Личный водитель

Рашид Мамедов тогда приехал к ним в Сочи на «гастроли» с бригадой «катал». Мама в тот год только окончила школу и на курортный сезон устроилась горничной в гостиницу, где остановился Рашид. Он соблазнил ее, когда она пришла сделать уборку в его номере люкс, а на следующий день Рашид выехал из гостиницы. Благодаря этой ночи любви Марина и появилась на свет. И хотя мама потом узнала у администратора гостиницы паспортные данные отца родившейся у нее девочки, разыскивать Рашида, чтобы заставить его платить алименты, она не стала. За проведенную с нею ночь Рашид щедро заплатил ей, и мама не хотела, чтобы кто-то когда-нибудь узнал об этом позоре. Вот, собственно, и вся банальная для курортного города история.

Оставшись в пятнадцать лет сиротой, Марина решила найти своего биологического отца, для чего достаточно было набрать в гугле «Рашид Тимурович Мамедов». В Сети Марина нашла одно его интервью, которое ее чрезвычайно растрогало. Отвечая на вопросы журналистки о том, как ему удается руководить огромной промышленной империей и при столь колоссальных нагрузках поддерживать себя в такой прекрасной форме, Рашид поведал трогательную историю о своем босоногом детстве. Мол, жил большой семьей в домике на шахтерской окраине. «Если пьяный ногой по забору ударит – то дом развалится. Поэтому я прекрасно знаю, что такое бедность. Спали мы на полу, на раскладушках. Умывались из кружки. Туалет находился на улице. В зрелом возрасте я опять побеждал бедность – на своих предприятиях. И сейчас хочу передать тот опыт, который приобрел и в жизни, и в бизнесе, для того чтобы принести пользу всей стране. Ну а в детстве был хулиганом. Чего там греха таить, играя в футбол, разбил не одно окно. А кто в детстве не хулиганил? В кого обычно влюблялись и кого уважали все девчонки? В хулиганов». Однако о своей первой любви Рашид вспомнить так и не смог. Не помнил он и первый поцелуй.

Зато, к удивлению Марины, Рашид Тимурович отлично помнил ее маму и признал свое отцовство даже без экспертизы ДНК. Вся в веснушках, с огненно-рыжими волосами Марина как две капли воды была похожа на самого Рашида в годы его пионерской юности. Да и родилась она ровно через девять месяцев после того, как в начале июля 1987-го он лишил девственности ее маму, так что никаких сомнений насчет того, что эта пятнадцатилетняя девчушка – его родная дочь, у него не было. Несмотря на то что ему недавно стукнуло уже тридцать семь, Рашид собственной семьей пока не обзавелся, и к объявившейся дочери у него, неожиданно для него самого, проснулись настоящие отцовские чувства. Он был единственным акционером в созданной им компании, в которую входили более сотни предприятий, и появлению наследницы, которой он мог завещать все свои капиталы, миллиардер Рашид Мамедов был очень даже рад.

Личного самолета у него тогда еще не было, поэтому он прислал за Мариной в Сочи специально арендованный для нее чартерный рейс, который доставил ее в Киев.

Когда ей исполнилось шестнадцать, Марина Лебедева при получении паспорта взяла себе фамилию отца. К восемнадцати годам она из рыжей угловатой девчонки с торчащими ключицами и острыми коленками превратилась в настоящую принцессу – солнцеволосую красавицу с высоким бюстом, тонкой талией и крутыми бедрами. В девятнадцать она вышла замуж за Игоря Гладышева – сына начальника службы безопасности компании ее отца, однако взять фамилию мужа она категорически отказалась и в замужестве так и осталась Мариной Мамедовой.

А когда пять лет назад Рашида Мамедова застрелил киллер, Марина вместе с папиной бизнес-империей унаследовала и его личный бизнес-джет Falcon 900EX. Когда у тебя есть собственный самолет, стюардесса – это просто прислуга, вроде официантки в ресторане. Поэтому, когда ее муж Игорь изменил ей со стюардессой Таней – роскошной длинноногой брюнеткой, Марина сочла себя униженной и оскорбленной, как будто она сама была принцессой крови, а муж променял ее на какую-то плебейку. Провинившуюся стюардессу она, понятное дело, моментально уволила без выходного пособия, а уличенному в измене мужу Марина пригрозила немедленным разводом. И хотя после гибели отца она доверила Игорю управление всей бизнес-империей, в их брачном контракте было специально оговорено, что в случае развода тот не имел права претендовать на свою долю в ее компании. Прекрасно понимая, что муж просил ее не спешить с разводом не столько от горячей любви к ней (любил бы – не полез бы под юбку стюардессе), сколько из-за этого пункта в брачном контракте, Марина все же готова была его на первый раз простить.

Дабы побыстрее отойти от пережитого стресса из-за измены мужа, Марина решила слетать в казино Сан-Сити. Причем ей было не важно – сорвет она джек-пот или все проиграет. Главное – испытать бешеный прилив адреналина, который давала ей азартная игра на высокие ставки. Игра в казино для нее – это как охота на подсознательном уровне, кураж. Азарт преследования. Восторг удачи. Выигрыш – как удачный выстрел. А проигрыш – это промах. Временная неудача, которая только подстегивает азарт.

Заменив уволенную стюардессу на стюарда, Марина для эскорта взяла с собой в Сан-Сити своего личного водителя, с которым она познакомилась в Париже всего пару месяцев назад, где Эдмон работал простым таксистом. Марина вышла тогда из бутика на авеню Монтель, накупив себе целую кучу обновок, заботливо упакованных продавцами в красивые пакеты. Был уже вечер, народу на этой самой модной улице Парижа было не протолкнуться, и поймать машину оказалось весьма проблематично. Пришлось ей тащиться на площадь Рон-Пуэн и встать в очередь на такси. Очередь, состоящая в основном из французов, была человек в сто.

В своей меховой куртке и с огненно-рыжими волосами Марина, на свою беду, привлекла внимание проходившего мимо неопрятного вида араба из наводнивших Париж мигрантов. Узрев ее в очереди, араб подошел к ней и попытался вырвать из ее рук один из пакетов. В ответ Марина огрела его по голове сумкой от Луи Виттона. Не ожидавший такого отпора, араб начал размахивать перед ее лицом руками. Брызгая слюной, он изрыгал в ее адрес какие-то проклятия.

В проезжавшей мимо с мигалками полицейской машине плавно опустилось стекло. Не отрывая зада от сиденья, полисмен строго посмотрел на происходящее и, видимо решив, что все в порядке, никого не зарезали и не изнасиловали, закрыл окно и уехал. Араб, увидев, что полиции до него нет никакого дела, достал нож и стал им Марине угрожать. Стоящие же с ней в очереди парижане старательно отворачивались и делали вид, что это их не касается. И вот когда уже Марина готова была отдать арабу все, лишь бы только он ее не порезал, из остановившегося возле них такси выскочил водитель – высокий стройный парень, который ни секунды не раздумывая бросился ей на помощь. В мгновение ока таксист (а это был Эдмон) обезоружил наседавшего на нее с ножом араба, после чего одним приемом уложил его мордой на асфальт.

Оказавшись на земле с заломленной за спиной рукой, поверженный грабитель тут же начал верещать как недорезанный, и столпившиеся вокруг него парижане в один голос стали осуждать пришедшего ей на помощь таксиста. Мол, тот не имеет никакого права столь нетолерантно обращаться с несчастным мигрантом. В результате такого заступничества Эдмон вынужден был отпустить араба. Как он потом объяснил Марине, если бы он сдал этого мигранта французской полиции, его, скорее всего, самого бы арестовали за драку и забрали бы у него лицензию таксиста. А все французы-свидетели подтвердили бы, что это он первым ударил араба. Когда же Эдмон посадил Марину в свою машину, в толпе нашлись и такие, кто стал возмущаться тем, что она села в его такси без очереди.

По дороге в аэропорт Ле Бурже, где ее ожидал личный бизнес-джет, Марина неожиданно для себя выяснила, что Эдмон никакой не француз, а ее соотечественник. Таксистом в Париже он устроился после службы в Иностранном легионе, где ему присвоили новое имя и фамилию, и теперь его зовут Эдмон Габен. Вот, собственно, и все, что Марина знала про него. Ей, конечно, интересно было узнать его настоящее имя, но проявлять излишнее любопытство она не стала. Если Эдмон захочет, он сам ей скажет, а нет – так нет. Главное, что он принял ее предложение стать ее личным водителем-телохранителем. Правда, Эдмон согласился сменить Париж на Киев только после того, как она пообещала ему зарплату в десять раз больше, чем он мог заработать в своем Париже.