Страница 5 из 9
Фрайберг забрал из тайника книгу и приложил палец к острию артефакта. Как только капля крови коснулась поверхности камня, тот подсветился, разбрызгав тонкие кровавые дорожки по лабиринту-замку, ключом к которому являлась родовая магия и кровь наследника. Боковые застежки щелкнули, открывая фолиант. Эрик пролистнул страницы, находя раздел об артефакте нулевого стандарта. Здесь были приведены расчеты, схемы, описаны настройки. Особое внимание уделялось извлечению энергии из эфира, созданию уникального генератора и рамки времени, которую принц Агнус называл пирамидой. Эрик осмотрел мансарду и прикинул, сможет ли он построить рамку перехода здесь. Высунувшись в окно, глянул на крыши соседних домов. В темноте едва разглядел ветровые флюгели с громоотводами и довольно улыбнулся: приемник можно сделать в виде подобного флюгеля, подвести к нему под черепицей железные рейки-провода, спустить их по стенам и заземлить. Что ж, времени на это потребуется не так много, как и на создание катушечного генератора, который по чертежам принца воссоздал Рай Морган. А вот с проведением опытов по пространственнмоу переходу придется обождать. Сперва нужно отремонтировать мастерскую, доделать срочные заказы и встретиться с Тоддом Киршем, главарем банды «Земляные черви». Есть у Фрайберга к нему кое-какой разговор, и утром, после визита к целителю, он сразу отправится в Старый город.
Глава 2. Судьбоносная встреча
В Старом городе и днем, и ночью кипела жизнь. Ни для кого не было секретом, что именно здесь главари банд принимают заказы, подбирают исполнителей и устраивают сходки. В заброшенном ныне здании мануфактуры «Умная механика брата и сестры Ленц» теперь находилось логово банды «Железные кулаки». Остальные действующие мануфактуры располагались ближе к окраине, но черный дым прочно захватил центральные улицы в плен, оседая на стенах зданий и в легких местных жителей.
За пустырем притаилось древнее кладбище. Там, среди полуразрушенных памятников и склепов, бродили запрещенные как в Ингвольде, так и в соседней Белавии маги смерти под предводительством Удо Мертвяка. Их малочисленная шайка носила романтичное название «Поцелуй смерти».
В самом центре Старого города, словно три столпа, расположились святилища богов. В некогда белоснежном, а теперь темном от копоти, с острыми пиками и резными балконами, храме почитали богиню-целительницу Аполию. В прямоугольном черном сооружении с ланцетовидными окнами и мощными колоннами воздавали молитвы стихийному богу Арису. А вот моноптер, круглый храм бога-провидца Ди, не пользовался у жителей успехом: местные в провидение не верили, а рассчитывали исключительно на себя. Зато с площадки возле храма открывался захватывающий вид на город. Отсюда как на ладони были видны и особняки местной знати, и лачуги бедняков, просматривалась площадь с железным памятником канцлеру. Можно было разглядеть уродливое здание театра, построенное в прошлом году по приказу нового мэра, а еще речушку, что плескалась возле высокой каменной стены, отделявшей Дункельмитт от Айзенмитта – аристократической столицы Ингвольда. Там башни из стекла и светлого камня походили на миражи, по небу плыли двух- и четырехместные белоснежные дирижабли, заменяющие жителям таксомобили, а высокие серебристые мосты словно парили над городом и напоминали призраков. Да так оно и есть: для жителей тёмных улиц Айзенмитт был городом-призраком, далеким и недостижимым.
Здесь, в Дункельмитте, текла совсем иная жизнь: люди денно и нощно трудились на мануфактурах, создавая роскошные дирижабли и паровозы для тех, кто жил за стеной. А еще мастерили пистоли и пушки для защиты от чужого вторжения и от самих работяг, если те вдруг нарушат незыблемое правило и пересекут границу без специального разрешения.
Такой порядок установился в столице Ингвольда в последние двадцать лет, когда после войны с Белавией к власти пришел канцлер Рейнхард. Именно он приказал проложить зримую границу между богатыми и бедными, между роскошью и нищетой, между улицами, где жили аристократы с вельможами, и грязными подворотнями. Там, за стеной, жители чувствовали себя спокойно, потому что все преступники обитали здесь.
Возле стены располагались здания полицейского участка и суда, а на возвышении, окруженном глубоким рвом, стояла тюрьма. В узких переулках старого города промышляли малолетние девчонки-убийцы и юные карманницы из банды «Рассветницы». На улице Роз гордо выставляли себя напоказ куколки мамаши Гебек. Не те, что обслуживали богатую публику и селились возле городской площади в роскошном доходном доме, а те, кто привечал простых работяг, средней руки воров, наемников и мелких мошенников. В Аптекарском переулке – вотчине местных алхимиков – жались друг к другу двухэтажные домишки, напоминающие скворечники. На верхних этажах находились алхимические лаборатории, внизу – аптечные лавки, где владельцы предлагали полулегальный товар: порошки забвения, маковое молочко, редкие антидоты и, разумеется, яды. Возле одной из таких аптечных лавок должна была состояться встреча Эрика с человеком Тодда Кирша – Косоглазым Тонни. Но времени у гера Клауса или Рыжего Эра, как звали за глаза владельца мастерской «Магическая механика», было вагон и маленькая тележка, поэтому он решил прогуляться.
Эрик прошел до конца переулка, свернул на одну из улиц и сам не заметил, как забрел на старинное кладбище. Это место наводило глухую тоску: с высокими склепами из темного гранита и такими же мрачными надгробными плитами. На одной из них взгляд выцепил имя «Ливия». Так звали его мать. Не приемную, а ту, которая подарила жизнь.
Эр остановился у плиты и задумался. Как же мало он знает о матери. Целительница из Дардании, рано вышла замуж за наследника трона Белавии, родила ему дочь Августу и сына Алана, затем погибла вместе с мужем. Вельможи выдали убийство за болезнь, няня же твердила, что принцесса Ливия пыталась спасти себя и супруга, но так и не успела извлечь антидот, что был спрятан в перстне. Эрик стоял у чужой надгробной плиты, тоскуя о женщине, похороненной не здесь, и прижимал руку к груди. На цепочке вместо охранного амулета и знака богов висел тот самый перстень. Как и мать, он спрятал под печаткой антидот. Рецептуру вычитал все в той же железной книге принца Агнуса. Отец утверждал, что порошок способен нейтрализовать не только любой яд, но и энергетическую атаку, которую практиковали редкие в империи маги смерти. И сейчас ему, кажется, предстоит убедиться в эффективности антидота.
Из склепа по соседству вышел худой высокий старик, похожий на мертвеца, с белыми длинными волосами и бледной тонкой кожей. Черный плащ можно было принять за балахон жреца, не хватало косы через плечо. Именно так описывали смерть в детских страшилках. Правда, гогглы на лбу и разноцветные бусы-амулеты на шее и запястьях портили мрачный образ незнакомца. А вот тонкие черные узоры на лице и руках, наоборот, прибавляли таинственности. Возможно, то были особые ритуальные знаки – в этом Фрайберг не разбирался. Одно ясно: выглядел старик странно и жутко.
– Что это у нас тут за красавчики ходят? – Незнакомец нацепил на нос гогглы, наверняка для того, чтобы лучше рассмотреть гостя. Перед тем как съесть.
Эрик на всякий случай прижал ладонь к карману, в котором лежал магхронометр с защитой. Ну и Арису заодно помолился. Бог призыв услышал, судя по тому, как в небе над кладбищем громыхнуло.
Старик улыбнулся, обнажив острые резцы:
– Давай знакомиться. Звать меня Удо Мертвяк, я глава клана «Поцелуй смерти». Здесь нас называют бандой, но, скажу честно, это не соответствует истине, мы не терпим насилия. Только если все происходит исключительно по доброй воле.
Эрик оторопел от такого приветствия. Он отметил, что речь у старца была правильной. Большинство местных жителей, особенно из Старого города, говорили на наречии «шокая» и «гыкая». А еще Фрайберг вспомнил рассказы Кроули и Курца о самой малочисленной банде Города тёмных улиц, в которую входили маги смерти. Удо Мертвяк жил со своими приспешниками возле древнего кладбища, а именно сюда Эрик и забрел. Как говорится, если вы не ищите приключений, значит, они сами вас найдут.