Я твой монстр

Так что несколько секунд я дышала.

Просто дышала, пытаясь заставить свое подсознание, осознать, что вот это все – это не повторение некогда случившегося, это просто у Адзауро-младшей проблемы с головой. У него, а не у меня.

– Еще раз так сделаешь, огребешь по полной, – я рывком поднялась, и зло посмотрела на младшего господина.

Акихиро не сказал ничего, просто молча протянул руку, предлагая помощь в слезании с кушетки. Смерила его ледяным взглядом, спрыгнула с кушетки сама, и принялась срывать с себя датчики. Сорвав, прошла к двери, захватив по пути свою испачканную кровью майку, и уже когда открыла двери, услышала задумчивое:

– Забавно, ты не испугалась нападения. Лишь разозлилась, когда я вырубил тебя. Но по-настоящему пришла в ужас, осознав, что находишься на больничной койке. С чего бы, Кей?

Выходя, я громко хлопнула дверью.

Надеюсь, это было достаточно для ответа.

***

Дворец клана Адзауро я хорошо изучила еще до прибытия, знала все – от тайных ходов, до узких коридоров для прислуги, ими и воспользовалась, чтобы не пугать никого окровавленными бинтами.

До своей комнаты я добралась быстро, не обращая внимания на двух мгновенно склонившихся при моем появлении служанок, прошла в гардеробную, отшвырнула майку, постояла перед зеркалом, рассматривая повреждение. Подлатали меня на удивление качественно, но… бинты не были тем, что я могла терпеть на своем теле. Они бесили. Они пугали. Они будили прежние страхи. Они… выводили из себя.

Сходив в ванную, тщательно вымыла руки, затем достала из своего рюкзака спирт, обезболивающий спрей, переносной гелликс, и – безжалостно разрезала бинты.

Неприятным открытием стало то, что удар мне нанесли с применением оружия, а я даже не ощутила этого. И сейчас с некоторым недоумением рассматривала наложенные швы и собственно сам порез. Странно, что не ощутила.

«Потому что это шиноби, Кей» – прозвучал в наушнике насмешливо-флегматичный голос.

Мгновенно надела визоры, просканировала комнату, обнаружила четыре камеры – одна располагалась в зеркале, напротив которого я стояла в одном белье, рассматривая рану.

«Не переживай, установлю новые», – с издевкой произнес тот, кто собственно их установил.

– Не переживаю, – достав скальпель, безразлично ответила я. – По факту мне плевать – это тело давно перестало быть моим.

И я рассекла швы, под шипение того, кто отдал приказ их наложить.

Два забора крови из поврежденных тканей, продемонстрировали то, о чем я уже догадалась – нападающие использовали смесь яда и обезболивающего в своем оружии. Что ж, следовало бы учесть.

Не обращая внимания на потекшую по телу вниз кровь, промыла рану повторно, сжав зубами деревянную заколку, нанесла спец герметик, и заставила себя стоять без движения все те адские сорок пять секунд, что он невыносимо жег. Больно, да, но это был куда более приемлемый для меня способ, нежели бинты. Я сказала Адзауро правду – это тело давно перестало быть моим, но все мои страхи в нем все еще жили.

И когда рана была спаяна намертво, я закрепила поверх нее лишь пластырь. Постояла, вцепившись в края раковины и пережидая слабость, затем вырубила все камеры «младшего господина», разделась и залезла под душ.

Хотелось орать. В голос. Выть. Бить кулаками по стене. Хотелось прекратить все это, одним точным выстрелом, одним ударом сталью, одним прыжком с достаточной для реализации самоубийственного плана высоты, и… хотелось быть на Гаэре. Рядом с Исинхаем. Прикрывая Исинхая. Защищая того, кто был единственной причиной, по которой я еще не свела счеты с жизнью.

И я стояла под холодными струями воды, подставляя лицо водному потоку, который смывал все слезы, не оставляя и следа…

Звук входящего сообщения и я проваливаюсь в пси-связь, теряя контакт с внешним миром.

***

Здесь, в этой части моего подсознания всегда было темно, тепло и уютно. Еще здесь горел огонь в камине, а Исинхай сидел прямо передо мной, скрестив ноги и вглядываясь в меня такими умными, все понимающими и все замечающими глазами.

– Как ты? – спросил шеф, находящийся в нескольких сотнях световых лет от меня.

– В норме, – ложь моя лучшая из привычек.

– Проблемы? – последовал новый вопрос.

– Решу, – вот это уже было правдой.

Исинхай кивнул и перешел к неприятному:

– Адзауро-младший?

На этот раз я несколько помедлила с ответом, на пару секунд, но все же.

– Непредсказуем, – обозначила, наконец, основную опасную черту характера Адзауро.

– Плохо, – задумчиво произнес Исинхай.

– Справлюсь, – тоже правда.

И вопрос, который я не могла не задать:

– Как вы?

Шеф улыбнулся мне и тоже солгал:

– В норме.

В норме он не был. Это знала я, это знали его самые близкие сотрудники. Исинхай не был в норме, Исинхай был в стадии перехода на новый уровень своей жизни. Более пятнадцати лет он по праву занимал положение короля преступного мира, мне казалось нет никого более влиятельного, чем он, но… Когда с Гаэры увезли Киран МакВаррас шеф изменился. Когда вслед за дочерью нашу планету покинула и ее мать, женщина которую Исинхай безответно любил столько лет… его это сломало. Просто сломало. Нет, внешне он оставался прежним, почти, но внутренне… Осознав, насколько слаб, находясь на позиции противостояния закону, Исинхай принял решение встать на сторону закона. И встал. Спустя несколько месяцев он получил пост главы разведуправления, и это было бы круто, по-настоящему круто, но к тому времени Киара МакЭдл уже была замужем, и помощь Исинхая ей уже не требовалась.

Вот это было уже страшно.

Человек, которого я любила и уважала как отца, медленно превращался в свою собственную тень, и его глаза угасали, как угли безветренной ночью – медленно и неотвратимо. Что ж, возможно, пост главы разведуправления пришелся очень кстати – такая должность требовала от Исинхая постоянной работоспособности все двадцать четыре часа в сутки. И он старался, сделать все возможное для своей страны, он практически растворился в работе, одновременно и вникая в курс дел, и контролируя агентов, но… кадеты S-класса восприняли его кандидатуру на месте всеми любимого Багора как плевок. Исинхай был не из их круга. Он не был ни S-классом, как все они, не относился и к классу Титан, как Багор. Шеф не принадлежал к военной элите, и военная элита не пожелала ему этого прощать. Против Исинхая практически восстали все приближенные к Багору, и в первых рядах была Сейли Эринс. А если Эринс начинала под кого-то копать…

– Я бы хотела вернуться, – честно призналась шефу.

Исинхай отрицательно покачал головой и произнес:

– Кей, ты единственная, кого Адзауро-младший подпустит достаточно близко. Месяц срок не большой – ты справишься.

Я-то да, а вы?! Естественно шефу этого не сказала, но…

– Для меня это будет долгий месяц, – выдохнула, сдерживая порыв хотя бы его обнять.

– Ты справишься, Кей, – уверенно произнес Исинхай.

И отключился.

***

Я пришла в себя стоя во все той же душевой кабине, привалившись спиной к стене и тяжело дыша.

«Ты справишься, Кей»…

Шмыгнув носом вытерла слезы, вышла из душа, замоталась в полотенце, прошла в комнату и не реагируя на служанок, которые уже раскладывали мой «костюм для веерного танца», написала Лее Картнер.

«Есть возможность обойтись без танца?»

Картнер ответила не сразу, что не удивительно, у нее у самой дел было по горло, плюс беременность. А потому входящее сообщение пришло на сейр, уже в тот момент, когда меня заворачивали в пятый халат.

И ответ не радовал:

«Кей, мне сложно сказать. Хочется верить, что Ятори изменилась и продолжает меняться, очень хочется. Но были времена, когда на моей планете невесте, что не сумела справиться с веерами, отрезали руки, и возвращали семье».

Нехило так.

Ну руки мне, допустим, не отрубят, силенок не хватит, да и я не невеста, но… без танца, похоже, не обойтись.

«Иногда техническую сторону танца, гораздо более успешно заменяет артистизм» – попыталась найти хоть какой-то выход из положения Картнер.