Страница 6 из 28
В десять утра Рики решительно принялся за работу. Он писал от руки; каждое слово давалось мучительно. И почему у него никак не получается заранее продумать, о чем писать? Раз или два показалось, что в голове забрезжил какой-то сюжет. Один из персонажей, женщина, выделялась из всех, о ней так и хотелось написать. По прошествии значительного времени он понял, что имеет дело с Джулией Фарамонд.
К удивлению Рики, прошло два часа. Он размял руку и набил трубку.
В окно ударила россыпь мелких камешков. Рики выглянул на улицу – внизу, задрав голову, стоял Джаспер Фарамонд.
– Доброе утро, – проголосил он альтом. – К вам можно? Или я нагло нарушил творческое уединение?
– Конечно, можно. Заходите.
– Я на минутку.
Слышно было, как миссис Феррант прошла по коридору и открыла дверь, а потом на лестнице раздался голос Джаспера:
– Спасибо, Мари. Я знаю, куда идти.
Рики вышел к лестнице и смотрел, как Джаспер поднимается к нему. Тот делал вид, что подниматься ужасно тяжело: раскачивался из стороны в сторону, топал ногами.
– О, антураж соответствующий! – сказал он, запыхавшись. – Лестница на чердак и писатель, затворившийся от мира. Главное, голодом себя не заморите. Можно войти?
Уверенно, словно он уже не раз тут бывал, Джаспер уселся на кровать и махнул рукой в сторону стола со стопкой бумаги.
– Что ж, вид многообещающий.
– Само место многообещающее, – дружелюбно отозвался Рики. – Я очень вам благодарен за то, что вы мне его подыскали. Ходили по деревне и инспектировали лестницы?
– Нет-нет, Джулия предложила сразу заглянуть к миссис Феррант.
– Вы с ней знакомы?
– Она работала в Л’Эсперанс до того, как вышла замуж. Так что мы давние друзья, – пояснил Джаспер.
Рики подумал, что, пожалуй, этим объясняется любопытство миссис Феррант.
– А я с приглашением, – продолжал Джаспер. – Надумали съездить в Маунтджой в субботу – поужинать и прогуляться, и вот не знаем, удастся ли уломать вас поехать с нами.
– Поеду с удовольствием, – сразу ответил Рики.
– Мы вам симпатичную спутницу подберем.
– Не мисс Харкнесс, надеюсь?
– А кстати, о мисс Харкнесс! – взволнованно воскликнул Джаспер. – Тут такое случилось, прямо трагедия. Она исчезла!
– Когда?
– Вчера вечером. Перед ужином. Проскользнула к выходу и больше не появлялась. Бруно волнуется, как бы с утеса не прыгнула – даже подумать страшно о таком!
– Можете не волноваться, не прыгнула, – заверил его Рики и подробно рассказал про вечер с Сидом Джонсом и мисс Харкнесс.
– Ну надо же! – удивился Джаспер. – До чего нелюдимая девушка! Не сомневаюсь, что художник и есть причина ее позора и отец ребенка. А что он собой представляет? Что вы можете сказать о его работах, например?
– Вам лучше судить. Некоторые из них висят у вас в гостиной.
– Я так и знал! – театрально вскричал Джаспер. – Еще одна находка Джулии! Она купила эти картины на уличной ярмарке в Маунтджое. Сейчас я ей расскажу… – Джаспер энергично поднялся с кресла. – Вот умора! Нет, лучше вместе расскажем.
– А где она?
– Внизу, в машине. Пойдемте, повидаетесь с ней.
Теперь Рики не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, что Джулия совсем рядом. Он последовал за Джаспером вниз по лестнице, и сердце его при этом колотилось, как от быстрого бега.
Внизу стоял роскошный спортивный автомобиль, и Джулия выглядела под стать ему – сногсшибательно и экстравагантно. Она сидела на водительском месте, положив руки на руль – края перчаток загнулись, обнажив изящные запястья. Джаспер тут же принялся рассказывать ей о мисс Харкнесс, призывая Рики в свидетели. А тот поражался тому, как заинтересованно Джулия слушает, и тому, насколько Фарамондам присущ этот всепонимающий вид. Интересно, теряют энтузиазм они так же быстро?
Выслушав ответы Рики на интересующие ее вопросы, Джулия заметила:
– Как раз тот случай, когда подобное притягивает подобное. Они оба постоянно молчат, будто воды в рот набрали. Не сомневаюсь, что она у него и поселилась.
– А я бы не был в этом так уверен, – возразил Рики. – У нее там лошадь расхаживала в темноте.
– Вряд ли она бы так на ночь лошадь оставила, так что, пожалуй, это был краткий визит, – сказал Джаспер.
– Странно даже представить, что мисс Харкнесс под утро разъезжала по Коуву, – сказала Джулия. – Надеюсь, она вас не разбудила.
– Наверное, мимо моего окна она не проезжала.
– Ну ладно, – подытожила Джулия. – Мне что-то надоело обсуждать мисс Харкнесс. Плохо, что она так невежливо поступила с нами – просто ушла, ничего не сказав.
– Было бы хуже, если бы она осталась, – заметил Джаспер.
Раздался стук ботинок по мощеной улочке – сын Ферранта Луи бежал домой из школы. Увидев автомобиль, он замедлил шаг и пошел задом наперед.
– Привет, Луи, – поздоровался с ним Рики.
Мальчик не ответил. Темные миндалевидные глаза зыркнули на Рики с бледного лица под копной темных волос. Он медленно попятился, повернулся и неожиданно припустил по улице.
– Это юный Феррант, – сказал Рики.
Секунды две они смотрели вслед мальчику, потом Джаспер заметил вскользь:
– Надо же! Будто только вчера его мать была у нас то ли кухаркой, то ли горничной.
– Я ее уже не застала, – промолвила Джулия. – А вообще, она прекрасная прачка и до сих пор нас обстирывает. Дорогой, мы задерживаем Рики. Может, мы ему помешали написать какую-нибудь гениальную фразу. Здорово, что вы сможете поехать с нами в субботу, Рики!
– Заедем за вами ближе к восьми! – прокричал ему Джаспер, торопливо садясь в машину.
Они уехали, а Рики поднялся к себе в комнату. Но к работе вернулся не сразу. Казалось, он привел с собой Фарамондов, а с ними малыша Луи Ферранта, так что комнату заполнили люди с бледными лицами, черными волосами и умными смоляными глазами.
Маунтджой составлял такой контраст с Коувом, словно находился на другом острове и вообще в другом море. Бывшая французская рыбацкая деревушка со временем превратилась в модный курорт со стоянкой для яхт, яхтенным клубом, серфингом, полосатыми зонтиками и, самое главное, – знаменитым отелем «Маунтджой» с бальным залом, стеклянный купол и многочисленные окна которого сверкали на солнце и были видны издалека. Здесь заказывали дорогие ужины и танцевали под знаменитый оркестр, и именно здесь субботним вечером за столиком у окна сидели Фарамонды, Рики и девушка по имени Сьюзи де Уэйт.
Ели лобстера и салат, пили шампанское. Рики разговаривал и танцевал со Сьюзи, как от него и ожидалось, стараясь не слишком часто смотреть на Джулию Фарамонд.
Джулия выглядела обворожительно и то и дело рассыпалась искристым смехом. Еще в Л’Эсперанс Рики заметил, что за столом она ведет себя весьма свободно и ест очень торопливо. Иногда она облизывала пальцы. Однажды, глядя на нее за этим занятием, Рики поймал на себе веселый взгляд Джаспера.
– За столом Джулия ведет себя чуть лучше дрессированной мартышки, – пошутил он.
– Дорогой, – отозвалась Джулия, махая рукой, пальцы которой она только что облизала, – я люблю тебя больше жизни.
«Вот бы она на меня так смотрела», – подумал Рики.
И она тут же посмотрела, из-за чего его неопытное сердце заколотилось в груди, и он покраснел до кончиков волос.
Рики считал, что вполне освоился в этом действе под названием жизнь, однако сейчас ему казалось, что все события, которые происходили прежде, были чем-то вроде реплик, призванных заполнять паузы перед появлением на сцене настоящей звезды. И такой звездой, без сомнения, была Джулия.
Сейчас она вальсировала с кузеном Луи. Танцором тот был умелым, и Джулия следовала за ним безо всяких усилий. Они не разговаривали во время танца, а просто красиво кружились, словно плыли над залом.
Рики подумал, что, пожалуй, не так-то уж ему и нравится Луи Фарамонд. Весь какой-то прилизанный. Да и вообще, что он делал в Коуве в час ночи?
Свет почти полностью выключили. Сверху опустились сотни воздушных шаров, светящихся в ультрафиолете, и теперь они покачивались под куполом, как сверкающие мыльные пузыри. Оркестр играл так тихо, что музыка походила на шепот волн за окнами. Танцевавшие под музыку пары напоминали серые тени на экране ненастроенного телевизора.