум. – Её отец скорее повесится, чем согласится на такое, а против его воли она не пойдёт…
«Да и по своей воле тоже…», – мрачно подумал Корбо. Его сердце печально шевельнулось и робко предложило:
– Может, привезти её во Францию? Теперь ты вроде как корсар. Одэлон обещал… Король дарует тебе грамоту, и ты не будешь считаться разбойником.
Но пират вновь прислушался к голосу разума:
– Одна в чужой стране… Осуждаемая высшим обществом за связь с сыном шлюхи? Она через неделю возненавидит тебя. Наверняка сеньорита мечтает о светской жизни, о балах и жизни при дворе.
Тэо помнил, каким презрением была окружена его мать. Сможет ли знатная испанка выдержать подобное отношение?
Капитан тяжело вздохнул и сам себя одёрнул: «О чем ты думаешь, Корбо? Как ты вообще можешь её куда-то увезти? Если она снова взойдёт на корабль, команда порвёт тебя, – трезво осознавал он. – А затем и её», – с тоской подумал пират.
Понимая всю безысходность положения, Тэо опять взялся себя изводить. «Ты не можешь противостоять женщине! – возмущался он. – Девчонка взяла над тобой верх! Ты словно податливый воск в её руках! За один взгляд испанки ты забыл себя, свой корабль и команду! Из-за неё ты готов лишиться всего, чего с таким трудом сумел добиться? И ради чего? Красивых глаз и соблазнительного тела? Мало ли красоток на свете! Встретишь другую и забудешь её!» – убеждал себя капитан. Сердце попыталось было возразить хозяину, но пират заткнул ему рот, и чтобы слабое сердце не тревожило и не мешало, загнал его в далёкий угол. Послушное сердце робко замолчало.
За размышлениями и спором с самим собой капитан добрался до невольничьего рынка. На площади, как на самом обычном базаре стояли толчея и шум. Разглядывая несчастных пленников, Корбо методично обходил ряды, сам не понимая, чего он здесь надеется найти.
Продавцы навязчиво предлагали товар, покупатели придирчиво осматривали его, тщательно проверяя качество и попутно выясняя цену. Все отчаянно торговались и самозабвенно спорили. Каждый надеялся получить свою выгоду: одни хотели продать подороже, другие купить подешевле. И никого в этом месте не тревожила совесть… Ни у кого не появилось ни капли жалости и не шевельнулось даже тени осуждения… Никому не было дела до того, что товаром здесь были люди! Живые люди с их переживаниями и чувствами.
Торговля себе подобными приносила колоссальные доходы. А когда дело касается денег, человек начисто забывает все праведные божьи заповеди и полностью теряет свой облик, превращаясь в ненасытное, хищное существо, каковым и остаётся до сих пор уже не одну тысячу лет.
Исчезают народы, поклоняющиеся древним богам, сменяются боги, которым поклоняются народы, а сущность человеческая не меняется. И все боги земли спокойно взирают на алчное творение своё и, похоже, не стыдятся созданного ими «венца вселенной».