Страница 16 из 23
– Я хорошо вас рассмотрела, госпожа. Вы достойны гарема бея, – вдруг улыбнулась служанка.
По-видимому, слова Фатимы должны были её порадовать, поняла Эстель, но девушку совершенно не прельщала перспектива оказаться в золотой клетке с сотней таких же пленниц, как она сама. Сердце бедняжки вновь охватило волнение: – «Может капитан, в самом деле, уже продал меня?» – испугано предположила сеньорита.
– Я могу увидеть капитана Корбо? – настороженно поинтересовалась она.
– Нет, госпожа. Капитан вместе с хозяином покинул дом. Они вернутся после обеда. – ответила Фатима и благожелательно улыбнулась. – Отдыхайте. Позже я помогу вам одеться.
Эстель задумалась. Она не понимала: радоваться ей словам служанки или пора расстраиваться? Но понимая, что все равно ни чего изменить она не в силах, девушка растянулась на подушках. Почувствовав блаженство от чисто вымытого тела и прохлады ткани сеньорита вскоре уснула…
Проснувшись, Эстель заметила разложенное возле неё платье восточного покроя. На её удивлённый взгляд, Фатима сообщила:
– Сегодня вечером вы ужинаете с господином Ильхами и капитаном Корбо. Вам оказана большая милость, госпожа, – вновь улыбнулась девушка. – Обычно женщин не допускают на встречи мужчин. Разве только тех, кто их развлекает, – добродушно пояснила Фатима.
– Но это не моё платье, – нахмурилась Эстель показывая на наряд.
– Да, это подарок хозяина.
Не зная, стоит ли принимать подарки от странного француза, испанка растерялась. Видимо по лицу сеньориты служанка догадалась о её сомнениях:
– Вы обидите господина, если откажетесь, – предупредила Фатима и Эстель решила не противиться.
Позже служанка обрядила гостью в новый наряд. Сеньорита ощутила, насколько прохладный шёлк приятно касается тела, а покрой платья не сковывает движений: – не то, что корсаж, принятый в Европе. В то же время платье облегало все формы, делая женщину особенно соблазнительной, и это сильно смущало скромницу. Открытая шея и чуть прикрытая грудь, юбка без фижм, подчёркивающая бёдра и что самое ужасное – при движении ткань струилась по ногам, обнажая ступни. Для испанки это было слишком откровенно.
Волосы гостьи Фатима расчесала гребнем, часть собрала на затылке, а остальные оставила свободно спускаться по плечам и спине. Служанка с явным восхищением рассматривала девушку. Никогда ранее она не видела столь красивых золотистых волос, светлой нежной кожи и таких синих глаз. Фатима принесла драгоценности и тут Эстель возмутилась: – это уже переходило за рамки гостеприимства! Но служанка убедила гостью, одеть их на один вечер, не принимая за подарок.
Когда были сделаны последние штрихи, Фатима оглядев свою работу сверкнула глазами и восторженно произнесла:
– Нет, госпожа! Вы достойны гарема самого султана! – улыбнулась служанка, а у пленницы тревожно задрожало сердце…
Глава 7
Весь день Корбо в сопровождении Ильхами провёл в городе. Раис свёл капитана со знакомым негоциантом, как раз подыскивающим судно для доставки груза в Европу. Немного поторговавшись, Тэо и торговец ударили по рукам. Илхами, довольный тем, что сумел помочь приятелю, проговорил:
– Ну, теперь можно и отдохнуть, – улыбнулся он. – Сегодня вечером устрою для тебя праздник. Увидишь, как могут принимать на востоке. Почувствуешь себя настоящим султаном! – подмигнул раис, и Корбо, размышляя, чем это товарищ собрался его удивить, усмехнулся и лишь покачал головой.
Вернувшись в особняк, хозяин повёл пирата в баню. Мужчины наслаждались горячим паром и водой, а специально обученный слуга, хорошо зная своё дело, натирал тело капитана маслами, долго мыл и массировал, затем снова мыл. Терпеливо снося процедуру, Корбо даже засмеялся: «Так, глядишь, ты весь мой загар смоешь, и меня перестанут принимать в Касбе за своего». Но на самом деле моряк наслаждался возможностью расслабиться и не думать ни о чём, а после бани ощутил себя посвежевшим и хорошо отдохнувшим.
Ильхами услужливо предложил капитану восточный халат, но Корбо отказался, а переоделся в белую рубашку, привлекательно оттеняющую его загорелую кожу, и согласился лишь на шёлковые шаровары. Передохнув после водных процедур, хозяин провёл приятеля в зал для приёма гостей, где низкий столик уже ломился от яств и угощений. В углу зала расположились музыканты, услаждая слух восточной музыкой, и, опустившись на подушки, мужчины приступили к трапезе. Слуги, чутко улавливая каждый жест и взгляд господина, приносили следующие блюда и убирали уже опробованные, и Корбо лишь удивлялся, как это в него столько вмещается.
Приятели подняли бокалы за сделку, о которой удалось договориться, обсудили текущие дела, и раис неожиданно спросил:
– Ты не против, если я приглашу твою пленницу? – осторожно поинтересовался Илхами, и Тэо согласился. «Пусть развлечётся», – подумал пират.
Илхами отдал распоряжение, и через некоторое время Эстель зашла в зал.
Когда Корбо поднял глаза и взглянул на девушку, он потерял дар речи. В восточном платье бирюзового цвета она казалась ослепительной. Золотистые волосы, каскадами спадая на плечи, прикрывали спину, придавая их обладательнице образ морской богини. Ещё больше усиливало такое сравнение огромные синие глаза сеньориты, сверкающие лихорадочным блеском. Алые чувственные губы, изящная шея, упругая небольшая грудь, хрупкие нежные руки, тонкая талия и округлые бёдра неудержимо манили, обещая райское наслаждение, и капитан почувствовал, как к его горлу подкатывает ком, перекрывая дыхание и наполняя лёгкие огнём.
Воздушная ткань соблазнительно облегала точёную фигурку Эстель и мягкими складками прикрывала ножки, очертания которых угадывались при движении. Волнуя воображение капитана, девушка подходила всё ближе, и пират мысленно застонал… Это было выше его сил! Он столько дней старался не думать о пленнице и уже почти решил, что справился со своим влечением, как теперь явственно осознал: стена, которую он, защищая своё сердце, так тщательно возводил, с грохотом рухнула и рассыпалась в пыль лишь от одного её взгляда. А чувство, которое, как считал Корбо, он загнал в самый дальний угол души и не разрешал ему высовываться, вырвалось на свободу и снова заполнило его целиком.
Тэо пожирал девушку глазами, она неумолимо притягивала к себе. Капитану казалось будто его подхватило бешеным течением и несёт на рифы, и если он не найдёт в себе силы свернуть, то его разобьёт о скалы на мелкие осколки.
Эстель подошла и грациозно опустилась на подушки рядом с капитаном. Судорожно сглотнув ком, застрявший в горле, Корбо наконец отвёл глаза и насупился. Желая скрыть охватившее его волнение, пират, словно увлечённый едой, уставился в тарелку, но бросив взгляд на приятеля, Тэо с раздражением заметил, насколько восторженно и в тоже время оценивающе раис разглядывает гостью.
– Корбо, может, передумаешь? Уступи её мне, – горячо зашептал на ухо пирату Ильхами. – С такой девушкой не стыдно появиться даже перед самим султаном! Представляешь, какую выгоду можно получить при его благосклонности?!
Сдерживая подступившую злость, капитан ответил:
– Я не собираюсь менять своего решения. Тем более я дал её отцу слово вернуть ему дочь. Пусть я не дворянин, но понятия чести мне не чужды, – давая понять, что не собирается больше говорить на эту тему, твёрдо заявил пират.
Разочаровано вздохнув, раис завёл светскую беседу. Хозяин интересовался у гостьи: нравится ли ей у него, всё ли устраивает, хорошо ли о ней заботятся? Стараясь поддерживать разговор, Эстель вежливо отвечала.
Музыка продолжала звучать, и в комнате появились певцы, затянув восточную песню. Через некоторое время Тэо надоело слушать, по его мнению, «монотонное завывание», о чём пират и сообщил приятелю. Раис понимающе улыбнулся, хлопнул в ладоши, и певцы исчезли. Вместо них появилась женщина-гречанка и исполнила на лютне более приятные для европейского уха мелодии.
Илхами тем временем продолжал старательно ухаживать за гостьей. Рассыпаясь комплиментами, хозяин подавал сеньорите кушанья и подливал вино, хотя Эстель практически его не пила, а лишь пригубив, ставила бокал обратно на стол. Девушку тяготило слишком навязчивое внимание мужчины. Особенно не нравился испанке взгляд раиса: так рассматривают кобылу на ярмарке, прицениваясь к ней. «Разве, что зубы не проверил», – недовольно подумала она.