Чужой остров

Теси отреагировала с недоверием. Она, конечно, давно смерилась с тем, что ИИ имел кое-какую власть над ней — своеобразную плата за личного гида по выживанию. Но в то, что ассистент мог настолько глубоко забраться в её мозг и перепаять нейроны, она не могла поверить. Отрицала это всеми силами, но правда — есть правда от неё не убежишь.

Её мысли переплелись в огромный и запутанный клубок. Девушка сама не знала, во что верит, она видела только одно решение:

— Если я отключу ассистента, ты мне поверишь? — её слова звучали даже слишком решительно. Казалось, что она готова череп проломить, лишь бы ИИ вырубился.

— Издеваешься? Ханну ты тоже отключишь? — спросил он, размахивая левой рукой с растопыренными пальцами.

— Тогда не мучай меня! Если чувства не настоящие, то я хочу избавиться… Как тебя отключить, зараза? — спросила Теси, вопрос определённо был адресован не Алану. Который два раз видел её настолько подавленной: при первом разговоре и гибели банды.

— Ты уверен, что хочешь этого? Я и так тебе прикрою.

— Хочу! — проорала она. Подошла к клетке с Пятнышком. На её глазах появились слёзы. Она резко открыла клетку, переломав несколько прутиков, и выпустила животное. — Пошли. Нужно отпустить. Пятнышко, — в словах Теси бурлили эмоции, грусть и злоба смешались в что-то мерзкое и отталкивающие.

Но Алан всё равно пошел за ней. Парень совсем не хотел пропустить прощание с Пятнышком. Возможно, они видят его в последний раз. Но не исключено, что он найдёт на воле лучшую жизнь. Быть может даже дикая стая кабанов примет его, начнёт расспрашивать о двуногих…

Все трое по очереди вышли из пещеры. Пятнышко был единственным, кто радовался внезапной прогулки. Казалось, что он пытался улыбнуться, своей звериной пастью. Когда он увидел, что с края скалы стекает поток жидкой грязи, то без раздумий прошелся под ним. Насекомые и надоедливые блохи понесли некоторые потери.

Но поток грязи для людей был не так привлекателен. Теси и Алану пришлось постараться, чтобы не очутиться под ним. Девушка заметила, что водопад стал не таким густым. Вода стала чище, почвы было меньше. Это значило лишь одно, самая податливая почва практически вымылась. Возможно, горный ручей добрался до каменистой породы и теперь бежит по ней. Рядом с пещерой образовались канава и овраг…

Они отошли подальше от пещеры и молча стояли. Пятнышко был рядом, возился в грязи, ковырялся в корнях. Жевал мокрую траву. По Теси и Алану сползали капли. Слезы Теси могли выдать только её красные глаза.

Кабан не спешил покидать своих людей. Он и понятие не имел, что получил свободу. Теси подошла к нему и начала толкать, легонько шлёпать.

— Ну, беги, дурачёк. Ты свободен, — Пятнышко не понимал, что он него нужно. Не собирался и уходить.

— Тес, его нужно напугать… — шепнул Алан, словно боясь разрушить грустную атмосферу.

После его слов Теси начала изображать злобные крики, хлопать и бить зверя кулаками, без особых усилий, разумеется. Но Пятнышко всё не хотел уходить. Теси понимала, что ещё чуть-чуть и она передумает, и плевать на обещания.

Но нужно было решиться. Ей было так сложно причинить боль родному зверю. Теси слега вонзила когти в бёдра. Совсем не глубоко, чтобы зверь не истёк кровью. Но Пятнышко почувствовал неприятное жжение и холодный металл под кожей.

В этот момент Теси чуть голос не сорвала. Алан помог ей, его голос звучал громче и грубее. И без того перепуганный зверь вырвался и убежал…

Они стояли под дождём ещё какое-то время. Никто не хотел говорить. Каждый думал о Пятнышки и, наверное, прощался с ним. Стояло невыносимое напряжение… Казалось, Теси вот-вот сорвётся с места в карьер и побежит искать кабана. Но этого не произошло.

Позже они вернулись в пещеру. Ручей, стекающий со скалы, вновь стал мутнее… но разве это важно?

Глава XIX

Мы начинаем изучать геологию после землетрясения.

"Эхопраксия" Питер Уоттс

Подземка.

Шестой тоннель не соединялся с центральным узлом напрямую. Чтобы попасть в центр подземки через шестой выход, придётся пройти по пятому и четвёртому тоннелям. Но это отнюдь не значит, что на пути встретятся целых три блок поста. Охрана подземки так устроена, что блок посты находятся максимально близко к выходу. При выборе любого маршрута невозможно натолкнуться на два и более блок постов.

Сама схема подземки вполне позволяет исправить ошибку Таркина. Он, видимо, боялся, что враги могут занять один из тоннелей. Поэтому и выбрал не самые удачные места для блок постов.

Ошибка не считается ошибкой, до тех пор, пока её не исправят.

На посте, расположенном в шестом тоннеле, дежурили девятеро. Не считая часового, который, как суслик иногда выглядывал из «норки». Конечно, Билл строго это запрещал, и узнай он о том, что его приказы не выполняют — беда тому, кто ослушался.

Девять простых мужиков. Кто-то худой, кто-то толстый. У кого-то борода, другие с усами. В общем разношёрстная компания. Те, кто были постарше валялись на бетоне накрытым всяким хламом — спали. Те, что были моложе развлекались с самодельными сигарами. Они нашли где-то целую стопку газет, которые считались раритетом даже для конца XXI века и делали их них самокрутки.

Кто курил чистую бумагу, чуть-ли не выблёвывая лёгкие. Кто-то находил сухую траву или листья. Подходил любой сорняк, росший на поверхности. Обычно, за скромную плату, часовые могли достать некоторое количество зелени. Или же люди, возвращавшиеся с рейда, приносили листья с травой. Они сразу отдавали их тем, кто дежурили на блок посту. Таркин не любил сигарет, а ещё больше дым.

— Ох-ох! Щас как бахну, крышу снесёт! — сказал длинноволосый парень, с автоматом в руках. Он взял газету, скрутил стопку вечерних новостей в трубочку… Окликнул всех, кто не спал, чтобы они посмотрели на него.

Все взгляды были направлены на парня. Такая уж у него репутация, любил он что-то чудное вытворить… На этот раз, скрутив сигарку, он подошел к бетонной стене. Наклонился и сорвал немного сухого мха. Плотно сжал его механическими пальцами, раскрошил. Высыпал маленькие кусочки растения в самокрутку и поджёг её.

— Акх-хакха-акха! Х-тьфу, Ой-ой-ой, — закашлялся длинноволосый. Его глаза покраснели от одной затяжки, ноги начали дрожать, но он затянулся снова. Из глаз побежали ручьи, кашель превратился в какие-то животные рыки.

Мужик, которого разбудил громкий шум подошел к молодому. И похлопал его по спине. Два раза. Тяжеленой механической рукой. Парень, не ожидая удара, дёрнулся вперёд. И упал, успев подставить руки. Он провалялся в луже какое-то время, ему было настолько плохо, что, казалось, хорошо.

— Ну и идиотина, ты так сдохнешь скоро. Кончай ерундой заниматься! — высказался, тот, кто толкнул парня.

— Верно, Рихтер, — заговорил кто-то из группы и показал кусок пористого корня, — я вот эту хреновину курю, и хватает.

— Корень называется, поправил его, — однорукий из темноты. У него был пистолет, но в наказание за кое-какие ошибки Таркин оторвал его левую руку.

Длинноволосый, прейдя в себя встал на ноги. Чихнул пару раз, треснул себя по лбу. Громко заявил, что бросает курить. В тоннеле раздался громкий смех. Это было уже его третье такое обещание. Первое он дал после того, как скурил пару страниц из сгнившей книги «Идиот», а второе — когда чуть не подавился сигарой.

В паре метров от весёлой компании сидел лысый Дрю, самый бойкий из них. Он имел самые лучшие механические руки и ноги. Также и оружие его было явно дороже, чем у остальных. Стало быть, выслужился пред Биллом, не иначе.

Мимо Дрю пробежала крыса. Вернее, попыталась, он раздавил её правой ногой и глазом не моргнув. Казалось, что он знал о ней, ещё до того, как она появилась. Но Дрю делал это не из жестокости, не для развлечения. Он делал это чтобы есть… Нет, не крысу. Он использовал её тушку, как приманку.

Дрю довольно часто дежурил не только на постах, но также ходил в рейды. И всегда брал с собой дохлую крысу. Животные на поверхности совсем отвыкли от людей. Даже два месяца игры не сильно на них повлияли. Иногда можно было какую-нибудь полудикую собаку прямо с руки кормить. Дрю этим пользовался. Готовил мясо он на костре, разумеется на поверхности и в тайне от Билла. Никто не хотел выдавать самого авторитетного, тем более он всегда делился едой.