Разыграть чувства

- Несмотря на довольно холодное ко мне отношение леди Марианны, она не давала сестре Лиизе удобрение для сорняков, - мужчина слегка поморщился. – И я еще раз вас прошу, не надо опекать меня как немощного. Здесь находятся люди, которым ваша помощь нужна больше, чем мне. Я уже почти пришел в норму и вскоре смогу вернуться в строй.

- Думаю, пока это невозможно, - произнесла матушка.

- Пока да, но еще пара недель, и меня здесь не будет. Тратьте свои силы на солдат, которым она действительно нужна. Я же вполне обойдусь без нее. А сейчас, будьте любезны, освободите помещение, которое на время стало моей тюрьмой.

                Матушке Илиине ничего более не оставалось, как принять слова лейтенанта и жестом указать нам на дверь. Как только я и Лииза вышли из комнаты, матушка Илиина вышла вслед за нами и плотно закрыла дверь. Только я, пока не скрылась за дверью, просто кожей чувствовала, что на меня внимательно смотрят. А стоило мне чуть повернуть голову, чтобы в этом убедиться, как мои глаза встретились с глазами Лукаса. Сейчас в них не было злости или холодности, ранее плескавшихся в них. Усталость, вот что в них отражалось и… надежда? Нет, подобные чувства этому мужчине не ведомы. Наверное, мне показалось, или я просто хотела увидеть что-то человечное в том, кто лишил меня нормальной жизни.

- И что происходит? – зашипела Илиина, обгоняя нас и преграждая нам путь к отступлению.

                От комнаты Когинса мы отошли уже достаточно далеко, чтобы он не мог нас слышать.

- А что-то происходит? – невозмутимо спросила.

                А внутри бушевала злость и раздражение. Мало того, что меня, не разобравшись в ситуации, обвинили в том, чего я не делала, так еще и как будто специально сталкивают с этим Лукасом. Жужа снова потерся о мою ногу, почувствовав, что я начинаю раздражаться все больше. Он вообще очень чутко реагировал на мое душевное состояние. Особенно, когда оно было такое, как сейчас.

- Сестра Марианна, вы может быть и хорошая актриса, но по вашим глазам видно, что в вас бушует огонь. Так в чем дело?

- А дело в том, - я все же решила высказать все, что думаю о сложившейся ситуации прямо в лицо настоятельнице, - что будьте так любезны в следующий раз, когда будете меня в чем-либо обвинять, сначала разобраться в ситуации.

- Вы смеете меня учить, как мне себя вести? – приподняла в удивлении одну бровь женщина.

- В данной ситуации да.

- Леди Марианна…

- Вы постоянно забываете о том, что я может и леди, но здесь я просто послушница, которая убила три года своей жизни на копошение в земле!

- Это было ваше желание.

- Мое, - не стала спорить, - но мне больше ничего не оставалось, как постараться забыться хотя бы таким способом.

- Вы забываетесь.

- Нет, я просто пытаюсь предупредить, что не следует меня злить и выводить из себя.

- Матушка Илиина, - влезла в наш разговор Лииза, - я считаю, что ее следует наказать.

- Вы сами прекрасно знаете, чем нам грозит ее наказание, - настоятельница строго посмотрела на монахиню. – И впредь, прошу вас, без моего ведома в комнату лейтенанта Когинса не входить. Ни вам, сестра Лииза и ни вам, сестра Марианна.

- Да будь моя воля, - я сжала руки в кулаки и зашипела подобно змее, - я бы сделала все возможное, чтобы он как можно скорее покинул это место.

- Идите в свои комнаты, - не обратила на мое шипение никакого внимания настоятельница. – Отдыхайте. Ваша помощь может понадобиться в любой момент, будьте готовы.

                Я, не говоря ни слова, обогнула женщину и первая направилась в сторону лестницы, которая вела на верхний этаж. Отдыхать я не собиралась, но вот посоветоваться с Жужей было необходимо.

                Как только я оказалась в своей комнате, от напряжения, охватившего все мое тело, я не смогла сказать ни слова. Жуж сполз по моей ноге и шлепнулся на пол. Отскочил в сторону и внимательно посмотрел на меня.

- Ну? – произнес он и стал ждать, когда я начну говорить.

- Что ну? – я сползла по двери вниз и обхватила ноги руками. – Ты сам все слышал.  И вот что мне теперь делать?

- Би… ть! – воинственно запрыгал на месте пушистик и стал быстро меня свой привычный окрас на красный.

- Кого первым? – я не смогла сдержать улыбки.

- Вс.. ех… ср… аз… у!

- Сил не хватит, - фыркнула.

- Эм… - Жужик задумался и закатил глазки. – То… гд… а-а-а…

- М-м?

- Би… ть… ко… зл…

- Хватит! – шикнула на друга. – Я поняла ход твоих мыслей. Но вопрос в другом. Лииза уже записала меня в свои враги и теперь у нас вместо одной проблемы, целых две.

- Хм-м-м… - Жуж причмокнул зубастым ротиком, еще пару раз подпрыгнул на месте и завис в воздухе, энергично шевеля крылышками. – Ук… уш… у. То… чн… о!

- Еще скажи, что и постельное белье обслюнявишь и погрызешь.

- Аг… а!

- Ты неисправим.

- Да.

                На этом наш разговор был закончен. Точного плана дальнейших действий у нас так и не было, зато было желание мстить и ни о чем впоследствии не жалеть.

                Вскоре попавшие к нам раненые стали выходить из своих комнат и выказывать интерес в отношении монахинь. Те из женщин, кто удостоился внимания, старались как можно быстрее скрыться в своих кельях и постараться сделать вид, что ничего не происходит. Интерес мужчин можно было понять, но вот интерес монахинь… Особенно тех, к которым интерес вызван не был. И это я сейчас про сестру Лиизу говорю. С того момента, когда Когинс начал выходить из комнаты, она крутилась рядом с ним постоянно. Матушка Илиина была подобным раскладом недовольна и, собрав всех оставшихся в монастыре монахинь и послушниц в кухне, прочитала довольно длительную и нудную лекцию о целомудрии и достоинстве. Так же она огорошила нас новостью, что мужчины, пока не будут призваны обратно в свои части, будут помогать нам по хозяйству, дабы не слонялись без дела и не склоняли женщин к мимолетным отношениям.

                Новость о том, что Когинс-младший будет чинить сарай, в котором хранился мой инвентарь, огорчила. Значит, мне придется сталкиваться с ним каждый день. Тут же последовало предложение от Лиизы - заменить меня на неопределенное время. На вопрос настоятельницы, готова ли она заниматься клумбами и время от времени помогать на небольшом огороде, вызвал у молодой женщины приступ тошноты. А иначе как понять тот факт, что она побледнела и скривила лицо так, что, казалось, вот-вот побежит в сторону уборной.

                Жужик все чаще стал где-то пропадать. Только время от времени до меня доходили слухи, что у того или иного подопечного вдруг неожиданно завелась довольно прожорливая крыса, которая грызла постельное белье и слюнявила подушки. Зачем Жужа стал заниматься подобным, я не знала. Может, он таким образом старался оградить меня в дальнейшем от очередного обвинения? И я была уверена в том, что постельное белье Лукаса пострадает гораздо больше, чем у остальных.

                В один из солнечных дней я вышла из общежития и вместе со всеми направилась в сторону храма, чтобы поблагодарить богиню Эште за прошедший день и попросить о том, чтобы сегодняшний был ничем не хуже. После того, как утренняя молитва закончилась, я направилась в сторону сарая, за инвентарем. Внимательно осмотрела слегка покосившуюся постройку, отметила про себя, что Лукас еще не приступил к своей работе, и уже более уверенно направилась к входу. Несколько мужчин стояли неподалеку и о чем-то оживленно разговаривали. К их разговору я не прислушивалась, но вот один из них был мне смутно знаком. Вспомнить, где именно я его видела, не смогла, но нехорошее предчувствие царапнуло по сердцу.

                Как по мне, было бы лучше, если бы уже поправившихся солдат отправили обратно в их полк. Только вот приказа от капитана Гортона все не было, и мужчины, откровенно говоря, начинали скучать. Даже тяжелая работа по починке теплицы их не выводила из уныния. Было видно, что им не терпится вернуться в строй.